Парень мельком глянул в зеркало заднего вида и, удостоверившись, что волк дышит, достал телефон. И сколько бы Стайлз не промаргивался, одновременно смотря на дорогу и в календарь, дата выделенная красным была неумолима.
Завтра полнолуние… Завтра, блять! Он чуть не выпустил руль, осознав, чем это может им грозить.
У оборотней луна всегда забирает много сил, и если Дерека в ближайшее время не привести в относительный порядок… Всё может закончиться крайне плачевно.
***
Он еле успевает затормозить на парковке у коттеджа, как тут же выскакивает из машины. Рывком распахнув заднюю дверь, мальчишка тут же идёт в сторону дома. Он прекрасно знает, что демон с волком на руках идёт следом.
Ключ находится под ковриком, что ни капли не удивительно. Все людишки такие глупые…
Стайлз приказывает Они положить Дерека на большой ковёр в гостиной, а сам идёт на кухню, где находит аптечку и таз, который он тут же наполняет тёплой водой. Что ж, пора заняться собой.
Плюсы его положения в том, что он не чувствует ногу, следовательно не чувствует боли… Минусы, собственно, в том же.
Сняв джинсы, он тянет вверх рубашку, но тут же вскрикивает от боли. Похоже рубашка присохла к спине… Ну ладно, не так уж и хотелось её снимать…
Он садится на пол и, собравшись с силами, переводит взгляд на ногу. Это до ужаса отвратительно…
Три покрытые гноем ранки, обтянутые ярко-красной воспалившейся кожей. Стайлз тихо матерится и зажмуривается. Берёт в руку нож.
- Ладно, Стайлз. Бывали вещи и похуже… Начнём, пожалуй… - он наклоняется к голени и старается абстрагироваться. Отодвинуться от того, что делает. Оградиться.
Хорошо заточенный нож почти без сопротивления входит в ногу на несколько сантиметров… А затем он упирается в кость, и Стайлз сжимает челюсти, чтобы не заскулить. В уголках глаз собираются слёзы.
Он чувствует себя уставшим. Заряд из чужих эмоций почти истощился. Ещё это полнолуние так не кстати… По большей части, всё это время он похоже держался на одном адреналине. Глаза начинают слипаться.
Покрепче перехватив ручку, он слегка поддевает пулю. И она, разорвав корочку засохшего гноя и крови, выходит из раны. Стайлз откладывает нож, смотря как оттуда, где только что была пуля, вытекает гадкая бледно-розовая жидкость, и зажимает рот рукой. Рвотный позыв слишком сильный, и мальчишка поддался бы ему, если бы действительно было, чем блевать… Он ведь ничего не ел уже… Неделю. Блять.
Взяв себя в руки, он быстро промывает порез и сильно перебинтовывает его. Тихо усмехается, завязывая сверху двух узлов бантик. Будто он какой-то подарок… Подарок для смерти.
Хочется спать. Часы на стене показывают пол второго ночи. Уже полнолуние… Стараясь не шуметь Стайлз, не растягивая время понапрасну, вонзает нож в бедро и зажмуривается. Кажется, ноге возвращается чувствительность… Только не это.
Он делает надрез и, вытащив лезвие, расковыривает корочку ногтями, чтобы достать пулю. Боль расходится по бедру, вызывая слёзы, но Стайлз даже не замечает солёных капелек, катящихся по щекам. Он чувствует привкус металла на языке, когда, поддев, наконец, железку ногтями, резко выдёргивает её. Но что-то идёт не так… И это ненеожиданно.
Мальчишка уже не сдерживает крика. Резко начинает кружиться голова, а в глазах мутнеет. Обе пули на бедре располагаются слишком близко, и когда Стайлз вытаскивает одну, кожа вокруг другой лопается. Кожа от одной пули до другой рвётся как какая-то тонкая ткань. Из ноги начинает хлестать кровь вперемешку с гноем.
У него начинается нешуточная паника. Руки начинают трястись. Стайлз старается сжать края пореза, тем самым заключая гной внутри и причиняя себе ещё больше боли… Ногу сводит в судороге, и кровь толчком выбрызгивается на бледные кафельные плитки.
- Господи… Дерек… Боже, кто-нибудь, помогите мне. - у него слабеют руки. Можно было догадаться, что он не смог бы привести себя в порядок, так как был слишком измотан, но… Стайлз же упёртый!
Трусы липнут к заднице, полностью пропитавшись в крови… Мальчишка слабо улыбается и, обмакнув палец в лужу, вырисовывает кривоватое сердечко на здоровом бедре. Всё вдруг кажется таким нереальным…
Он будто не в себе. Будто это не его кровь океаном разлилась вокруг него… Будто это не его руки слишком тяжёлые, чтобы подняться…
- Дерек… - он хочет написать ещё что-то на своей ноге, но рука, повисает безвольной плетью.
Мальчишка откидывает голову на кухонный шкафчик и чувствует, что хочет спать. Желание настолько сильно, что сил сопротивляться нет. И он не сопротивляется…
Из гостиной слышится какое-то шебуршание, и, на мысли, что надо будет вывести крыс, когда он проснётся, Стайлз, наконец, проваливается в сон.
***
========== 15 глава. ==========
Люб-
(Воздуха!
Воздуха!
Самую малость бы!
Самую-самую…)
лю!
(Хочешь, —
уедем куда-нибудь
заново,
замертво,
за море?..)
Люб-
(Чертовы горы уставились в небо
темными бивнями.)
лю!
(Только люби меня!
Слышишь,
люби меня!
Знаешь,
люби меня!)
Люб-
(Чтоб навсегда!
Чтоб отсюда - до гибели…
Вот оно…
Вот оно…)
лю!
(Мы никогда,
никогда не расстанемся…
Воздуха…
Воздуха!..)
(Роберт Рождественский)
***
Глаза распахиваются будто сами по себе. Он удивлённо оглядывается.
Вокруг редкий лиственный лес, разукрашенный увяданием и разноцветными опадающими кронами. Под футболку врывается прохладный ветер. Стайлз ежится и прислушивается. В лесу спокойно. Где-то рядом слышен тихий шум волн, накатывающихся на берег. Под ногами шорох мёртвых листьев.
Мальчишка делает несколько пробных шагов и, понимая, что твёрдо стоит на ногах, двигается на шум прибоя. Меньше чем через пять минут, вырвавшись из густых прибрежных кустов, он выходит к озеру.
Чистая, отливающая дорогим блестящим кристаллом, вода… Песчаный берег…
- Мама, смотри!
Голос появляется настолько неожиданно, что Стайлз, резко дёрнувшись, отшатывается. Оборачивается на топот маленьких ножек за спиной. И теряет дар речи.
- Это мне?… Как красиво.
Его мать принимает букет из красивых ярких листьев, ещё не тронутых увяданием, и целует мальчика в щеку. А мальчик… Это он сам. Маленький, смущённый малыш с активной жестикуляцией.
У Стайлза начинают дрожать руки. Лёгкие будто закупорились. Ни вдохнуть, ни выдохнуть…
- Мама… - он сам не слышит своего шёпота. Губы настолько пересохли, что трескаются и пылью развеваются по ветру. Кровь загустевает и останавливается. Стайлз не может пошевелиться.
- Ты мой маленький рыцарь! Спасибо за букет, малыш. - она трепет его по недлинным волосам и смеётся, смотря, как усыпанное родинками лицо покрывается ещё большей краской.
- Я не рыцарь… - смущение разбавляется уверенностью, а затем и вовсе пропадает, затерявшись в более сильном чувстве. Чувстве правоты. - Я - Бэтмен.
- Хмм… Бэтмен… - его мать наигранно задумывается. Мальчишка нервно заламывает руки и покусывает губу. - А Бэтмен держит своё слово?
- Всегда. - его клетки будто закорачивает, и малыш выпрямляется в струнку, вставая по стройке смирно.
- И ты держишь своё слово?
Вопрос повисает в воздухе. Картинка замирает. Стайлз делает пробный вдох носом и расслабляется.
Это просто очередной сон, который возможно через пару мгновений превратится в кошмар. Не удивительно…
Парень пытается сделать шаг в сторону своей копии и матери, но ноги будто вросли в землю. Лес вокруг размазывается, исчезая. Малыш-Стайлз исчезает тоже.
Она отмирает и выпускает из рук листья. Они, кружась, исчезают в бесконечности под их ногами.
- Так ты держишь своё слово, Стайлз?
Пару шагов к нему, но всё равно остановка на безопасном расстоянии.
- Да. - сухое горло царапает вылетающий из него воздух. Лёгкие хрипят, не давая произнести слово внятно. Он сглатывает. И снова, чётче… - Да. Да, мама…
