В Семинарии им, конечно же, рассказывали об особенности мужчин-омег, как представителей мужской стати, которые способны зачать в себе новую жизнь, но почему-то, когда другие восхищались этой своей особенностью, у Яна она вызывала лишь омерзение. В отличие от женщин, у мужчин-омег не было ежемесячных регул, что, пожалуй, облегчало им жизнь, зато у них была, так называемая, течка – период два раза в год, когда из заднего прохода начинает обильно выделяться смазка, что свидетельствует о том, что организм готов зачать. Сама течка длится недолго – примерно 2-3 дня, а после, если не произошло зачатия, ещё день-два приходилось на регулы, после чего организм мужчины-омеги начинал круг подготовки заново. У самого Яна течки ещё не было, хотя, в основном, именно в 18 лет и происходила первая, откуда и пошла традиция выдавать омег замуж до полного созревания или через несколько месяцев после него, но, как чувствовал сам омега, именно до его полного созревания оставалось не так уж и долго.
Осмотревшись по сторонам и слегка пригубив игристое вино, Ян только вздохнул, понимая, что его скромная персона явно уже заинтересовала нескольких альф, но те почему-то пока не решались подойти, лишь поглядывали на него искоса, да периодически втягивали носом воздух. Омеги тоже косились на него, вот только взгляды их был неодобрительны, а изредка и завистливы, и если первое Риверс ещё мог понять, то второе определенно не укладывалось у него в голове, впрочем, к подобным гляделкам ему было не привыкать. Невольно взгляд юного омеги остановился на возвышении, к которому вела мраморная лестница в несколько ступенек, и на котором разместили малый трон – кресло из чистого золота, оббитое багряным бархатом, с изогнутыми ножками и витиеватыми ручками. На малом троне, как и подобает обычаю, восседал монарх – Тоан де’ Грей – который со скучающим видом осматривал действо, развернувшееся перед его взором в малой бальной зале дворца.
Когда Лили сказала, что правитель Венейи – стар, она, конечно же, имела в виду именно возраст, так как альфа был старше самого Олдвина Риверса, но при этом выглядел куда моложе своих лет, хотя, оно и неудивительно, ведь, поговаривали, что дворцовые лекари знали много снадобий способных не только поддерживать молодость, но и продлевать жизнь. Пожалуй, Тоана де’ Грей можно было назвать красивым мужчиной: волевой подбородок, короткие темные волосы, глубокие карие глаза, завидный рост и могучая ширина плеч и груди, - но в то время, когда у большинства омег замирало сердце при виде монарха, Ян лишь улыбался, любуюсь истинно альфьей красотой правителя Венейи. Тоан де’ Грей действительно был вдовцом, причем полным: его жена умерла 12 лет назад при родах, а младший муж и того раньше от длительной болезни, - и с тех пор монарх так и оставался без супругов, чем вызывал массу сплетен и перешептываний, особенно у ещё свободных омег. Конечно же, ученики Семинарии лишь мечтали о том, чтобы стать женой или младшим мужем самого монарха, так как большинству из них родословная этого не позволяла, а вот его фаворитом стремились стать многие, поскольку фаворит имеет не менее почитаемое положение при дворе, чем законные супруги. Ян, слыша эти мечтания из уст своих сокурсников, лишь хмыкал, считая их наивными, ведь фаворит любим и почитаем лишь до тех пор, пока его место не занимает новый или его красота не начнет увядать, а после… после фаворитов ожидало два пути – либо замуж за вояку монаршей армии, либо Храм Сантии, в котором омеги занимались не только книгочтейством.
Пожалуй, если судить о красоте, то Ян воистину прекрасным мог назвать Его Высочество Даара де’ Грей, который с не менее скучающим видом стоял подле отца по правую руку. Наследный принц был старше самого Риверса на два года и, как заметила Мари, был абсолютно свободен. Как и у отца, у Даара де’ Грей были темные волосы, правда, их можно был назвать не темными, а черными, но не смоляными, а отливающими на свету иссиня-черным, к тому же, на затылке они были собраны в хвост и перевязаны тонкой коричневой лентой, что позволяли себе не многие альфы, считая длинные волосы прерогативой женщин и мужчин-омег. Его Высочество был одет в темно-коричневый камзол и такого же цвета штаны, заправленные в высокие сапоги, рубашка была на тон светлее с золотистой вышивкой, а шейный платок цвета бронзы был шелковым, что считалось признаком роскоши. Но более всего Яна поразили глаза молодого альфы, угольно-черные, настолько черные, что зрачок в своем цвете сливался с радужкой, и смотрели они очень пронзительно и испытующе… смотрели прямо на него.
Ян поспешно отвернулся, и его щеки вспыхнули ярким румянцем стыда. Он посмел рассматривать Его Высочество – более чем вопиюще с точки зрения морали и его низкого положения в обществе. Но подумать о своем неподобающем поступке омеге так и не дали, точнее, юноша сперва почуял приторный запах альфы, а после и почувствовал тяжелую руку у себя на плече.
- Скучаешь, Ян? – губы альфы растянулись в кривой улыбке.
- Скорее, отдыхаю от суеты, - сглотнув вязкий ком и взяв себя в руки, ответил юноша. Запах альфы забивал нос, от чего хотелось чихнуть, а его прикосновение казалось не просто тягостным, а мерзким, точно так же как и взгляд, который был скользким и до дрожи неприятным.
- Ты никогда не отличался общительностью, Ян, - мужчина, убрав руку, отступил на пару шагов, но стал так, что самого омегу остальным гостям было не видно.
- Просто я не любитель шумных компаний, - Риверс старался отвечать альфе учтиво и вежливо, в виду того, что тот был из родовитой семьи, имел знатное положение в обществе и был старше его более чем в два раза, но на самом деле юноше хотелось плюнуть в это надменное лицо с россечью устарелого шрама на правой щеке от виска до уголка губ и высказать все, что он о нем думал.
- Тогда, полагаю, моя компания тебя устроит, - слегка приглушенным голосом и вновь в кривой ухмылке сказал альфа, после чего провел ладонью по его щеке.
- Господин Хавелок, - дрожа от негодования, но все ещё сдерживая себя, ответил Ян, - я, кажется, предельно четко дал вам понять, что в ваших ухаживаниях нет смысла, - юноша так и не смог побороть в себе отвращение, которое сейчас буквально плескалось в его взгляде, к тому же, на мужчине был костюм какого-то грязно-серого цвета, который не слишком выгодно подчеркивал его крепкое телосложение.
- Да, ну? – альфа оскалился и сжал подбородок юноши двумя пальцами, впрочем, для более слабого омеги и этого было достаточно, чтобы почувствовать боль. – А вот мне кажется, Ян, - приблизив свое лицо к лицу Риверса, ядовито произнес мужчина, - что ты не в том положении, чтобы перебирать.
- А вы не в том положении, чтобы прикасаться ко мне, - в порыве негодования Ян резко ударил мужчину по руке и тот, как не странно, разжал пальцы, но, скорее всего, не потому, что его это заставил сделать омега, а потому, что своими действиями он, и правда, нарушал правила этикета на глазах у толпы.
- Ничего, Ян, - альфа вновь отступил на приличное расстояние, при этом с каким-то нехорошим огоньком в глазах окинув юношу придирчивым взглядом, - я очень терпелив и умею выжидать, - мужчина слегка поклонился, но вновь-таки сделал это только потому, что на них уже начали косо посматривать другие гости, а после, выпрямившись, едва слышно добавил. – Ты ещё сам приползешь ко мне, Ян Риверс, когда попадешь в реестр свободных омег, и будешь умолять взять тебя в младшие мужья, дабы не стать подстилкой какого-нибудь солдафона.
Альфа ушел, спешно и торопливо, явно разгневанный, но и не подающий особого вида, что в разговоре с омегой он потерпел очередное поражение. Ян, облегченно вздохнув, прислонился к стене, из-под полуприкрытых век наблюдая за Хавелоком дан’ Глис – его настырным ухажером вот уже два месяца. Мужчина, конечно же, был не очень красив, и дело было не в шраме, которые были у многих альф и которые, порой, только прибавляли им шарма, дело было во внешности в целом. Вытянутое лицо с крупным подбородком, темные волосы, коротко стриженные на затылке и доходившие до ушей спереди, серые глаза, которые чем-то напоминали Яну волчьи, нос с горбинкой и тонкая линия усов, - грубая красота, пожалуй, так бы сказал Риверс. К тому же, поговаривали, что Хавелок дан’ Глис состоит в дальнем родстве с монархом, что, впрочем, не особо-то и помогло альфе в его жизни, который дослужился до своего нынешнего поста только благодаря цепкому уму и заслугам перед государством.
