- Асса, я стал таким толстым, что едва смог влезть в твою рубашку, - в уже привычной для себя манере посетовал Ноэль, присаживаясь за низкий переносной столик, одетый в свой светло-коричневый камзол и темно-зеленую рубашку. Смотрелось, конечно же, не очень, но лучше, чем с обгорелым рукавами.
- Ян, что-то случилось? – забеспокоился полуэльф, увидев, что омега смотрит в одну точку, не моргая, при этом лицо юноши было очень бледным, а губы сжаты в плотную нитку.
- Нет, ничего, - Ян заставил себя повернуть голову и улыбнуться, хотя в этот момент в глазах до боли щипало от непролитых слез. – Просто задумался.
- Господин, может, лучше вернуться в крепость? – опасливо предложил Кьярд, при этом практически неуловимо, но все-таки переглянувшись с Торвальдом.
- Нет, там душно, - Риверс хотел сказать «там мерзко», но сдержался: как бы там ни было, но, скорее всего, и Ноэль, и Кьярд выполняли приказ Дэона, поэтому винить их в чем-то он не имел права, а вот альфа… альфа должен будет объясниться перед ним. Хотя, какие уж тут объяснения, если все решено? Разве что взглянуть Дэону в глаза и задать один-единственный вопрос – почему? Почему он его предал?
- Поэтому, принцесса, я и прошу вас повременить со свадьбой, - Дэон улыбнулся эльфийке открыто и зазывно, будто ему самому было неприятно от того, что бракосочетание откладывалось, но обстоятельства, обстоятельства и ещё раз обстоятельства. – Вы же понимаете, что я, как аль-ди, не могу оставаться в стороне и предаваться празднеству в то время, как над Ассеей и всем миром нависла угроза вторжения Рассенов. А как я вижу, - альфа осторожно прикоснулся к ладони девушки, едва ощутимо сжав её тонкие пальцы, - после брачного обряда с вами мне определенно будет не до сражений.
- Я все понимаю, аль-ди, - Миринаэль, смущенно отведя взгляд и слегка покраснев, кивнула, - и готова подождать, но все же… - эльфийка наиграно запнулась, - не хотелось бы и затягивать с этим. Все-таки я была воспитана в строгости, так что не могу проживать в вашем доме неизвестно на каком положении.
- Ну, что вы, дорогая Миринаэль, - продолжал умасливать принцессу альфа, слегка подаваясь вперед, - вы самая почтенная наша гостья, которой будут отведены лучшие комнаты в крепости. К тому же, - брюнет выразительно посмотрел на девушку, - скучать вам здесь не придется.
- Не сомневаюсь, - эльфийка послала Вилару такой жаркий взгляд, что даже аль-шей, до этого невозмутимо наблюдающий за попытками сына увильнуть от неизбежного, выразительно приподнял брови.
- Тогда присоединимся к пиру в нашу честь? – предложил Дэон, поднимаясь и при этом не выпуская ладонь принцессы из своей.
- Конечно, - пожалуй, Миринаэль слишком плотно прижалась к мужчине, так как высший жрец тактично кашлянул, но тут же покорно склонил голову, когда столкнулся взглядом с пронзительным прищуром темных глаз эльфийки.
Реордэн, посмотрев вслед удаляющемуся сыну, который со счастливой улыбкой шагал рука об руку с принцессой, лишь фыркнул, прекрасно понимая, для чего была затеяна эта отсрочка со свадьбой, но пока что он предпочел остаться в стороне, желая посмотреть, что же будет дальше. Как аль-шей, он уже принял решение и менять его не собирался, поскольку союз с дроу был более чем выгоден ему. Нет, не в плане военном, экономическом или политическом, хотя и здесь были свои преимущества, а в том, что в эльфийке текла кровь вампиров, как и в его сыне. Может, этого и было недостаточно, но знахари утверждали, что в одном из наследников вполне может пробудиться магия Аркольна. Магия крови. Магия, которой ещё никогда не владел ни один ассасин. А это было весомое преимущество, потому что маги крови, если верить преданиям, могли творить очень мощные и разрушительные заклинания, именно такие заклинания, которые могли бы раз и навсегда избавить их от Империи Рассенов.
Конечно же, сперва Реордэн думал над тем, чтобы самому жениться на Миринаэль, все-таки он вампир на половину, а не на четверть, но… но после смерти жены он не мог больше смотреть ни на одну женщину. Не то чтобы ему были неприятны их ласки или он брезговал прикасаться к их телам, но все же, каким бы жестким и жестоким правителем он ни был, у него тоже было сердце, и оно все ещё болело по той единственной, той, которая ушла из жизни, поддавшись заверениям проклятого мага и решившись родить второго ребёнка. И вот теперь, даже 20 лет спустя, он все ещё видел искристые зеленые глаза своей Хелены, слышал её звонкий смех и восхищался её обличием дракона – величественного существа с широкими темными крыльями и малахитовой чешуей.
Реордэн мотнул головой, отгоняя болезненные воспоминания, которые альфа уже давно предал огню вместе с телом жены. Да, пусть он сейчас поступает несправедливо по отношению к своему сыну, но ему нужен маг крови, а с тем омегой, человеком, пусть делает, что хочет, все равно век мальчишки будет коротким, а красота ещё мимолетнее, так что в Яне Риверсе аль-шей помехи особой и не видел. Почти не видел.
- Аль-шей, - цепной пес владыки, как всегда, тихой поступью вышел из тени, преклонив колено перед своим хозяином.
- Так ничего и не узнал, Киран? – отстраненно спросил Реордэн, понимая, что сейчас ему необходимо присутствовать на празднестве в честь помолвки сына, хотя он лучше бы остался здесь, в этом большом зале, за круглым столом и с закрытыми ставнями, в тишине, в темноте, наедине, подальше от объекта своего беспокойства.
- Нового ничего, - приглушенным голосом, будто их мог кто-то подслушать, ответил человек в капюшоне. – Обычная семья: старший муж-альфа, жена-омега, младший-муж омега, две дочери-омеги. Никакой магии. Никаких странностей, загадок и тайн. Все открыто. Все, как на ладони.
- Проклятье, - прошипел альфа, сжимая кулаки. – Должно что-то быть, Киран. Должно. Я чувствую, - пожалуй, его личный цепной пес, маг теней, был единственным человеком, которому аль-шей доверял безоговорочно и то, некоторые тайны альфа предпочитал держать исключительно при себе, но, тем не менее, преданнее у него никого не было, даже собственный сын много о чем не знал. Слишком молод Дэон – так считал Реордэн, а ведь ему самому уже восемьсот, много, очень много, и мужчина чувствовал, что девятисотлетие, до которого оставалось каких-то 63 года, он не отпразднует, поэтому-то и спешил, торопился, горячился, только бы успеть совершить задуманное и передать сыну более спокойный мир или хотя бы ключ к нему.
- Я продолжу поиски, - мужчина в капюшоне склонил голову ещё ниже, будто ожидая, что хозяин потреплет его по холке, как верного щенка, а после, так и не дождавшись похвалы, поднялся, уже собираясь исчезнуть в тени.
- Ты же чуешь его, Киран? - вдруг спросил альфа усталым, слегка осипшим голосом, заставив фигуру в потрепанном плаще замереть. – Чуешь этот запах грозы?
- Аль-шей, вы же знаете, что я равнодушен к запахам омег, - покорно ответил мужчина приглушенным голосом, - но, да, этот чую.
- У этого мальчишки скоро течка, - продолжал Реордэн, продолжал спокойно, констатируя, но Киран знал, пусть и не видел, что в этот момент глаза аль-шей полностью заполонила алая радужка, свидетельствуя о крайней степени возбуждения. – И я его хочу.
- Возможно… - начал было мужчина в плаще, но его фразу оборвал Вилар, приподняв руку.
- Жду от тебя более дельных вестей, - уже привычно, сдержано, решительно, властно, отдал приказ аль-шей. И Кирану оставалось только поклониться и исчезнуть в тени, чтобы вновь пуститься на поиски того, чего, похоже, не существовало, но ради своего аль-шей он перемоет каждую косточку этим Риверсам и перероет все их грязное белье, только бы владыка избавился от этого наваждения по имени Ян Риверс.
========== Глава 9. ==========
Огненный диск Деи уже скрылся за горами, и в комнате было темно, разве что свет холодного диска Лели, серебристый, мерцающий, скользящий, проникал сквозь плотный занавес штор, тонким лучом освещая поникшую фигуру на кровати. Свет причинял боль, именно поэтому Ян запретил Кьярду зажигать свечи и попросил оставить его одного. Омега пытался возразить, настаивал на том, что господину нужно привести себя в порядок после дня, но Риверс просто отрицательно покачал головой, а ещё посмотрел, посмотрел так, как не смотрел ещё никогда. Пусто. И Кьярд ушел, отшатнувшись, пробормотав слова извинения, испугавшись, метнувшись за дверь и захлопнув её громче обычного. Ян отвернулся: пока был Ноэль, он ещё как-то держался, старался не волновать беременного омегу, улыбался ему сквозь слезы и даже пытался поддерживать бессмысленный разговор, но, когда тот ушел, груз понимания навалился на его плечи неподъемной глыбой, а свет закатного диска Деи так резанул по глазам, что юноша сразу же задернул шторы, оказавшись в жутко-багровой пелене, которая воцарилась в комнате.
