Локи поджимает губы на миг, хмыкает. Он не будет спрашивать об отце, но надеется, что мужчина не видит, как подрагивают его пальцы. В комнате будто резко падает уровень кислорода.
— Даже не спросишь? Интересно. — одно из поленьев в огне с хрустом надламывается, и в дымовую трубу взлетает всполох искр. Но ни один из них не вздрагивает. — Я читал твоё дело. Соболезную по поводу матери.Она была чудесной женщиной.
— Вы знали мою семью? — и всё-таки не удерживается. Впивается ногтями в ладони, сжимает зубы, ожидая ответа.
— Да. Мы с твоим отцом были хорошими друзьями, но потом крупно поссорились. Ещё задолго до твоего рождения, — Один несколько раз медленно кивает, хмурится. — Никогда бы не подумал, что он окажется таким… Грязным животным.
Локи хмыкает. Усмехается. Да, уж кто-кто, а его отец был тем ещё зверем. После смерти матери стал ещё и диким.
— То, что я проявил милость и взял тебя в свою семью, совершенно ни к чему тебя не обязывает, но твоя благодарность очень обрадовала бы меня. Ты можешь продолжать заниматься тем, что делал до этого во всех остальных семьях, но если я тебя поймаю, то последующий за разоблачением несчастный случай будет крайне фатальным, — мужчина поворачивается к нему вновь и пристально смотрит. Локи отвечает поднятым подбородком и сталью в глазах.
— Я вас понял, сэр, — кивает.
— Это хорошо, Локи. Можешь идти. — Один медленно откидывает голову на подголовник и прикрывает единственный, не спрятанный под повязкой глаз. Мальчишка поднимается. — И ещё кое-что… Мне нравится то, как, даже имея большой и крайне плохой послужной список, ты можешь подать себя, охладить сердце и оставить работать только разум. Я буду совершенно не против, если ты научишь этой отстранённости моего сына.
— Я подумаю, сэр, — он кивает, хотя мужчина и не видит, и удаляется на кухню, к Фригге.
И весь следующий день, гуляя по городу снова, он никак не может выбросить этот разговор из головы. Да и весь тот вечер тоже.
Как реагировать, когда твой новый «отец» оказывается строгим, рассудительным, но поощряющим сильный характер и холодный разум?.. Когда он даёт разрешение на язвительность, гонор и любую незаконную деятельность, но обещает убить, если ты будешь пойман за совершением последнего?.. Когда он прямо даёт понять свою жизненную позицию и любовь к сыну, хотя явно им недоволен, и просит немного… повлиять на него?..
Локи хмыкает и поднимает с пола собранный ещё вчера рюкзак. Ему определённо пора перестать зацикливаться на этом. Четыре недели, и этот маленький мирок семьи Одинсонов снова будет существовать сам по себе. Без него.
Машина Тора — обычный небольшой джип, но вычищенный, как доспехи лучшего воина средневековья — стоит у подъездной дорожки. Водитель уже внутри и, как только Локи появляется в дверях на входе, тут же заводит двигатель. Мальчишка еле успевает захлопнуть за собой дверь, как они уже выезжают на дорогу.
— В следующий раз спрашивай, когда захочешь на переднее сиденье, — Тор уверенно ведёт автомобиль, его руки расслабленно держат руль.
— Оу, ну прости.— Локи фыркает, прижимая к себе рюкзак, и тянется к ремню безопасности, — Можно я вообще никогда не буду садиться туда, где ты ебешься со своими девчонками?
Машина тормозит слишком резко, и Локи, — нет, ну сколько, блять, можно, какого чёрта все такие нервные, — который не успел пристегнуться, толкает вперёд, отчего он ударяется головой о приборную панель.
— Ах, ты ублюдок!.. — он дёргается, вскидывается, но Тор тут же хватает его за грудки.
— Ещё одно, блять, гребанное оскорбительное слово, и я закопаю твой труп на заднем дворе под цветами матери! — он рычит ему в лицо, находясь в нескольких сантиметрах, а мальчишка просто офигевше пялится. Оттолкнув его от себя, так, что затылок встречается со стеклом, парень возвращается к рулю, и они едут дальше. Локи пристёгивается, садится ровно и напряженно смотрит на дорогу, слыша, как Тор рядом шумно дышит, фыркает, пытаясь справиться с гневом.
Пока они едут вот так минут десять или около того, парень так и не успокаивается. Правда, становится тише, но в какой-то момент Локи всё-таки не выдерживает.
— Слушай, есть же общества помощи по управлению гневом и… — машина тормозит снова, слава богу, в этот раз мальчишка пристёгнут. Он оглядывается, с радостью замечает, что на их полосе машин пока что нет, а затем смотрит на Тора. Тот сжимает руль до белеющих костяшек.
— Выметайся, — он смотрит только перед собой, но от его тона у Локи кишки перекручивается в узел. — До школы три квартала, затем налево. Не заблудишься.
— Хей, я просто пошу…
— Помочь вылезти? — он поворачивает голову, Локи на секунду засматривается на радужку цвета грозового неба, но тут же дёргается. Несколько рваных движений, и он уже на обочине. Как только дверь с хлопком закрывается, машина срывается с места.
— Неуравновешенный ублюдок! — он кричит вслед, но сомневается, что его услышали. Со смешком замечает, как в конце улицы Тор на скорости чутка не вписывает в поворот, но, тем не менее, ни во что не врезается.
И, тяжело вздохнув, мальчишка смотрит время на мобильнике, а затем с руганью начинает бежать. До звонка минут десять.
И, проклиная все на свете, он влетает в приемную при директоре, извинившись, забирает у миссис Картер свое расписание, а затем бежит искать шкафчик. Который так и не находится, но зато во время звонка он почти рядом с классом, который ему нужен, и это такая хорошая новость…
Нет. Учитель уже внутри, и когда он заходит, то тут же натыкается на недовольный взгляд.
Блядский Тор. Блядский Торов гнев.
Сделав лицо как можно более мягким, он здоровается, представляется.
— Да, Локи. Ты есть в списке, — учитель кивает, делает улыбку более приветливой. — Найди место и присаживайся. Надеюсь, твои опоздания больше не повторятся.
Он кивает, подтянув лямку рюкзака, начинает пробираться к выбранной парте. Усмехается, заметив, как девочки начинают поправлять волосы, а парни ухмыляться.
Наверное, это из-за того, что он сегодня в белоснежной рубашке и узких джинсах. Своих любимых кедах.
И точно не потому, что «Здравствуйте, я — Локи Одинсон». Ведь Одинсон — это вряд ли такая уж известная фамилия в этой школе.
Усевшись и достав тетрадь с ручкой, он концентрируется на биологии. Почти не обращает внимания на шепотки вокруг, которые сосредоточены только на «какой он красивый, я б ему дала» и «я бы вдул». Он ведь всё равно не собирается ничего «брать», или «раздвигать ноги».
Когда в конце урока их отпускают, к его парте подходит какой-то худенький тонкий парнишка, ниже его на пол головы, — боже, он что, полторашка что ли, совсем крошечный, — со светлой шевелюрой, и протягивает руку. Знакомится.
— Я староста класса, и показывать блуждающим новичкам дорогу — моя обязанность, — Стив улыбается так светло, что Локи еле сдерживается, чтобы не улыбнуться в ответ. Ему нельзя заводить друзей.
— Вау. Это клёво, но как старостой может быть такой дохлик, как ты? — он кривит нос на секунду, видит, как огонек в глазах мальчишки меркнет. — Мне не нужны проводники, я сам свет, что покажет мне дорогу.
Он не сильно отталкивает его, проходя мимо, и выходит из кабинета. На душе скребут кошки, но он перекрывает доступ газа под названием «Совесть», и они дохнут*.
Перемена, судя по расписанию, десятиминутная, и ему хватает этого времени, чтобы найти, наконец, свой шкафчик. Оставив в нём биологию, он отправляется на изучение своей новой школы и поиск следующего кабинета.
Следующие физика, — которую ему зачем-то записали, хотя табеля с прошлой школы всё-таки пришли, и он оказался прав, — и испанский проходят довольно спокойно. На переменах он с интересом ходит по коридорам, пару раз пересекается со Стивом, при этом каждый раз тут же отворачивается в другую сторону. Мальчишка идет рядом с каким-то высоким статным брюнетом и, кажется, не замечает вообще ничего вокруг. Выглядит радостным.
