Ребекка! Нужно было срочно вытащить девушку из барака для смертников и перевести в более безопасное и надежное место. Туда, где ее не смог бы найти ни Менгеле, ни сам дьявол.

====== 9. Волшебный секретарь. ======

Барак номер двадцать пять «А»* был одним из самых зловещих мест в Освенциме, если бы только имелась возможность провести подобную классификацию в этом аду. Окна в нем были наглухо заложены кирпичами, для людей отсутствовали даже элементарные условия проживания. В него попадали узники, приговоренные к смерти за какую-либо серьезную провинность.

Такой провинностью могли признать: бунт, невежливый разговор с охранником или капо, воровство еды, справление нужды в неположенное время или же в случайном месте, невыполнение рабочей нормы — то есть любое нарушение установленного в лагере порядка.

Заключенных, содержащихся в этом жутком месте, не кормили, не поили и не выводили в туалет, так как считалось, что смертникам уже ничего этого не требовалось. Смрад в самом бараке и вокруг него стоял такой, что эту вонь доносило до соседних блоков от малейшего дуновения ветра. Офицеры всячески избегали этого места, стараясь не проезжать мимо него даже на машине. Солдаты попадали сюда в качестве охраны только как лица, отбывающие наказание.

После того, как набиралась необходимая для уничтожения в газовой камере партия людей (примерно триста человек) двери распахивались, их всех выводили, сажали в грузовики с красным крестом на борту или же гнали пешком в сторону круглосуточно дымящих труб. Тогда барак небрежно чистился и начинал заполняться вновь.

Именно в него попала семнадцатилетняя Ребекка, сестра-близнец Равиля Вальда.

Стефан в этот момент как раз проезжал мимо и повернул голову, чтобы взглянуть на легендарный дом смерти, и вдруг его пронзила щемящая тоска. Он представил себя самого там, внутри. Как бы он сам смог все это выдержать? Без крошки еды, глотка воды и даже без кислорода! И Ребекка… Она уже могла умереть там или же заразиться любой болезнью. Состояние, которое вдруг охватило Стефана, было близко к панике.

Подъехав к комендатуре, он быстро вошел в свой кабинет, в котором застал Маркуса Ротманса, копающегося в папках и документах.

— Сколько сейчас узников в двадцать пятом бараке, где мы прячем Ребекку? — первым делом спросил он.

— Утром было сто восемьдесят человек, — монотонно ответил ему секретарь, — а на данный момент у меня пока нет сведений.

— Сто восемьдесят?! — вскричал Стефан. — Но ведь за половину дня могла набраться партия, достаточная для уничтожения! Что же ты делаешь, Маркус?! Я просил тебя держать этот вопрос под контролем!

Маркус положил на стол папку, которую в данный момент держал в руках, и пристально взглянул Стефану в глаза.

— А я и держу его под контролем, господин офицер, о чем и пытался доложить вам сразу с утра, когда ждал вас возле коттеджа, но вы меня оборвали и не стали слушать. А после этого ушли на совещание, и до сего момента я вас больше не видел!

Стефан сплюнул. Конечно, как обычно он оказался сам во всем виноват! Пока он наслаждался, избивая Равиля, его сестру могли уже сто раз уничтожить!

Адъютант офицера, молодой и здоровенный детина, словно истукан, стоял у него за спиной, раздражая этим.

— Сядь вон туда, не стой над душой! — прикрикнул на него немец, указав на стул, при этом радуясь, что хоть на ком-то можно было сорвать свою досаду. — Быстро подай мне бланки приказов, Маркус. Нам надо срочно убрать девушку из этого барака.

— Не получится, — флегматично заявил Маркус.

— Это еще почему?! — загремел Стефан в бешенстве. — Ты же сам мне присоветовал спрятать Ребекку от Менгеле именно в этом блоке, единственном в лагере, на который не распространяется его власть!

— Погодите, не кричите, господин офицер! Для того, чтобы забрать узника из любого барака, в приказе должно быть указано, куда именно мы его переводим, в какое другое место!

— Так, хорошо, и куда же мы ее переводим? Есть предложения? Давай, Маркус, соображай быстрее.

— Самым безопасным и элитным блоком считается «Канада»**. Там работают в основном протеже по чьим-либо рекомендациям, — скороговоркой заговорил секретарь. — Это хорошее место, работа в теплом помещении, заключенным предоставляется усиленное питание, во всяком случае, маргарин к хлебу дают каждый день, а не два раза в неделю, при условии, конечно, что узник выполняет норму, а если вдруг нет, так его не уничтожают, а просто наказывают поркой или же лишают обеда.

— А кто порет? — неожиданно для себя брякнул Стефан. Маркус посмотрел на него с недоумением:

— Надзиратели или капо.

Стефан едва не расхохотался. Вот бы куда ему пойти по своему природному призванию! Но тут он вспомнил о серьезности текущего момента.

Слышал он про этот блок «Канада», хотя еще ни разу в нем не побывал. Это было огромное хранилище ценностей, различных предметов быта, отобранных у узников. Горы обуви, одежды, срезанных волос и прочей дребедени. Все это самым тщательным образом сортировалось и отправлялось в Германию на переработку. Из человеческих волос, например, делали веревки. Где-то там, в общей куче, оказались и пряди, срезанные с головы Равиля.

Стефан мотнул головой, стараясь об этом не думать.

— Но евреев там почти нет, в основном немцы или поляки, — продолжал докладывать Маркус.

— Если ты говоришь, что почти нет, значит, все же есть? Решено, переведем ее туда, а там посмотрим. Лишь бы успеть, пока девушка жива!

Секретарь кивнул и подал офицеру бланк приказа. Стефан даже не представлял, что думал Маркус о всех его выходках, но все же надеялся на его молчаливое понимание. Хотя в этом месте и в это время никому нельзя было доверять. Да и плевать! Ребекку необходимо спасти любой ценой!

Стефан принялся строчить приказ. Частично сам, частично под диктовку Маркуса. Когда было готово, их внимание привлекли какие-то странные, булькающие звуки, раздающиеся из угла кабинета. Они обернулись. Адъютант Стефана, тот здоровенный детина, получивший разрешение сесть на стул, уснул. Голова его безвольно свесилась, и он сладко похрапывал. У Стефана раскрылся рот от негодования, а Маркус заулыбался и захихикал.

Краузе вдруг обратил внимание, что его секретарь удивительно хорош собой. Он впервые наблюдал, как этот парень улыбается в его присутствии. На щеках у юноши расцвели красивые ямочки, а взгляд голубых глаз мягко просиял. Офицер кивнул в сторону спящего солдата. Маркус все понял и легким шагом приблизился к адъютанту, встал немного в стороне от него и оглушительно крикнул:

— Хайль Гитлер!!!

Солдат встрепенулся, едва не упав со стула, вскочил, потрясенно озираясь, и поднял в ответ руку. Стефан встал из своего кресла и приблизился к здоровяку со словами:

— Что же ты, собака? Идет война, люди гибнут, великий Рейх в опасности, а ты дрыхнешь, да еще так, что храпишь? Как это понимать?

Тот принялся бормотать слова извинения. Стефан кивал ему, враждебно прищурившись, а потом протянул лист приказа.

— Так, вот. Держи. Сейчас ты пойдешь в барак номер двадцать пять «А», заберешь оттуда узницу под указанным номером, а потом проводишь ее на обработку. Пусть ее хорошо помоют, продезинфицируют, выдадут чистую одежду. После этого проследи, чтобы девушку накормили, а потом доставь ее сюда. Вернее, ты не пойдешь, а побежишь. Ясно?!

— Хайль Гитлер! — браво проорал адъютант и вскинул руку так резко, что едва не ударил Стефана по подбородку.

Если бы офицер не успел отстраниться, то пришлось бы ему неминуемо расстаться с зубами! Маркус давился от смеха. Солдат выбежал из помещения комендатуры и рванул по назначенному курсу.

— Вот же болван! — изрек Маркус, глядя ему вслед в окно.

Они принялись напряженно работать. Документов на подпись накопилась целая гора, и в каждом необходимо было разобраться, потому что завтра, на совещании, коварный Ганс мог задать вопрос по любому из них.

— С утра вы встречаете новую партию узников, — сообщил ему Маркус во время перекура.