- Это было дурное предзнаменование, - продолжал Завир, видя, как безучастно, но при этом цепко внемлет каждому его слову Ян, - потому что за многие тысячелетия со дня ухода Великой Матери священное пламя и днем, и ночью, из года в год, десятилетиями и столетиями горело ярко, передавая волю арлега нам, мольфарам, но это оказалось только началом, - омега вздохнул, чувствуя, что ноги слегка дрожат, но не потому, что он потратил много сил на переход в Тул или устал, а потому, что открывать правду всегда было страшно. – Великие расы считали, что мольфар – это инструмент, который можно выгодно использовать для достижения своих целей, но жрецы всегда исполняли волю только Великой Матери, даже если эта воля имела жуткие, кровавые, влекущие за собой тысячи смертей последствия. Но мольфары никому не подчинялись, ни с кем не заключали магические контракты и никому не давали клятву верности – они всего лишь исполняли свой долг, и это ополчило иные расы против жрецов культа, особенно драконов.
- Почему драконов? – заинтересовано приподняв тонкую бровь, спросил Ян, отмечая, что, если верить Рхетту, даарийский Храм Великой Матери был разрушен несколько столетий назад, похоронив под своими обломками священный алтарь синего пламени, и если уже тогда его папа был Верховным жрецом, значит, Завиру, соответственно, тоже несколько сотен лет, что порождало вполне логичный вопрос: сколько отведено арлегами или Великой Матерью ему самому? Впрочем, несмотря на данный факт, ничего ни интересного, ни нового он пока что не услышал, хотя и предчувствовал, что разговор с папой будет долгим.
- Драконы считаются самыми сильными магами на всех континентах, - продолжал Завир, все-таки позволив себе слабость, и, подойдя к столу, присел на стул, но так, чтобы оказаться от Яна на почтительном расстоянии, замечая, как пристально сын сопровождает его взглядом. – Относительно других рас можно сказать, что они узконаправленные маги, то есть, эльфы – это, в основном, маги жизни и заклинатели природных стихий. Вампиры – некроманты, черные маги, провидцы, ведьмы, колдуны, которые творят свои заклинания, как и Рассены, взывая к темени Преисподней либо же используя травы, амулеты, священные камни и так далее. Ликаны и дроу не владеют магией, о даарийцах же в этом плане вообще говорить нечего. А вот драконам подвластны все виды магии, в зависимости от того, к какому роду они принадлежат, а мы, мольфары, получается, силой своей магии потеснили драконов, приземлили их способности, оскорбили их, если уж говорить о том, что раньше именно они были посредниками между расами Мидгарда и арлегами.
- А ассасины и Рассены? – задал вполне закономерный вопрос Ян, понимая, что сейчас ему не только не подвластна, но и неизвестна вся подноготная магии жрецов Культа, все её возможности и вся её сила, хотя при этом он успешно использует и пламя, и даже те заклинания, которые, похоже, мольфар не может использовать в принципе – заклинания, взывающее к темени.
- Ассасины – это защитники мира и рас от демонов, так что у них не было ни причин, ни надобности уничтожать мольфаров, - объяснил Завир, видя, как в ироничной усмешке кривятся губы его сына, - а Рассены… - омега немного помедлил, – Рассены желали, чтобы мольфары были их союзниками, но открыто на нашу защиту не выступили, ведь, как ты понимаешь, их вмешательство повлекло бы за собой и вмешательство ассасинов, что, скорее всего, стало бы первыми звеньями новой войны между расами.
- Рхетт в то время уже был императором Тул? – как по мнению Яна, подобные стремления, планы и желания вполне соответствовали характеру нынешнего владыки демонов, хотя, как понял омега, сам мужчина ему так ничего и не рассказал ни о своей судьбе, ни о том, как он стал императором.
- Нет, - уверено ответил Завир, а после, слегка поразмыслив, добавил: - но, ещё до того, как он взошел на престол, мне было виденье, что именно аловолосый дельта с глазами цвета крови станет следующим правителем Тул.
- Ясно, - коротко ответил Ян, мысленно делая отметку относительно того, что, оказывается, мольфары могут предсказывать будущее, хотя за собой он таких способностей не замечал, из чего следовал вывод, что либо он ещё слабый маг, либо же даже у жрецов Культа бывают индивидуальные магические способности. Сделал вывод и с неким внутренним недовольством понял, что он все-таки разговаривает с папой, какой бы сейчас ни была ситуация и о чем бы они ни говорили, как осознал и то, что Завиру, наверняка, больно чувствовать это отчуждение, держаться на расстоянии и игнорировать тот факт, что он говорит с сыном. Пожалуй, ему было совестно, но это был лишь миг, короткий момент в те несколько песчинок Числобога, когда он столкнулся взглядом с папой, а после Ян снова закрылся, отбросил неуместные эмоции, сконцентрировался, убеждая себя в том, что, как папа и сын, они ещё успеют поговорить.
- Думаю, ты уже знаешь и о том, как преследовали мольфаров, и как пал Культ в целом, - продолжал Завир, подавляя в себе горечь, которая прочно опутала его душу после того, как он заметил тень сыновних эмоций в глазах Яна, которые тут же ушли в пронзительно-голубую бездну, укрывшись за холодной отстраненностью, - так что перейду к рассказу лично о себе. После падения Главного Храма нам удалось бежать, - немного помолчав, начал, как для него, очень нелегкий рассказ мольфар.
- Нам? – на этот раз заинтересованность Яна была неподдельной, поэтому он и перебил омегу, вопросительно на него посмотрев. Конечно же, юноша и не предполагал, что он последний в своем роде мольфар, потому что поверить в то, что столь сильные маги были истреблены полностью, было довольно сложно, но все же одно дело догадываться, а совершенно другое – знать о том, что ты не последний. Наверное, омега боялся ответственности, которая могла лечь на его плечи, если бы он был последним, но, во-первых, Завир тоже жрец Культа, а, во-вторых, похоже, есть и другие, так что Рхетт в своих суждениях оказался неправ, точнее неправ в том, что ему, Яну, придется продолжить род мольфаров.
- Да, были и другие, - Завир кивнул, заметив легкое оживление в глазах сына, - но мы разделились, и каждый пошел своей дорогой, потому что скрыться одному намного проще, нежели десятку, и теперь я не то что не знаю, где их искать, а даже не уверен в том, живы ли они до сих пор. Так начались мои странствия по миру, - продолжал омега, с легкой грустью отводя взгляд и безучастно скользя им по комнате. – Странствовал я долго, побывал почти на всех континентах, был пленен и продан в рабство, скрывался в аркольнских льдах, прятался в троарских лесах… - маг прикрыл глаза и покачал головой, будто отгоняя от себя неприятные воспоминания. – В общем, несколько сотен лет моей жизни были насыщенными, а после я пришел в Венейю, надеясь, что в стране, где нет магии, я смогу укрыться под личиной обычного человека и обрести покой для моей смятенной души. Было это не так давно, точнее, 25 лет назад, - мольфар внимательно проследил за реакцией сына, но тот так же требовательно и неукоснительно смотрел на него в ответ, так что жрец только вздохнул, продолжая.
- Олдвина я встретил случайно, точнее, он искал лекаря для своей жены, которая после того, как пару раз скинула плод, никак не могла понести, - воспоминания о человеке, который 20 лет был ему мужем, причем мужем более чем достойным и понимающим, тупой болью резанули по сердцу, будто нехорошее предчувствие, на которое у самого мужчины сейчас не было времени, но и игнорировать его он не собирался, потому что искренне уважал альфу, хотя за все прожитые вместе годы так и не смог ответить ему взаимностью. – Я помог Лауре, избавил её от хвори, и вскоре она понесла, вследствие чего родилась Агата.
- А разве мольфарам не запрещено даровать жизнь тому, кто не должен родиться? – Завир не был похож на того, кто мог проигнорировать завет Великой Матери, и даже не потому, что он был Верховным жрецом, а потому, что этот мольфар был… слишком правильным. Да, именно таким, поэтому Ян с легким недоверием посмотрел на папу, видя в его взгляде только грусть. А вот он сам не был правильным, точнее, юноша не знал, как это – быть мольфаром. Да, чувствовал силу синего пламени внутри себя, более-менее умел её использовать, а вот по поводу запретов… нет, Ян не понимал, почему он не может помочь человеку, если ему это по силам. К тому же, как он узнал от Рхетта, за нарушение завета мольфары платили очень высокую цену, а Завир сейчас был перед ним вполне живым и здоровым, более того, полным магической силы, что было… нет, не подозрительным, скорее, вновь наталкивало на мысль, что он ещё много чего не знает.
