По виску стекает капелька пота, Дерек в последний раз отталкивается от пола и садится. Сжимает зубы от не растраченной ярости.
На себя.
Потому что в этот раз он проштрафился действительно.
Потому что в этот раз он сам оттолкнул и предал…
Потому что теперь… Он… Он, как Кейт…
И это отвратительно.
И это ужасающие больно.
Действительно.
Оборотень поднимается, стягивает влажную майку, и вешает на спинку кровати. Достаёт из тумбочки чистую.
Он нарочно не прислушивается к тому, что творится наверху. Даже знать не хочет, что на этот раз ему приготовил он.
И поэтому садится назад на постель и глубоко вдыхает затхлый воздух, пропахший его собственным потом. Готовится к боли…
И совершенно не готовится к тому, что мальчишка вернётся с двумя коробками пиццы в руках…
— Итак… — Стайлз положил коробки на кровать и вернулся, чтобы закрыть за собой дверь. — Мы остановились на…
— Что это значит? — Дерек перевёл взгляд с мальчишки на еду и обратно. На его лице было слишком много недоумения.
— Эмм… В смысл…
— Подожди. — Оборотень прикрыл глаза. Провёл рукой по волосам. Усмехнулся. Всё его напускное спокойствие и сдержанность, настороженность, буквально в одночасье рухнули. — Ты не можешь так делать, Стайлз! Не можешь сначала подвешивать меня под потолком, как грёбаный кусок мяса, затем издеваться и мучить, а на следующий день кормить пиццей и душевно беседовать! Ты просто не можешь так со мной поступать! Ты… Ты…
Он сглотнул и поднял глаза на Стайлза. Тот уже подошёл к кровати и был спокоен и немного отстранён.
— Я понял. Ты не будешь помогать пока я не введу тебя в курс дела, да?.. Что ж… — Мальчишка уселся на постель по удобнее, перекрестил ноги, постелил на них принесённое полотенце. А затем открыл коробку и взял кусок пиццы. Кивнул на еду Дереку. — Бери. Она не отравлена. Мне нужно собраться с мыслями… Я же не могу выложить тебе все свои карты одним махом. Уже не могу.
Поначалу он ест в одиночестве, но спустя какое-то время Дерек тоже приступает в пище. Не без некой опаски, конечно же.
Они едят в тишине. Стараются не встречаться взглядами. Оборотень почти слышит, как в чужой голове крутятся шестерёнки и винтики.
Когда обе пустые коробки с тихим стуком опускаются на пол, а сверху на них летят полотенца, Стайлз вздыхает. Чешет в затылке.
— Итак. Я поделюсь с тобой некой информацией, довольно полезной по-моему, а в обмен ты расскажешь мне, кто из вас двоих — ты или Скотт — владеет этой территорией. Окей? — он заглядывает в спокойное и вновь равнодушной лицо волка. Тот кивает. — Ладушки… С чего бы начать…
Он хмурится, переплетает пальцы. Запрокинув голову, зажмуривается, а затем резко смотрит на оборотня.
Его глаза горят ярко-рыжим.
— Два года назад я заключил контракт с Неметоном…
×××
========== Откровения. ==========
×××
— Два года назад я заключил контракт с Неметоном…
Дерек слегка приоткрывает рот от удивления. Стайлз тушит взгляд и убирает клычки.
Они молчат.
Оборотень хмурится. Не может поверить… Не может позволить себе принять…
Это.
Ведь Стайлз, его Стайлз, он бы никогда не согласился даже на укус… И Дерек знает. Точно знает, потому что предлагал.
Один раз. Просто вопрос вскользь. И такой же «просто ответ» — нет.
А теперь…
…контракт с Неметоном…
Он старался не думать об этом. Старался не пускать эту мысль в свою голову хотя бы прямо сейчас. Но, ничего не вышло…
Как же сильно он ранил Стайлза, раз тот согласился на обращение?
Похоже, слишком, чтобы это мог выдержать обычный человек.
— Ты… Ты… — Волк стиснул челюсти, сжал руки в кулаки. Попытался собрать всю свою боль и тоже сжать. Хоть как-то уменьшить… — Это всё, что ты хотел мне сказать?..
Он вскинул бровь, а мальчишка в ответ горько усмехнулся.
— Нет. Просто думал, может, ты скажешь что-нибудь, прервёшь меня… Но раз нет, тогда я продолжу. — Он слегка прочистил горло и поёрзал на постели. — Когда в ту ночь ты оттаскивал меня от пня, я оцарапал ладонь. — Он зачем-то показал бледную ладошку с длинными тонкими пальцами и вздохнул. — Кровь попала на дерево, и это трухлявое создание, похоже, засчитало меня своим жертвоприношением. В ту же ночь, точнее, уже под утро, ко мне явилась некая тварь, назвавшая себя Духом Дикой Лисы…
Оборотень закрыл глаза и возвёл лицо к потолку. Совершенно не парясь по поводу открытой шеи и беззащитного горла, он замер в этом положении продолжая слушать.
Он просто больше не мог смотреть на Стайлза сейчас. Не только ему в глаза, но и вообще… На него.
— Мне бы очень этого не хотелось, так как это может быть воспринято тобой, как слабость или просьба о жалости, но только чтобы ты понимал… Я думал, что скончаюсь там, в собственной гостиной, на диване, вслед за отцом. Знаешь, это чувство, когда у тебя есть несколько твоих любимых игрушек и ты показываешь их своим лучшим-преданным-любимым друзьям, а те забирают их, ломают и перемалывают в пепел на твоих глазах?.. И у тебя не остаётся ни-че-го. Совершенно. — Стайлз поджимает губы. Сглатывает. — Ты чувствуешь такую лёгкость в теле… Ты пуст… Больше нет ни доверия, ни привязанности, ни ответственности за кого-либо. Просто потому что никого нет, человек-волк… Просто. Ни-ко-го. И…
— Прекрати. — Дерек резко поворачивается к нему лицом и открывает глаза. В них нет злобы, ярости или красного отблеска. В них лишь скорбь. И горечь. Так много… — Я знаю какого это. Так что…
— Ах, да. Точно. Ведь твоя треклятая ненормальная подружка подожгла твою семью… Как я мог забыть? Только не напомнишь?.. Как её звали?.. Подружка Кейт или подружка Дженнифер? — Стайлз изображает ладонями чаши весов, слегка качая их вверх-вниз. Дерек неверяще распахивает глаза. — Ты думал, я не узнаю, человек-волк? Думал, Стайлз настолько тупой, что можно за его спиной спать со всякими левыми друидшами? — лицо мальчишки искривляется в усмешке из застарелой боли и гнева. Он несколько раз сжимает-разжимает пальцы, чтобы успокоиться. — Ладно. Что было, то прошло…
— Но это не…
— Это не то, что я думаю, да? — Он насмешливо вскидывает бровь. — Не начинай, хорошо?.. Ты, возможно, мог бы убедить меня в этом два года назад, но не сейчас. Сейчас мне уже всё равно, если честно.
— Она…
— Я сказал — закончили, — Стайлзу приходится повысить голос. Он смотрит, как оборотень поджимает губы и кивает. Он выглядит слишком подавленным для себя обычного. Хотя, это и не удивительно. — Так, что дальше?.. Этот Дух оказался на редкость умён. А я на редкость невезуч. После того, как мы провели тот обряд с кучей ледяной воды и железной ванной, у меня в голове немного перемкнуло… А, точнее, моё сознание стало открытым для всякой тёмной живности. И когда пришёл Лис, выбора у меня по большей части и не было… Он предложил либо полностью поглотить меня, либо «сотрудничать». И… Ты знаешь… Я буду честным. Тебе-то я могу не лгать. — Стайлз набрал побольше воздуха в лёгкие. Выдохнул. Хмыкнул. — Я хотел этого. Когда он сказал, что я смогу отомстить, я так сильно загорелся этой идей, так сильно возненавидел тебя, Скотта… Вас всех. Я почувствовал эту жажду мести и это было великолепно. После ночи опустошённости, такой эмоциональный подъём, как божья благодать. Поэтому я не захотел звонить кому-то, просить о помощи. Я не видел какой-либо угрозы. Не хотел просить Лиса подождать, чтобы успеть всё обдумать. Я был так зол, и поэтому поспешил с решением. Я согласился на «сотрудничество». Вот.
Он расслабленно выдыхает и слегка улыбается, чувствуя, будто освободился от чего-то непосильного. Смотрит в тусклые серо-зелёные глаза, на сгорбленные плечи и опущенные уголки губ.
Он ничего не чувствует. Он заставляет себя ничего не чувствовать. Заставляет себя лгать самому себе.
И это до невозможного просто, когда внутри тебя живёт почти лжец всех лжецов.
И поэтому Стайлз улыбается ещё шире прямо в лицо Дереку.
— И что дальше? — Волк наклоняется голову набок. Медленно моргает.
