- Не забывай об этом… Мой мальчик. - она нежно улыбается и протягивает руку. На его коже чувствуются иллюзорные прикосновения.
- Я люблю тебя, мама! Не оставляй меня… Пожалуйста, побудь чуть-чуть…
- Прощай, малыш.
Слёзы освежают кожу. Прижигают губы своей солью. Стайлз тянет руки и снова пытается сделать такой нужный шаг.
Женщина исчезает, а подросток с отчаянным воплем рушится на колени. Вгрызается пальцами в волосы.
Вокруг сгущается тьма.
***
Он чувствует, как его поднимают на руки и куда-то несут. Над ухом раздаётся тихое дыхание.
Веки весят как пушечные ядра. Открыть их - невыполнимое задание. Да и всё тело… Будто сделано из тяжелейшего свинца. Что он может, так это просто лежать на чужих руках и надеяться, что его не уронят. Туман в голове растворяется слишком медленно.
Под ногами холодно и мокро, когда его ставят в вертикальное положение. Горячие сильные руки пропадают. Слегка пошатнувшись, Стайлз наугад выбрасывает ладонь в сторону и удерживается в равновесии, наткнувшись на стену. Небольшая заминка и сверху начинает идти тёплый дождь.
Его глаза распахиваются под звук закрывающейся двери душевой кабинки.
- Мойся, а я пока принесу одежду… - его голос… Голос его волка. Он…
Никакой. Буквально. Пустой и ничего не выражающий.
Стайлз приваливается к стене и опускает голову. Капельки стекают по волосам и разбиваются о дно. Стекают в водосток.
Воспоминания чёткие и яркие. Будто вчерашние…
Они, как ни странно, не огорошивают и не пугают. Они привносят огромную усталость во всё его существо… И эта усталость вот-вот норовит вылиться в хорошую истерику. Но сейчас это нужно ему в последнюю очередь, поэтому, протерев глаза, парень осматривается и берёт лежащую на полке мочалку.
По ванной разносится дразнящий запах геля для душа: корица и тёмный шоколад. Стайлзу нравится.
Раздаётся тихий стук в дверь, Дерек заходит, оставляет вещи и снова удаляется. Молча.
Но это молчание нельзя назвать его обычным молчанием. Оно будто… Вынужденное. Настораживающее…
Стайлз моется, попутно осматривая себя… Кожа, под смывающимися в водосток струпьями и засохшей кровью, бледная и чистая. Ни одного шрама или пореза. Ни одной раны.
Бедро прекрасно зажило, голень тоже. И почему-то из-за этого появляется ощущение некоторой нереальности происходящего… Будто никто не умирал, никого не держали неделю в плену и все хвосты в полном составе… Конечно-конечно. Если бы.
Интересно, что чувствует сейчас Дерек… Злится или всё понимает? Хочет врезать или наоборот благодарен за спасение?
Им придётся поговорить обо этом похоже. И это не сулит ничего хорошего…
Выключив воду, он встряхивает головой, сбрасывая лишние капельки с волос, и выглядывает из кабинки. На поручне рядом висит светло-коричневое махровое полотенце.
Медленно вытираясь, Стайлз ступает на мягкий коврик у раковины. Заглядывает в зеркало и пытается не отшатнуться, видя своё отражение.
Он исхудал… Мягко говоря. Глаза чутка ввалились, а скулы стали чересчур чёткими. Рёбра теперь можно пересчитать просто глядя на них со стороны. Но в глазах…
Можно ли говорить, что это триумф, если Дерек ведёт себя странно теперь. Можно ли называть это победой, если на его руках в два или три раза больше крови теперь.
Наверное, можно…
Он быстро вытирается и надевает трусы. Собственная нагота смущает в пустоте ванной.
Взгляд снова упирается в зеркальную поверхность. Шрам над сердцем всё ещё на своём излюбленном месте. Стайлз готов поклясться, на спине над лопаткой, его идентичное отражение тоже на месте…
Да, однако. Постоянство - это важно.
Руки будто сами собой тянутся вверх, в попытке коснуться потолка… Стайлз тихо урчит, вытягиваясь, чувствуя, как мышцы начинают работать после стольких дней застоя. Пальцы на ногах подгибаются от удовольствия.
Взяв из стакана зубную щётку, парень выдавливает на неё немного пасты.
Интересно, сколько сейчас время?… Если Дерек успел перенести в дом их вещи, вытащить туалетные принадлежности… Уже и позавтракал, наверное.
Киты в желудке отзываются тихим воем и ворчанием. От входа раздаётся стук в дверь.
Мальчишка не отвечает, зная, что Дерек всё равно войдёт. На секунду задумывается, что нужно бы натянуть что-то кроме нижнего белья, но затем усмехается и всего лишь сплёвывает лишнюю пену. Можно подумать оборотень не видел его голым…
Распахнув дверь, мужчина упирается взглядом в исхудалое тело у раковины и, нахмурившись, тут же складывает руки на груди. Держит оборону. И от кого?… От Стайлза-моя-основная-защита-всё-ещё-сарказм-Стилински… Смешно.
- Как себя чувствуешь? - их взгляды врезаются друг в друга на поле зеркальной поверхности, и Стайлз просто моргает.
Он стоит нагой, с пеной вокруг рта и зубной щёткой за щекой… И теперь ни чуть не смущается. Ни капельки. Не перед своим волком.
Дерек грустно усмехается и откидывается плечом на косяк дверного проёма. Слегка качает головой, будто давая отрицательный ответ своим мыслям. А затем снова смотрит в шоколадные омуты…
Подросток не отвечает на взгляд. Смотрит куда угодно, но не на Дерека. Закончив чистить зубы, ставит щётку на место и выключает воду. В ванной воцаряется тишина.
Сжимая пальцами края раковины, он, наконец, поднимает голову, вглядываясь в чужое отражение у себя за спиной. Слегка вздрагивает, когда волк, оттолкнувшись от стены, делает первый шаг к нему на встречу.
- У тебя шрам… - Стайлз предугадывает то, что произойдёт дальше. Предугадывает, но не мешает…
Горячие пальцы касаются повреждённой затянувшейся кожи, и по телу проносится ощутимая дрожь. Он сдерживает хвосты, как может. Прикосновение пропадает.
- Больно? - взволнованный взгляд и нахмуренные брови. Недоумение.
- Нет. Просто… - “не трогай волче, пожалуйста, слишком приятно, и это всё так усложняет…” - Просто прохладно.
Дерек кивает. И снова проводит подушечкой пальца по диагонали над сердцем.
Дыхание Стайлза тяжелеет. Лёгкие начинают работать с удвоенной силой, а сердце ускоряется. Он всё-таки не сдерживает хвосты…
- Хмм… Надо же, как интересно… - волк осматривает его как вещь, которую собирается купить кому-то в подарок. Тщательно, с некой толикой усердия…
И негласное правило ” глазами - глазеть, но руками - не трогать” видимо не работает. Дерек пропускает мех на хвостах сквозь пальцы. Аккуратно перебирает, рассматривает.
Его хвосты - сплошной оксюморон. Сильная слабость… Слабая сила…
Слишком чувствительны, чтобы не вызывать никакого подтекста… Слишком бездушны в воплощении демонов, чтобы не нанести вреда…
- Дерек… - он сглатывает вязкую слюну и опускает голову ещё ниже. В паху медленно наливается тяжестью. И это сейчас как никогда не к месту… Потому что они… Они ведь… Как же всё не правильно, боже. - Не надо…
Руки тут же исчезают. Вот если бы сам волк исчез точно так же… Куда-нибудь в Бэйкон Хиллс, подальше отсюда.
Но нет. Он стоит недвижимый как прочная Китайская стена, а затем… Вдруг буквально рушится к ногам лиса. Обнимает сзади, опускает лоб к нему на плечо. Впивается пальцами в бока, будто удерживая Стайлза от исчезновения… Бегства… Смерти.
Он не прижимается. Не пытается засунуть мальчишку себе под кожу или растворить в своём уютном тепле. Будто даёт выбор…
Удерживает, но не держит…
Пытается повлиять, но не приказывает…
Любит, но не заставляет любить в ответ.
- Почему я выжил?… - не как. Почему.
Стайлз кривится, чувствуя, как пальцы сильнее впиваются в кожу, и рассеяно печалится, что синяков всё равно не останется…
Тепло от чужих рук проникает в вены и разносится по организму, в попытке расплавить холод его собственной апатии. Пока что безуспешно.
- Я дал тебе…своей крови.
Желудок сворачивается и, цепляясь за рёбра, карабкается к горлу… Глубоко вздохнув, мальчишка лишь сплёвывает в раковину.
- Это отвратительно.
- Не за что. - за плечом раздаётся тихий довольный хмык.
