- Идите, Саске-сама, - Суйгетсу тоже подымается, мягко прикасаясь к руке альфы. – Я сам разберусь с возникшими… – смотрит на молодого наследника, словно перед ним беззубый щенок, мнящий себя клыкастым хищником, - притязаниями.

- Уверен? – Саске привык доверять Ходзуки, но инстинкты слегка затуманивают рассудок, буквально крича о том, что он не имеет права оставлять омегу наедине со столь наглым и самоуверенным альфой. Нейджи бы немного манер и, возможно, но только возможно, он бы подумал над тем, что стоит дать ему шанс, но манерами от этого юнца и не веет. Только безграничной верой в свои силы и собственное альфье очарование. Саске надеется, что этого выскочку таки постигнет воистину громадное разочарование.

- Более чем, - Ходзуки тянет уголок губ в подобии улыбки, но на самом деле ему просто мешают клыки. Если альфе напротив хватает наглости разбрасываться столь оскорбительными словами, то омега просто не может отказать себе в удовольствии проверить хватит ли ему смелости взять на себя за них ответственность. Просто Хьюго Нейджи ещё даже не представляет, с кем он связался.

- Как скажешь, - выдыхает Учиха, успокаиваясь и пытаясь усмирить свою сущность. От грохота цепей уже в ушах звенит, так что не мешало бы ей присмиреть, если она не хочет на пару дней ещё и ослепнуть. – Но помни, что, вдруг чего, Шикамару-кун будет за дверью.

- Хорошо, - кивает, не сомневаясь в том, что друзья его не оставят. Кому-то такая забота двух альф об одной, не связанной с ними родственными узами омеге может показаться излишней или даже недопустимой, но этот кто-то не имеет ни малейшего понятия о том, через что именно они втроем прошли.

Он ждет, пока Саске и Хиаши-сама покинут кабинет. В приоткрытой двери замечает скучающе прислонившегося к косяку Шикамару. Кивком отвечает на назидающий взгляд Учиха. И только потом снова садится в кресло, удобно устраиваясь в кольце омежьей черты.

- Итак, Нейджи-кун, - он не собирается обращаться к альфе почтительно только потому, что тот приемник Хьюго – разница в возрасте почти в десять лет ему это позволяет, - я вас внимательно слушаю.

- Я уже все сказал, Суйгетсу-кун, - высокомерно отвечает альфа, чуть кривя свои тонкие губы. Ощущать давление омежьей черты – довольно-таки сомнительное удовольствие. – От вас требуется всего лишь ответ.

- В таком случае мой ответ – нет, - категорично, без каких-либо «но» или «может быть». Он оскорблен и уязвлен. Пожалуй, мог бы простить столь безнравственную выходку, если бы перед ним был взрослый, сильный альфа. Возможно, даже дал бы свое сомнительное согласие, если бы альфа хоть чем-то привлекал его. Но Хьюго Нейджи не привлекал его ничем, особенно своей горделивой надменностью.

- Вы хоть понимаете, от чего отказываетесь? – упрямство этой омеги оказалось неожиданностью, но он великодушно прощает перерожденного, списывая все на то, что омега видит в нем ребёнка, а не мужчину. Пф! Глупость! Главное, убедить строптивца убрать эту ненавистную черту, а там, особенно, когда они окажутся в номере мотеля, он предельно четко даст понять омеге, что он далеко уже не маленький мальчик.

- О, я прекрасно понимаю! – тянет довольно, примерно догадываясь, о чем может думать альфа-подросток, целенаправленно источая такое количество феромонов. – Я отказываюсь от несмываемого позора.

- Считаете, что быть официальным любовником наследника Хьюго – это позор? – выплевывает гневно, но сдержано. Только кулаки сжимает, чувствуя, как наливаются сосуды вокруг глаз. Он не может применить клановую силу на слабой омеге, хотя соблазн довольно велик. Всего лишь одна брешь, и он проберется в самое сердце сущности этой омеги, став владельцем его самых сокровенных тайн. Но Хьюго всегда отличались не только горделивостью, но и терпимостью, тем более что отныне завоевание Ходзуки Суйгетсу стало для него делом альфьей чести.

- Я не это имел в виду, - отвечает снисходительно, довольный тем, что ему удалось разворошить эту глыбу наглости и надменности. – А то, что соглашаться на предложение альфы стать его официальным любовником только потому, что это сулит какое-то блага, при этом ещё и ничего не зная друг о друге, это позор для любой уважающей себя омеги.

- О вас я знаю все, - чеканит, не понимая всех этих омежьих заморочек. Дядя не давал ему никаких указаний, просто посоветовал присмотреться к секретарю Учиха – Ходзуки Суйгетсу, который, а на это стоит обратить особое внимание, был одним из последних самых близких носителей наследия Третьего Предка, о чем в данный момент и свидетельствовали вертикальные зрачки и небольшие клычки сущностной формы омеги.

Он никогда не шел против воли главы клана, но собственное мнение тоже имел, решив к омеге присмотреться, но и поспешных выводов не делать. Суйгетсу, конечно, произвел на него неизгладимое впечатление. Хрупкий омега с незаурядными умственными способностями и сильной волей. Бесспорно, уникально-красивый обладатель больших лиловых глаз и белесых волос, а так же упоительно пахнущий морем. Не просто морем, а именно свежестью морского бриза, так приятно обволакивающей сущность. И все это, вкупе с наследием омеги, конечно же, и стало подоплекой его выбора.

- Да? – Ходзуки насмешливо вскидывает бровь, сильно сомневаясь в том, что о нем знают все, пусть, очевидно, и владеют общедоступными фактами. – Даже о моем неудачном замужестве и громком скандале вокруг бракоразводного процесса?

- Конечно, - Хьюго фыркает. Ему ли не знать, если он выбирал себе не просто постельную грелку, а именно официального любовника. Да и сам разговор становится бесполезным. Хьюго не приемлют бесполезную трату времени, а этот омега банально его затягивает вместо того, чтобы дать предельно четкий ответ. Ну, в принципе, омега свой ответ уже дал, но Нейджи он не устраивает.

- И об этом знаете? – он подымается, медленно и неторопливо. Можно сказать, изящно и соблазнительно. Альфа заметно напрягается и замирает, окольцованный плотным сущностным ореолом.

Рубашку расстегивает скользяще, пуговица за пуговицей, улыбаясь краешком губ. Он, конечно, симпатичный, но раньше альфы в его присутствии не заводились так, что их сексуальная агрессия прям была по омежьей черте. Впрочем, перед ним всего лишь подросток, от которого сдержанности ожидать и не стоило.

Он еле сдерживается, не понимая, что именно творит этот бессовестный омега. Поэтому-то Суйгетсу кажется ещё более сладким и желанным. Не потому, что обнажается, а потому, что для него этот омега – загадка. Заманчивая, желанная и обязана принадлежать только ему.

Эйфория предвкушающих впечатлений сменяется болезненной реальностью. Жуткий коричневый шрам на хрупкой омежьей груди кажется не просто безобразным, а именно пугающим. Альфе остается только догадываться, что именно испытывал омега, выбрав этот нательный знак, а не оставив все, как есть.

- Как вы понимаете, Нейджи-кун, - быстро застегивает рубашку и снова садится, даже не сожалея о том, что на миг он открылся перед альфьей сущностью Хьюго, - раньше на этом месте была метка моего бывшего мужа. Даже после развода он не пожелал отзывать её, а я не собирался жить с ней дальше, - пожимает плечами, словно уже и забыл о той боли, которая сжигала его тело и сущность, когда опытные лекари сводили с него альфью метку.

- К чему была эта демонстрация? – если омега пытался уязвить его, то у него это прекрасно получилось. Альфа зол и угнетен. Как-то не так он себе представлял момент официального объяснения с омегой.

- К тому, что, как я уже сказал ранее, мы знаем друг о друге всего лишь обобщенные факты, а для чего-то серьезного, а ваше предложение я воспринимаю довольно-таки серьезно, нужно что-то большее, чем сам факт взвешенности отношений, - он не колебался и не лгал, когда давал отрицательный ответ, но, как омега, уважал столь весомое предложение альфы. Тем более Хьюго. Пусть мальчишка и руководствовался подначками дяди, выгодой для клана и собственными порывами, но что-то в этом Нейджи было. Скорее всего, лет через пять-семь этот Хьюго станет образцом достойного альфы, если, конечно, поймет, что в отношениях нет места надменности, гордыни и клановой амбициозности, но у него самого, в его двадцать шесть, нет столько времени.