Этот спуск был еще более длинным, чем первый, но зато имел освещение. Они спускались вниз по круговой лестнице, в конце их ждала большая дверь, окованная металлическими листьями. Человек постучал в нее два раза. В двери открылось маленькое окошечко, другой человек, в черной маске на пол лица посмотрел на Николая и Скреппа.

— Пропусти моих братьев… они не ели уже два дня, собирали мусор с поверхности.

Скрепп для убедительности склонил голову и начал пошатываться. Охранник долго всматривался в них, но все же решил открыть дверь.

Николай и Сергей Сергеевич вошли. Двое других в черных одеждах начали хлопать их по брюкам и пиджакам сверху донизу, потом кивнули старшему.

— Давайте, проходите. Еда в дальней комнате, не забудьте поблагодарить Освободителя, перед тем как взять ложку.

Николай заметил у самого ворота человека в черном красный галстук, а на его шее, за ухом татуировка октаграммы с крестом. Скрепп взял его под руку и повел дальше, потому что человеку в черном уже стало не по себе от взгляда юноши.

Воздух тут был теплый и спертый. Гораздо больше грязи и слабый свет. Коридор был не широкий и не низкий — едва могли разойтись два человека. А людей здесь было много, все грязные в рваном тряпье. Много голых детей, бегающих друг за другом вокруг котелков. Коридор пересекался с другими ходами, и повсюду были комнаты. Гамаки, ящики, шкуры, все то, на чем можно было лежать.

Они прошли мимо некоторого подобия рынка, огромного зала с множеством прилавков.

— Сергей Сергеевич, вы знаете это место?

— Как тебе сказать… Про это место знает каждый столичный ребенок как только выплевывает соску. Но все думают, что это миф, город под землей, который когда-то был столицей царства Свободы. Излюбленная запрещенная сказка. Но, как видишь, люди тут живут… вот у кого нашел опору Чадаев, у нищих — он усмехнулся — а ведь многие в Совете продолжают верить, что простой народ, это опора империи.

Николай впервые слышал о Древнем городе. Его не занимали детские сказки, и с самого приезда в Веридас он не интересовался ничем, кроме своей цели. Не верил ни во что, кроме силы своего золотого кинжала. Впервые он увидел эту страну с изнанки, и запах ее доводил теперь до тошноты.

Человек, что привел их сюда, все еще сопровождал их.

— Так значит вам сюда носят людей, а что это за люди?

— О… нам не говорят, но по ним видно, что они особенные. У них у всех одинаковая белая одежда и длинные сапоги из блестящей кожи… м-м, хотел бы я себе такие. Некоторые из них в плащах, и почему-то все с золотыми волосами. Они приносят их избитыми до полусмерти и держат здесь очень долго. Говорят с ними. Тут целые уровни доверия. Сначала они болтают с ними в камерах, потом выводят на улицы… ну, коридоры эти, потом снимают кандалы. Большинство из них так и умирает за решеткой. А те, кто проходит, в конце пути отстригают себе золотые волосы и становятся частью Освободителя, в такие дни нас особенно вкусно кормят, это считается праздником. Расплачиваются с нами тоже едой, братья и сестры должны ухаживать за пленниками.

Николай заметил среди толпы людей, вдали совсем не похожего на остальных человека. Вся в черном и вишневые волосы. Он ни на секунду не сомневался, что это была Ал. Скрепп даже не успел заметить, как Николай ломанулся вперед и исчез среди людей. Он лишь безнадежно вздохнул, покачав головой

— Покажешь мне этих людей с золотыми волосами?

Человек кивнул и отвел Скреппа в соседний коридор в первую же камеру. Сергей Сергеевич подошел к койке с мужчиной, местная девушка как раз только что принесла ему воды, и он начал пить.

— Майор Керк?

Человек поперхнулся. Видимо он плохо видел — все его лицо было опухшим, он долго вглядывался в лицо своего гостя.

— Профессор Скрепп? — он не поверил себе — вас тоже схватили?

— Нет… мы думали что ты погиб в Фете год назад. Значит, тебя схватили.

Керк попытался встать с кровати и подползти к нему, но загремевшие цепи тут же остановили его.

— Вы не представляете сколько здесь нищих, полковник, здесь целая лаборатория! Бегите, Скрепп! Бегите! Они держат здесь еще с детского возраста первоуровневых. Я сам слышал детские крики! Бегите!

Он начал слишком громко орать и Сергей Сергеевич выбежал из его камеры в другой коридор. В каждой камере кто-то сидел, здесь было мрачно, сильно пахло кровью.

Человек, сопровождавший его, вскоре догнал.

— Как часто сюда приносят людей — спросил профессор

— Ну я же уже говорил… по-разному бывает. Вот совсем недавно привели еще одну девушку. Но ее почему-то отвели в другое место, сразу к нему.

Скрепп остановился и посмотрел на него.

— Что за девушка?..

Николай догнал Ал. Хотя она и не старалась от него убежать. В толпе ему было сложно двигаться быстро, поэтому Ал не спешила. Она встретила его у одной из комнат, возле которой стояло двое членов Ордена.

— Ты сказала, что мы встретимся

Ал улыбнулась

— Мы встретились

— Где она? Она здесь, да?

— Иди за мной — Ал поманила его пальцем и вошла в охраняемую комнату.

Николай проследовал за ней.

В комнатке было темно. Свет проникал только из открытой двери. У противоположной стены лежала Анастасия. Никаких цепей не было. Николай метнулся к ней взял за руку. Ладонь была холодной, но запястье чуть подрагивало. Она была жива. Лицо бледное, испачканное в крови, как и одежда, но никаких следов побоев. Девушка просто лежала без сознания.

— Отец решил сделать тебе подарок… — сказала Ал холодным тоном — он любит тебя, просил передать, что с нетерпением ждет новой встречи.

Она направилась к выходу, но перед этим остановилась и напоследок добавила.

— Можешь забрать ее… радуйся, что я не убедила его избавиться от грязной шпионки.

Дверь закрылась. Воцарился мрак. Николай почувствовал такое облегчение, какое не испытывал никогда в жизни. Он положил голову на ее грудь и услышал бьющееся сердце. В груди все сжималось от одной только мысли, что он мог так легко ее потерять, но теперь все было позади. Он снова с ней.

***

Последующие дни превратились в настоящую чехарду. По Централу ездили правительственные машины, грузовики. Раскрытие тайного подземного убежища стало концом для его обитателей. Всех местных на время следствия Отдела Расследований поместили под арест. С фронта были отозваны практически все золотые люди. Скрепп сидел в приемном коридоре зала Совета — широкое полуосвещенное место, совет был единственным залом в штабе, где было темно, и преобладал контраст черного и белого. Сергей Сергеевич находился в одиночестве. Зак и Лена, по его просьбе, в сотый раз опрашивали каждого арестованного из убежища и передавали дело ему. Он как раз перечитывал их доклады. Совет стал собираться по нескольку раз за день, что только напрягало нервы рядовых членов Золотого Общества, такое бывало редко — мертвая тишина города и суета золотых.

Николая Скрепп оставил в госпитале вместе с Анастасией. Она вовсе не нуждалась в помощи, но Сергей Сергеевич решил их оставить ненадолго. Пускай они поговорят. Анастасия так и не составила отчет для Совета о том, что произошло той ночью с группой Штейна. Ее голос должен был стать решающим по поводу логова Чадаева.

— Профессор, вас пригласили — позвала его молодая девушка.

Скрепп не спеша направился в зал. Здесь было еще темнее, основная часть света падала только на круглую область в центре. Вокруг нее вверх уходило несколько рядов со столами. Они были обиты черной тканью, блестящей как на морозе. Членов совета практически не было видно, любой человек, попадая в помещение, чувствовал себя одним. Лишь только когда с ним начинали говорить, эта иллюзия разрушалась. Прямо напротив входа стоял стол, гораздо больше чем остальные. Это было место Потестаса, постоянного председателя Совета.

Сергей Сергеевич показал, что в его руках находиться папка бумаг. Тут же из темноты выбежало два секретаря. Один из них поставил в центр кафедру, а второй, стакан воды на нее. Скрепп положил на кафедру свой доклад и начал читать.