— Это не жалость. И мне плевать, что тебе там нужно, а что нет, — он стискивает челюсти, пытается дышать, пытается удержать ненужные, действительно жалостливые: «мне так жаль» и «я соболезную» внутри. Потому что понимает — это не выразит и сотую долю того, что он чувствует сейчас, а Локи лишь оскорбится. И Тор говорит: — Это нужно мне. Можешь считать меня ребёнком и слабаком, но… Я просто не могу тупо перешагнуть через всю ту боль, которую испытываю за тебя. Уж извини.

Он фыркает и прикрывает глаза. Щёки буквально горят, а в голове кавардак. Ему кажется это диким, быть настолько откровенным, хоть и в немного жёсткой манере.

Локи некоторое время молчит, а затем приподнимается и, поднырнув под сильную руку, медленно и смущённо опускает голову Тору на грудь. Прямо над сердцем. Чуть сжав его ладонь в своей, он, будто как ни в чём не бывало, продолжает.

А Тор еле дышит. Проходит несколько мгновений, пока он выходит из ступора и, расслабившись, продолжает слушать.

Тон, высота голоса мальчишки не меняются с самого начала и до конца. С совершенно одинаковой интонацией он говорит о зверствах отца и о любви к матери.

Говорит так, будто бы пытается спрятать за сухостью и спокойствием страх порицания.

Тор порицать не собирается. Ни сейчас, ни когда-либо.

И когда речь, наконец, доходит до первого детского дома, Локи замолкает. Не говорит, что это конец, не спрашивает его точки зрения…

Просто затихает, а когда спустя почти полчаса Тор выныривает из своих мыслей, он понимает, что мальчишка заснул.

Всё ещё лёжа головой у него на груди и вытянувшись вдоль его тела.

Будто бы доверяет ему… Правда, действительно и по-настоящему.

И Тор чувствует, как внутри теплеет от такого не специального, но, похоже, подсознательного действия. Аккуратно вытянув руку из бледной ладошки, он гладит Локи по голове, по спине. Вздохнув, напоследок целует в макушку.

+++

Тихо вздохнув, он переворачивается на другой бок и тянет за собой одеяло. Зевает.

Медленно-медленно сон сходит. Спустя несколько минут Локи уже сладко потягивается, тихо мурчит, тут же улыбаясь звукам, которые издает.

Открыв глаза, он поворачивается набок, пытаясь нашарить на тумбочке мобильник. Искомого на поверхности не оказывается, и мальчишка хмурится. Приподнимается на локте, потирая веки.

Тут же каменеет. Его глаза в ужасе и шоке распахиваются.

— Твою мать, — он резко откидывается назад на постель и трёт лицо ладонями.

Это состояние в последние пару месяцев начинает его злить и крайне раздражать — просыпаться утром и вспоминать что-то из предыдущего дня.

Что-то, что он сделал по глупости, оставив разборки на себя завтрашнего.

Это - как раздвоение личности, но не оно. Просто… Подростковый идиотизм?..

Локи вздыхает. Локи садится, откидывает покрывало и спускает ноги на пол. Локи только сейчас замечает, что до сих пор в джинсах, а кровать застелена, и значит…

Тор не тронул?..

Эта мысль удивляет и находит довольно положительный отклик внутри него. Поднявшись, он в два шага подходит к окну. Поднимает мобильник, лежащий на полу, около стены.

Как и ожидалось, он проспал весь вчерашний вечер и всю ночь. Однако теперь он полон сил, и в голове больше не жужжит рой навязчивых идей, теперь он знает, как решить некоторые проблемы, и знает, как игнорировать все оставшиеся.

Остаётся только определить к какому из этих двух видов проблем относится Тор Одинсон.

Кинув телефон на постель, мальчишка переодевается в домашнюю одежду и вытаскивает спрятанный, похоже, Тором кальян. Идёт в туалет и тщательно вымывает его, выкидывает табак, а затем, приведя одолженную у Тони вещь в первоначальный вид, прячет её в шкаф.

Подобрав телефон, кладёт его в карман и, на секунду замерев перед дверью для того, чтобы собраться с силами, выходит. Спокойно и сдержанно спускается на первый этаж.

Тор опять копошится на кухне. Немного взлохмаченный, он что-то мешает в сковороде, даже не замечает, как Локи замирает в проходе.

Мальчишка хмурится, становится внимательным и собранным. Невольно начинает нервничать.

— Уже проснулся?.. Яичницу будешь? — парень поворачивает голову, когда Локи останавливается рядом и, достав чашку, наливает себе воды.

Пьёт, прежде чем ответить.

— Да, я думаю было бы… Неплохо… — он кивает, кивает, и никак не может поднять глаза, чтобы заглянуть в лицо «брату».

Ставит стакан на поверхность чересчур жёстко.

— Хорошо, — Тор кивает, делает под их завтраком маленький огонь и накрывает его крышкой.

Отходит, чтобы поставить чайник.

Локи стоит пару секунд на месте, а затем не выдерживает. Непонимание, ожидание наихудшего из всех возможных вариантов развития событий буквально выгрызают в нём дыру.

— Нам нужно поговорить, — его кулаки непроизвольно сжимаются, и мальчишка спешит спрятать их в карманы штанов.

Делает пару шагов назад.

— Да, конечно. О чём?.. — Тор кивает, бросает на него спокойный взгляд, ставя чайник на плиту.

— В смысле?.. Ты… — Локи чуть ли не скрипит зубами, смотря на чужое полное равнодушие и расслабленность. — Ты помнишь, что было вчера?

На секунду Тор замирает, чуть напрягается. Мальчишка хмыкает, наконец, видя отклик, но, когда парень оборачивается, он снова расслаблен.

— Помню. И ты, как я понимаю, помнишь тоже, — внимательно скользя взглядом по его лицу, Тор делает шаг вперёд, но Локи пятится. Его лицевые мышцы будто свело судорогой, отчего они буквально окаменели. — И что хочешь мне сказать, мм?.. Надеюсь, тебе хватит мозгов додуматься, что «соскочить» уже не получится.

— Эт… Это за какой это период ты превратился из неуравновешенного придурка в собранного… придурка?.. — Локи фыркает, отводит глаза. Его сжатые кулаки дергаются в карманах, но расслабиться им он не позволяет. Тор лишь качает головой, усмехаясь. Ответить не успевает. — Ладно, не суть… Суть в том, что ты не должен надумывать себе многое, потому что это ничего не значит, я был, можно сказать, под кайфом и…

— Неужели ты струсил? — спокойно отвернувшись, он проверяет завтрак, шкворчащий под крышкой, и выключает газ.

Пока что не поворачивается.

— Ч… Что ты сказал?! — мальчишка яростно повышает голос, дёргается, делая шаг, но в следующую секунду Тор разворачивается.

У Локи ком застревает в горле.

На чужом лице крайняя степень раздражения. Та самая степень, что может с легкостью перетечь в агрессию и… последствия.

На миг они оба останавливаются, а затем Тор дёргается к Локи.

— Прекрати это, — он рывком притискивает «брата» к столешнице, властно опустив руки на бёдра, удерживает на месте. Тот рефлекторно упирается ладошками ему в грудь, давит, пытаясь отстранить. Тор смотрит только в глаза. — Что не так?..

— Волны твоей злости разносятся на сотни километров вокруг, и ты меня спрашиваешь: «что не так»? — он дёргается, но сдвинуться с места не выходит. Душа медленно перетекает в пятки от испуга, но Локи отказывается признаваться, что он такой глупый, такой трусливый и такой неудачливый… Он упёрто пытается оттолкнуть «брата». — Пусти меня, ты…

— Замолкни, — Тор несильно хватает его подбородок, заставляя полностью обратить на себя внимание. Пару секунд прожигает его глаза напряжённым взглядом. Спрашивает: — Что случилось после вчерашнего? Засунь себе в жопу все свои маски, свою гордость и свой характер, и поговори со мной нормально. Вчера ты был не настолько «не в себе», чтобы делать то, что ты делал, и я совершенно не понимаю, чего ты от меня хочешь сейчас. Будь добр, объясниться…

— Я… — Локи прочищает горло. Испуг вдруг пропадает, но остаётся неловкость и смущение. Смятение. — Не держи так крепко… Больно.

Тор вздыхает и отпускает его подбородок, вторую руку снова устраивает на бедре. Его взгляд смягчается.

— Знаешь, как я вижу это всё?.. — он дожидается слабого кивка, продолжает: — Ты думаешь, что после того как узнал о тебе так много, я начну относиться к тебе иначе. Думаешь, что я буду считать тебя грязным, жалким, слабым или ещё каким-либо. Ещё, я почти на сотню процентов уверен, ты думаешь, я захочу воспользоваться тобой… — в выражении лица Локи что-то меняется. Он слепо моргает, приоткрывает рот, но так ничего и не сказав, лишь нервно сглатывает. Смотрит Тору в глаза. — Я не буду называть это дурацкое слово, но ты знаешь о чём я говорю. Ведь так?