- Возможно, - кивает. Понимает, что расстояние между ними, близость их тел и отчетливость прикосновений – недопустима. Потому, что он – свободный альфа, а перед ним – свободная омега. Если смотреть с точки зрения норм морали и законов, а не дружбы. Когда Суйгетсу официально представят, как любовника Нейджи, и омега станет частью клана Хьюго, подобное будет расценено как неуважение и домогательство. Просто как-то не верится, что одно событие в жизни способно перечеркнуть двадцать лет крепкой дружбы, - но разве из-за этого мы перестанем быть друзьями?
- Нет, конечно, - Ходзуки фыркает, но ощущения все равно не прежние. Не столь открыты и четки, - но, как раньше, все равно уже не будет, - Саске понимает. Они не перестанут общаться, будут ходить друг к другу в гости, приглашать друг друга на праздники и уикенды, обмениваться жизненными историями, но все это будет заключено в строгие рамки. Потому, что у каждого из них будет тот, кем он будет дорожить больше, чем старым другом.
- Обещай, что хорошенько обдумаешь все ещё раз, - раньше он бы прикоснулся. Потрепал бы по волосам, обозвал бы омежестой стервой и позвал бы с собой в клуб. Раскритиковал бы скромный наряд Ходзуки, напомнил бы ему, что он ещё молод и вполне так себе ничего, если не обращать внимания на занозистый характер, а после они, начав с коньяка и закончив текилой, обсудили бы каждую особь, бросившую на них заинтересованный взгляд.
Бывало, их принимали за парочку и были не прочь присоединиться. И тогда Нара лениво отзывался из своего затемненного уголка:
- Уж прости, детка, но трое в постели – это искусство, а четверо – безвкусное сплетение конечностей, - и пускал дым колечками, показывая, какой он крутой босс и ценитель прекрасного. У Шикамару в подобные моменты было такое напыщенное и всезнающее выражение лица, что редко кто затевал с ним спор, а сам Саске пырхал от смеха, старясь сохранить не менее умный и деланный вид.
Все это было реальностью. До недавних пор. Теперь же казалось чем-то далеким, продиктованным порывами юности и не совсем приемлемым. Кажется, это ощущение называют прошлым, а то, что происходило между ним и Ходзуки сейчас, настоящим.
- Конечно, я подумаю, но… – шумно выдыхает. – Да, статус официального любовника – это не моя мечта или заветное желание. Я осознаю все, - подчеркивает. В том числе и решительным, упрямым взглядом, - последствия принятого мной решения, но я же – омега. Это вам, альфам, - Саске заметил, как дрогнула рука Ходзуки. Раньше омега ткнул бы его кулачком в грудь или плечо, а сейчас сдержался, пытаясь привыкнуть к новой расстановке ролей, - не стоит беспокоиться о возрасте, а омега за тридцать, как бы она ни выглядела, это омега за тридцать, переведенная в категорию «старородящая».
- Хината-химе достигнет совершеннолетия через четыре года, - одна из тех, прошлых привилегий, от которой не получится отказаться в единый миг. Знать человека настолько, что понимать без слов.
- В конце концов, искусственное оплодотворение более надежно и безопасно для старородящих, - улыбается, подмигивая, а бледное лицо похоже на резной лик фарфоровой куклы. – Увидимся в понедельник, Саске-сан, - а Саске хочет спросить о том, как же чувства? Что, по прошествии четырех лет, Суйгетсу будет делать со своей любовью к Хьюго. Если омега надеется, что это пройдет, то зря. Саске знакомо это ощущение. Он узнает его даже так, лишь вскользь зацепившись. Ощущение, что ты – только для него, а он – только для тебя. Это называют истинностью, хотя сам Саске считает это любовью. Не связью, навязанной Предком, а именно любовью. Как у людей. Смешно, но он действительно завидует бетам, выбирающим спутника жизни по велению сердца.
- Тоже уходишь пораньше? – он застает Шикамару в его кабинете зама, напротив шкафа со стеклянными дверцами, поправляющего галстук.
- Ты против? – бросает на него косой взгляд. В духе киношных знаменитостей разглаживает брови четким движением двух пальцев.
- Нет, - прислоняется к дверному косяку, наблюдая. Он пришел, чтобы поговорить, но, похоже, и тут опоздал. От альфы исходит тонкий запах феромонов. От Шикамару, который даже в гоне исправно ходил на работу, ничем не выдавая свое состояние. В конце концов, как и сказал Ходзуки, в их возрасте меняться – это нормально.
- Как думаешь, стоит ли купить ей цветы?
- Почему нет? – пожимает плечом. Гений Нара спрашивает у него совета? Саске кажется, что он беспробудно спал в то время, когда мир переворачивался вверх тормашками. – Она же не только альфа, но и женщина.
- Саске, - пристальный, слегка уязвимый взгляд, - ты одобряешь?
- Я? – в замешательстве вскидывает бровь. – Послушай, Шика, мне кажется, что такие вопросы…
- Если меня не пошлют в Бездну, - усмехается. Как-то непривычно. Обнажено, - а я надеюсь, что все-таки не пошлют, то представление пройдет только в клане Собаку.
- Но…
- Один раз я уже доверился выбору моего далекого достопочтенного Предка, - хмыкает. Так, как умеет только Шикамару. С рациональным скепсисом, - поэтому спрашиваю тебя, как друга: ты одобряешь?
- «Он нарушает правила», - скалясь, шипит сущность. По серой коже ползут темные витки пламени. Глаза наливаются негодующим золотом, а острые когти болезненно царапают нутро.
- «А я разве нет?» - с его стороны это был риторический вопрос. Поэтому он не слушает ни вразумительные речи, ни рычащие предостережения. В конце концов, его спрашивают, как друга.
- Как альфа, Темари-сан не обязана выбирать себе в пару члена клана, так?
- И мы оба достаточно зарабатываем, чтобы, в перспективе, оплатить суррогатную мать.
- Купи ей белые тюльпаны, - разворачивается, маша на прощание рукой. Мысленно желает удачи и терпения. Все-таки два альфы – это не так-то и просто, как может показаться. – Проверенный прием.
Саске бежит от пустоты. Не задумываясь, запирает дверь кабинета и секретарскую. Спешно покидает офис и несколько минут просто сидит в машине, раздумывая.
Собственные проблемы захлестнули его. Впервые он метался, разрываясь на неравномерные части. Чувство долга мешалось с виной и остервенелым желанием послать все и всех в Бездну. Наруто стал центром его мира. Его болезненной одержимостью. Его наваждением. Но не в том причина столь значительных перемен. Причина в каждом из них. Наверное, Ходзуки все-таки был прав в своей теории смены ценностей, сопровождающейся важными решениями.
***
- Прости, что я так, без предупреждения, - накрывает ладонь омеги своей. Смотрит в глаза. – Просто захотелось тебя увидеть.
- Все в порядке, - подмигивает. – Киба-кун – мой должник, так что согласился подменить меня почти без пререканий. А по поводу «просто»… - пристальным взглядом обводит небольшую комнатку, выполненную в традиционном стиле. – Не думаю, что для обычного свидания арендуют целый чайный домик.
Наруто в лазурном юкато, он – в черном. Саске хотелось создать соответствующую атмосферу. Не то чтобы торжественную, просто – особенную. Для них двоих. И чайный домик показался ему наилучшим вариантом. Хотя, по сути, чайные домики ничем не отличаются от лав-отелей. Разве что предоставляют широкий спектру услуг, создают антураж и большей популярностью пользуются у состоятельных альф и пар, желающих разнообразить свою семейную жизнь.
- На самом деле я хотел поговорить с тобой кое о чем, - чинно сцепляет руки в замок. Решение было столь спешным, что на подготовительную речь у него просто не осталось времени. К тому же, он не был уверен в том, что омега согласится. Они ещё ни разу не оставались наедине. Точнее, не оставались наедине так. Саске не хотелось бы, чтобы Наруто подумал, что он на что-то намекает. Хотя, о чем ещё может подумать омега, если её привозят в чайный домик для свиданий, арендованный на все выходные?
- О нас, да? – их разделяет низкий столик. Саске заказал ужин и вино на свой вкус, но к еде они так и не притронулись. Он слишком взволнован и озадачен, чтобы думать о потребностях организма, а Наруто… Наруто чувствовал, что с ним что-то происходит. Что его альфе нужно дать больше времени и свободы. Он отдалился, дабы не стать камнем преткновения при принятии им важных решений. И больше времени стал проводить с Собаку. Саске не ревнует. Просто не понимает мотивов омеги. И боится, что слишком поздно додумался до столь обыденной вещи, как разговор начистоту.
