Анастасия только сейчас увидела тонкий пробор в виде молнии на виске у Штейна золотого цвета. Она обернулась на остальных золотых людей. У каждого из них какой-либо элемент прически отличался золотом. Высшее общество… они с такой же злорадной улыбкой смотрели на мучения Грина, пропуская мимо ушей детский плач.

Дыхание девушки участилось, в глазах все пылало, она лишь чувствовала, как огненное тепло приливало к рукам. Контролировать себя уже не было сил, она вцепилась в плечо Штейна и попыталась остановить его.

— Да перестаньте же вы! Он человек!

Штейн словно ждал этой выходки, правой рукой он с плеча ударил Настю в голову, она отлетела и повалилась на пол. Он замахнулся саблей чтобы добить Ли, слишком поздно заметив, что прямо перед ним с вытянутыми в разные стороны руками выбежала Нина. Девочка только лишь успела закрыть глаза от страха.

Лезвие прошлось по ее горлу, кровь брызнула далеко, несколько капель достигло лица Анастасии.

На секунду все утихло. Нина схватилась за горло, издавая страшный задыхающийся хрип. Кровь лилась по ее одежде, ноги перестали держать. Она упала на Ли.

Анастасия с громким воплем кинулась к телу ребенка. Глаза девочки уже поблекли, кровь пачкала плащ и белый китель Насти. Грин безмолвно в ужасе начал отползать к ящикам.

— Одним больше… одним меньше — тихо произнес Штейн, и Анастасия услышала, как он посмеялся.

В этот момент в ее голове что-то щелкнуло. Она поняла, что Нина больше не дышит, она умерла. Сидя на коленях, Настя посмотрела на свою правую ладонь. Кровь. Багровая кровь сливалась с рукавом ее плаща. Она чувствовала, что не плачет, чувствовала только огонь в груди. Теперь и она издала тихий странный смешок. Холодный и зловещий, отражавшийся в сердцах золотых людей настолько, что они сделали полшага назад, положив руки на рукояти своих сабель.

— Одним меньше… — сквозь тихий смех прошептала она.

Уголки ее губ поползли вверх, открывая оскал злой улыбки. С лица стекала кровь. Наконец, она посмотрела на золотых людей. Глаза ее перестали быть серыми — медленно зрачки приобретали алый оттенок и словно начинали светиться. Она смотрела на них красным взглядом.

— Подполковник… — сказал Штейн — я приказываю вам остановиться и…

Анастасия медленно обнажила свой клинок, поднявшись на ноги и продолжая смотреть на золотых людей взглядом зверя. Штейн сделал шаг назад и мотнул головой своим подчиненным. Тут же двое золотых людей подошли к ней, но ничего не успели сделать.

Сабля блеснула светом лишь на долю секунды и уже была в крови. Настя двигалась быстро, отрубив голову одному, она насквозь вонзила клинок в грудь другому человеку, не убирая свою улыбку. К ней кинулись остальные четверо. Первому она сделала подножку и добила на полу, другой даже не успел понять, как лезвие уже прошло насквозь горло. Ее взгляд заставлял цепенеть от ужаса. Лишив руки одного золотого человека, она получила его саблю и двумя клинками пронзила последнего парня.

— Изменник! — крикнул Штейн — как смеешь носить золото на голове и поднять на меня клинок.

Он замахнулся саблей, но Анастасия успела поймать его руку, и, держа над собой, посмотрела ему в глаза.

— Я поднимаю клинок не на тебя. Я поднимаю клинок на Веридас.

Свободной рукой она пронзила его, тут же ладонь зажглась красным огнем, который перекинулся на лезвие и дальше на Штейна. Бригадный генерал вмиг вспыхнул как спичка. Он закричал от боли, а она лишь улыбалась, смотря на его муки. В красных глазах играли блики ее новой четвертой составляющей.

Штейн сгорел дотла. От него остался лишь пепел и черные обуглившиеся кости. Анастасия стояла перед ним с опущенным клинком, по которому стекала кровь. Разум стал возвращаться к ней, по щеке пробежала слеза.

— Что я наделала… — прошептала она, повалившись на пол, схватив себя за голову и начав рыдать.

Послышался шум. Откуда-то снизу, из открытой потайной плиты вылезло пару десятков человек в черных костюмах и красных галстуках. Они подняли на ноги окаменевшего Грина, тот лишь дрожащей рукой указал им на лежащую Анастасию. Люди подошли к ней. Она подняла голову, в глаза бросалась только лишь их черная форма. Настя встала на ноги, люди дали понять, что не желают ей зла.

— Я знаю, кто вы. Отведите меня к нему…

Один из людей кивнул, Настя кинула свою саблю на пол и пошла вперед.

Подземный город действительно существовал, это была правда. Про него забыли абсолютно все, кроме притесненных. Мир внутри мира, тайные выходы, сотни, тысячи людей. Практически никакого света, сырость и узкие проходы.

Анастасия шла в сопровождении нескольких человек довольно долго, пару кварталов. Здесь было не многолюдно. Склады оружия и еды, а сразу за ними большой зал, похожий на трибунат. Рядами кверху шли несколько длинных скамеек, а по центру находился большой трон, вернее его подобие. Только лишь здесь не пахло плесенью и отходами. Тут находился один человек, Дмитрий Чадаев, который что-то писал в книге, изредка поглядывая на бордовый стяг с золотой октаграммой и крестом — символ его Ордена. Анастасию привели сюда. Сердце бешено колотилось то ли от страха, то ли от смятения. Чадаев поднял глаза на своего гостя.

— Рано или поздно, мы должны были встретиться… Я понял это тогда, в императорском дворце по твоим глазам. Серые глаза отчаяния.

Настя молчала, стоя на месте. Дмитрий был тут совсем другим, каким-то обыкновенным, находящимся у себя дома в кресле. Он и говорил по-другому, тепло, почти как Скрепп.

— Раз ты здесь, я догадываюсь, что ты сделала. Вся в крови.

Он поднялся и подошел к ней, взяв за плечи.

— Я пришла сюда по своей воле… я… — голос ломался от боли — я запуталась… я не знаю.

Кажется, что только сейчас, на секунду, она и в самом деле осознала, что стоит перед Чадаевым — самым разыскиваемым врагом империи. Она сделала полшага назад, но тут же остановилась.

— Я пришла по своей воле… но только потому, что мне больше некуда идти.

Она упала на колени и закрыла лицо ладонями.

Чадаев развернулся и пошел медленно к своему трону.

— Слезы для слабых. За свободу нужно быть готовым пролить кровь. Столько крови, сколько понадобиться. Жизнь ничего не стоит без свободы. Алекс Веридас похоронил ее здесь почти две тысячи лет назад. Я верну ее людям. Ты поможешь мне? Ты готова проливать кровь?

Настя посмотрела на свои окровавленные одежду и руки. Они вдруг перестали дрожать. Ясность мгновенно пришла в голову. Теперь все встало на свои места — мир перевернулся. Зрачки ее вновь приобрели красный оттенок. Улыбнувшись, она поднялась с колен.

Глава IV

Июль 1919 года второй эры.

В сознании большинства никак не укладывалось, что север может быть таким грязным, покрытым пылью местом, где царили только серые и ядовито-желтые цвета. Воздух насквозь пропах гарью. Небо мрачное и слишком низкое. Тишину вокруг нарушал, ставший уже обыденным, снарядный раскат, он шел откуда-то из-за горизонта. Но люди быстро научились пропускать это мимо ушей. Все молчали возле костров, сидя, укутавшись в свои плащи.

Николай сидел на большом валуне возле обрыва. Вся его одежда была запачкана сухой грязью, но с этим пришлось давно смириться. Сейчас он почему-то вспоминал отца, словно чувствовал себя на его месте. С высоты юноша взирал на военный быт — с обрыва ему открывался вид на долину. Широкая равнина, полностью заставленная шатрами и бордовыми флагами. Туда-сюда, как будто слоняясь без дела, ходили солдаты. Головы поникшие, вялые движения и мертвая тишина, никто не произносил ни слова. Они не хотят войны, они лишь только грозно смотрят на своих командиров. Николай не заметил, как к нему подошел Зак, тоже весь перепачканный, в его руках был лист бумаги.

— Кого высматриваешь? — сказал он, взбираясь на валун

— Просто смотрю