Перед вторым полнолунием он заменил разорванные в клочья железные кандалы в подвале и попросил Питера забрать его утром следующего дня.

Та ночь была ужасной. У шерифа было дежурство и некому было разбудить Стайлза, сказать, что всё хорошо, что это только кошмар, что он в безопасности. Что всегда будет в безопасности.

Та ночь была ужасной, потому что Дерек чувствовал всё. Чувствовал паническую атаку, всепоглощающий животный страх… И боль. Её было слишком много для любого, не то что для хрупкого парнишки с СДВГ. А ещё чувствовал кандалы, врезающиеся в части тела, которые кровоточили так сильно, что пол уже был скользким от крови. Чувствовал, как раз за разом врезался в дверь клетки, оставив за спиной вновь разорванные оковы, кровь и кусочки скальпа на полу. Он продолжал пытаться вырваться к Стайлзу даже через несколько часов после того, как тот успокоился, до того момента, пока сам не отключился на бетонном полу.

На следующее утро, проигнорировав чересчур удивлённое лицо Питера, когда тот забирал его из подвала, Дерек заказал новые кандалы и клетку. Он очень сомневался, что старая клетка выдержала бы ещё одно полнолуние в его обществе.

Третье полнолуние было хуже второго в несколько раз. Даже Питер тогда взволнованно спросил: « Тут же только твоя кровь и мясо, да?» И это было сказано на полном серьёзе. Без шуток.

Дерек точно не помнит, что именно тогда было, но… Боги, он очнулся утром рядом с самой первой дверью. Она была вся во вмятинах и очень глубоких следах от когтей. Она была железной и непробиваемой, и Дерек действительно начал побаиваться своего волка. Он уже хотел подняться, но не смог, потому что руки и ноги просто разъехались на красно-багровом, липком и ещё немного жидком полу. Когда он всё-таки встал и обернулся, он увидел дверь из толстых железных прутьев, разорванную пополам, и оковы, вырванные из бетонной стены. А потом пришёл Питер и сказал, что это ненормально даже для Дерека. И что с этим надо что-то делать, потому что он уверен, что это не из-за гнева или чего-то подобного. Дерек лишь тихо фыркнул в ответ.

А в это полнолуние он вдруг чётко понял, что, во-первых, он больше не сможет войти в этот подвал, а во-вторых, ему все-таки надо поговорить со Стайлзом. И он даже написал ему, но ответа так и не получил. Поэтому всё равно уехал в тот дом, просто чтобы побыть там. Может, даже забрать что-то оттуда, чтобы перевезти это в лофт.

И он чувствовал Стайлза каждый момент ночи, пока ходил по комнатам заброшенной собственности. Он сдерживал себя как мог, чтобы не сорваться к парню, особенно в первые двадцать минут после полнолуния. Он чувствовал злость, гнев, страх, апатию и боль, уверенность, страх и снова гнев, а потом… Потом он почувствовал такую сильную боль и никому ненужность, что не выдержал. Просто сорвался и побежал.

Его встречает поляна и властитель её Неметон и Дерек не удивляется. Кому, как не Стайлзу, гулять в полнолуние по таким местам?..

И он думает, что мог бы пошутить об этом, или же поддеть, ведь шутки это действительно не его, но после долгого бега, попав под власть собственного зверя, он вряд ли понимает все так чётко, как мог бы. Даже не успевает остановить себя, бросаясь к мальчишке.

И отрезвляет не столько удар и боль, сколько запах испуга, а затем паника. Вид Стайлза, что задыхается от панической атаки по его вине, отрезвляет.

Как заведённый он бьётся о рябиновый барьер, но мальчишка все не падает и не падает. А он сам не может пробиться потому, что не истинный. Потому, что просто волк, что не может помочь своему человеку.

Невероятно говорливому, нескладному, вкусно пахнущему и такому обыкновенному Стайлзу…

И тот падает, лишь когда отключается. А Дерек хватает его за руку, которая пересекла границу круга, и вытаскивает оттуда полностью, тут же подминая под себя. Замирает, буквально на секунду, не зная, что делать, и слушается волка. Волка, который говорит быть альфой и позвать, наверное, самого важного члена своей стаи. Который говорит рычать.

И Дерек рычит прямо в ухо Стайлза. Вкладывает в рык всю свою в нём потребность.

***

Он чувствует толчок. Чувствует, как будто слипшиеся до этого лёгкие расширяются, и делает глубокий вдох. Слышит утихающий рёв альфы над ухом.

Он не успевает пошевелить и пальцем, как его вздёргивают с земли и вбивают спиной в дерево. Воздух снова вылетает из лёгких, но в этот раз беспрепятственно возвращается назад. И он дышит. Слава богу, он дышит…

— Если ты ещё хотя бы раз выкинешь что-то подобное, я убью тебя! Ты меня понял, маленький ублюдок?! — Стайлз открывает глаза и видит перед собой не на шутку разъярённого альфу. Но он все же не боится. По крайней мере далеко не так сильно, как несколько минут назад. — Как бы ты меня ни боялся, ты всегда должен делать то, что я тебе говорю! Потому что ты — часть стаи, а стая всегда слушается альфу!.. — Дерек глубоко вдыхает и усилием втягивает клыки. С глазами всё не так просто, потребуется чуть времени…

Господи, он же реально думал, что этот идиот мёртв! Он бы его убил, если бы это оказалось правдой.

— Дерек… Я… — Его глаза широко распахиваются, и вдруг Стайлз понимает. Понимает, что действительно чуть не умер. Чуть не…

Парень зажмуривается, его глаза увлажняются. Руки повисают безвольными плетьми, колени слабеют… Он чувствует благодарность к Дереку за то, что тот прижимает его плечи к дереву, удерживая на месте. И также чувствует на себе его взгляд, хоть не видит его, так сильно сжаты веки.

Становится интересно – как Дерек смотрит?.. Осуждающе? Обвиняюще? Просто смотрит.

А потом вдруг происходит то, что они, наверное, никогда не будут обсуждать. Никогда. И ни с кем.

Дерек резко притягивает его к себе и крепко обнимает, утыкаясь носом куда-то в шею. Стайлз вцепляется руками в его футболку, и утыкается в плечо. Он наконец ощущает себя в безопасности в этом тёмном пугающем лесу рядом с загадочным пнем.

— Ты идиот. Ты такой идиот, Стайлз… — Оборотень уже почти не злится на него. Он медленно вдыхает запах мальчишки, пытаясь успокоить внутреннего волка. Тот ведь тоже порядочно испугался.

И Дерек чувствует, что Стайлз приходит в себя, чувствует, как его медленно отпускает. Он понимает, что надо отойти, чтобы не создавать неуместной неловкости, и уже делает шаг назад, опускает руки, но…

— Стой, где стоишь и верни руки на место. Я — пострадавший. Из-за тебя, между прочим… И… И я имею право на возмещение морального ущерба, в виде объятий, а ещё… Ещё… — вновь обняв мальчишку, Дерек прислушивается. Тот сначала чуть заикается, смущаясь своего же порыва, недолго молчит, будто думая продолжать или нет. Его сердце начинает выстукивать бешеный ритм, но уже не от испуга. Он говорит: — Ты тёплый…

Волк усмехается в ответ и чувствует, как от парня начинает пахнуть стыдом, а сам он зажмуривается и утыкается лбом Дереку в плечо. Будто сказал что-то непотребное или глупое. Маленький дурачок.

Оборотень проводит носом по гладкой шее. В подсознании зарождается возбуждение, скорее всего не без помощи зверя, сидящего внутри. Так хочется скользнуть по этой шее языком, поцеловать, оставив засос. Прижать парня к дереву. Вцепиться в эти многостарадальчески покусанные губы. Забраться горячими руками под слои одежды и согреть. А потом прикусить чужую губу, толкнуться бёдрами и, услышав ответный, такой сладкий стон, почувствовать толчок…

Дерек смаргивает наваждение. И ощущает, как парень замер под таким невинным прикосновением кончика носа к коже. Да, ещё все же не время, им во многом еще предстоит разобраться.

И первое, в чем Дерек должен разобраться сам с собой, это стояк. Да, сейчас это действительно проблема номер один. А сразу за ней…

— Зачем ты меня нюхаешь? — оборотень опускает руки, и Стайлз с готовностью делает шаг назад, врезаясь спиной в дерево. Дерек замирает, представляя, как его язык хозяйничает во рту у мальчишки, чьи ноги обвивают талию волка, а спина вжата в дерево. И как он толкается бёдрами, а Стайлз со стоном вцепляется в его плечи…