— Отчего же, — мотает головой омега. — Чувствую себя парящим в небесах херувимом, хотя в действительности это ощущение сложно описать словами.

— Ясно, — альфа снова откидывается на постель, а Вивиан, поднявшись, выходит на балкон.

Закрыв двери и прикурив горькую сигарету, омега сползает на пол. Слёзы не текут по его щекам, но глаза на мокром месте. Хэйс не пойдёт за ним. Обижен, уязвлён и, кажется, впервые задумался о том, что он, породистый альфа, ошибся. Не этого ли он добивался все эти месяцы? Не делал ли всё для того, чтобы альфа усомнился в своих чувствах?

Чувствует ли он что-то во время сцепки? Да ни при чём здесь сцепка абсолютно! Вивиан и так чувствует Хэйса, словно тот перед ним на ладони. Это необъяснимое, необъятное, пугающее его чувство, которое омега не может назвать никак иначе, как истинность, взаимно. Вот что хочет услышать из его уст альфа? Признание в любви? Нет, Хэйс неплохо его знает, так что, скорее всего, ждёт момента, когда он разберётся в своих чувствах, примет решение и сдастся, позволив поставить метку. Хэйс даёт ему время, чтобы смириться с тем, что отныне и навсегда он принадлежит альфе, которое, в сущности, Вивиану не нужно.

Одинокая слеза всё-таки скатывается по его щеке, но Вивиан быстро её смахивает, тушит сигарету в переполненной пепельнице и тут же закуривает новую. Может, он просто глуп, раз цепляется за прошлое? Неправильно сравнивать всех альф с тем одним, из-за которого его жизнь едва не рухнула. Вивиан честно пытался убедить себя в этом, однако… Если они с Хэйсом действительно истинные, тогда почему змеиный клубок ненависти, разочарования и боли до сих пор пульсирует в его груди, вместо того чтобы обратиться светочем искренних чувств?

— Ты заказал нам отдельные номера?

— А разве это не очевидно? — вопросом на вопрос отвечает Вивиан, косясь на альфу. — Или ты под всеобщий шумок хотел предать огласке нашу с тобой связь?

— Нет, — хмурится альфа, отворачиваясь, — однако это доставляет определённые неудобства. В плане безопасности.

— Я сам о себе позабочусь, Хэйс, — останавливаясь у двери своего номера, отвечает Тайтус. — А ты займись тем, зачем мы собственно сюда и прилетели.

— Хорошо, — Вивиану кажется, что альфа чем-то озадачен, но он не зацикливается на этом. В конце концов, Хэйс сам не соизволил поделиться с ним своими планами, так что теперь не может требовать от него безвылазного присутствия подле. К тому же Тайтусу и самому не на руку, чтобы альфа всё время был рядом.

Номер Тайтус заказал себе не люксовый, но комфортабельный. Перелёт его утомил. Хотя, скорее, вымотал морально. Ну не любит Вивиан летать, и ничего с этим не поделать, так что сейчас он больше похож на жертву затяжной лихорадки, нежели на породистую омегу. Что, к слову, нужно срочно исправлять, ибо уже после обеда им с Хэйсом предстоит блистать перед очами членов правления «Декстер & Групп» и директоров других филиалов, доказывая, что их ещё рано списывать со счетов.

— Пора сбросить маску примерной омеги, Вивиан, — Тайтус придирчиво рассматривает себя в зеркало и впервые не находит, к чему придраться. Это не Ричестер-Холл, а некоторых директоров и членов правления он знает лично, так что нет необходимости скрывать, каков он на самом деле. Интересно, будет ли удивлён Хэйс? И если так, то сколь сильно. Чисто из омежьей гордыни Вивиану до лукавой усмешки хочется поскорее увидеть выражение лица альфы, когда до него наконец дойдёт, кем был Вивиан Тайтус до того, как его запихнули в дыру под названием Ричестер-Холл.

— Отлично выглядишь, Вивиан, — шепчет ему на ухо Хэйс. В лифте, как по заказу, кроме них никого. Омега косится на альфу, который, пользуясь случаем, едва ли не с головы до ног его обнюхивает. Ну да, приврал Вивиан чуток, когда сказал, что не скрывает свой запах. Он его и не скрывает, просто приглушает слегка, чтобы поменьше звездиться своей породой.

— Спасибо, — сегодня омега готов принимать комплименты, ведь их будет масса. Вивиан приложил для этого все усилия. На нём чёрный костюм, коралловая рубашка и бордовый галстук, лаковые туфли, золотые запонки, дорогие часы и даже фамильное кольцо. Не то чтобы Вивиан выпендривается, просто у него свои мотивы для того, чтобы выглядеть слегка кричаще.

Хотя можно сказать, что одет он строго, если бы не пара мелких деталей. Он завил волосы, специально, хотя, честно сказать, это был чистой воды эксперимент, слегка подвёл глаза, а в мочку левого уха вставил гвоздик. Папочка, увидев его сейчас, точно отрёкся бы от столь беспринципного и безнравственного отпрыска, но главное — эффект. А он превосходит все ожидания Вивиана, судя по тяжёлому дыханию альфы.

— Нет, Вивиан, ты не понимаешь, — бормочет ему на ухо Хэйс, от которого исходит волна урчащей агрессии. Не амильгамме не понять это ощущение, когда хищник притворяется паинькой, даже беззащитно выставляет своё брюхо, дабы после наброситься, прижав к земле и впившись клыками в шею. — Сейчас, такой, даже у меня, альфы традиционных сексуальных предпочтений, ты вызываешь садо-мазохистские желания.

— Я учту это, Хэйс, — повернувшись к альфе, выдыхает ему в губы Вивиан. — И тоже был бы не против посмотреть на тебя настоящего.

Двери лифта распахиваются, и Хэйс галантно подставляет ему локоть, который омега с удовольствием принимает. И пусть уже через секунду от них обоих не веет и толикой сексуальности или же взаимного притяжения, но своим появлением в большом зале, в котором, собственно, и происходит собрание, они вызывают фурор.

Нет, уже пришедшие гости не умолкают, не оборачиваются, словно по щелчку, не начинают обсуждать их шёпотом, однако эмоциональная волна, созданная собравшимися под одной крышей амильгамми, довольно ощутима. Вивиан не тушуется — старые привычки дают о себе знать, — вместо этого чуть вскидывает голову, словно выискивает в толпе кого-то. И он его находит. Мистера Стоуна, лебезящего сразу перед тремя членами правления.

Стоун всего лишь бета, но и беты не лишены инстинктов. Он не увидел и не почувствовал его появления, зато ощутил на себе его взгляд, вздрогнув и обернувшись. Вивиан в знак приветствия кивнул и улыбнулся… той улыбкой, которая не сулит ничего хорошего.

Бета вздрагивает, явно понимая, что ловушка над его головой не захлопнулась только потому, что такова воля омеги. Члены правления, заприметив его потливую бледность, сразу же оживились, наверняка интересуясь состоянием выглядящего и до этого не шибко здоровым мужчины. Стоун вновь расшаркивается перед членами, благодаря за участливость, но Тайтус уже потерял к нему интерес.

— Вивиан, — альфа привлекает его поближе к себе, — тебя словно подменили. Что происходит?

— Ничего, — отфыркивается омега, пытаясь скрыть улыбку. — Просто наконец почувствовал себя в своей же тарелке.

Альфа переводит на него хмурый взгляд. И теперь Хэйс явно не возбуждён, он обеспокоен, сбит с толку и, кажется, сомневается в нём. Были бы в иной обстановке, Тайтус точно расхохотался бы, поведав альфе о том, что это только цветочки. Впрочем, Вивиан не особо обольщается на этот счёт. Просто ему первому выпала возможность блеснуть своей истинной породой, так что омега даже не сомневается, что будет в не меньшем ступоре и на ещё большем взводе, когда и Хэйс прекратит вести себя как цирковая мартышка и таки проявит себя настоящего.

— Вивиан! — Тайтус оборачивается и улыбается, узнав окликнувшего его человека. Жестом приглашает подойти, хотя этот мужчина в особом приглашении и не нуждается, уже направляясь к нему.

— Как всегда обворожителен, Вивиан, — гамма низко склоняет перед ним голову в ожидании. Вивиан выдерживает пару томительных, подобающих по этикету секунд, а после подаёт мужчине руку. Тот принимает её так, словно та пушинка, лишь задевая кончики пальцев, касается его ладони сухими губами и только после этого подымает взгляд.

Вивиан чертыхается: не так уж и много времени прошло с тех пор, как они виделись в последний раз, но он уже успел подзабыть, насколько проницательный и завораживающий взгляд у этого мужчины. Угольные глаза — Вивиан всегда находил в этой черте гаммы нечто мистическое, хотя во всём остальном его старый знакомый — вполне обычный, среднестатистический мужчина ростом чуть выше среднего, широкоплечий, но не массивный, с заострёнными чертами лица и тёмными волосами.