И это будет не удача. Это не предвидение. Это не интуиция.

У него есть великолепный врач с пятью годами практики за спиной. У него есть личный хакер с любовью к взломам, записанной в ДНК. У него есть бывший спецназовец, который ляжет за него на мину или под пули, тут как пойдет. У него есть нынешний военный, который за собственного брата нарушит-таки парочку уставов.

А еще у него есть план.

Меньше часа спустя Локи уже внизу. Сэм стоит у самой быстрой их с Тором тачки, и это пока что определенно его лучший выбор на сегодня.

— У вас было бы намного меньше проблем, если бы не было настолько дорогих машин… — он кидает сумку на заднее сиденье, забирается на переднее, и Локи почти тут же срывается с места.

С ленивой ухмылкой говорит:

— Хорошая машина, как хороший секс — чем больше, тем лучше. — Сэм фыркает, качает головой. Настороженно пристегивается.

Утро не слишком раннее, но Локи достаточно хорошо разбирается в этом городе, чтобы не попасть ни в одну пробку. Меньше, чем полчаса спустя они уже у аэродрома.

Тюр встречает его не то чтобы не очень мягко, но… Да. Он почти накидывается на него с кулаками.

— В какое дерьмо ты опять втянул его, а?! Почему просто не можешь оставить его в покое?!

Он кричит, дергается из хватки подоспевшего Филла, но Локи осаждает довольно резко:

— Ты тратишь время. Вместо того чтобы спасать его, поддаешься пустым эмоциям.

Это помогает. Тюр материт его, дергается от злости, но все же забирается в кабину.

За почти двенадцать часов в пути они с Тюром успевают помириться и поругаться около двух раз. Также оказывается, что Тюр давным-давно в отставке, а самолет и вовсе принадлежит Одину. Тот, кстати, в курсе, и значит вернись Локи в штаты без Тора, голову на плечах он сможет сохранить вряд ли.

Хотя нужна ли ему эта голова, если Тора больше не будет?.. Спорно.

Хоть Старк и прокладывает для них воздушный маршрут, все же с посадкой начинаются определенные проблемы и… Локи не верит в это до последнего, но тем не менее, они с Филлом все же прыгают с парашютами.

Даже находясь в воздухе, он все еще не верит, однако… Он делает это. С уверенностью может сказать, что сделал бы снова, если бы Тор оказался в опасности.

Благодаря середине лета, юг Швейцарии встречает их не запредельными морозами, а легкой прохладой. Тюр сбрасывает их совсем рядом с окраиной нужного городка, совсем рядом с пунктом назначения.

Его не настоящий старший брат обещает, что к середине операции, — после того как посадят самолет, — они с Сэмом тоже будут на месте, и Локи просто верит ему. Требовать каких-либо обещаний в такой ситуации просто глупо.

И вот они уже здесь. За квартал от нужного заброшенного дома и рядом с четверкой нанятых вояк. Филл приветствует их всех, будто бы старых знакомых; на него, Локи, все косятся с сомнением, но не долго.

Стоит ему начать говорить, как это легкое недоверие испаряется.

Ему не нужно добавлять в голос стали или делать взгляд более диким. В нем сейчас всего в меру: и злобы, и гнева, и боли, и жести.

Пока Тони быстро достает ему все больше и больше информации о количестве этажей, охранников и возможных боеприпасах, Локи пересказывает это все своим «подчиненным на один вечер».

Да, он сам никогда не служил и не был на войне, но его жизнь тоже была довольно насыщенной. Он не говорит об этом, но дает это понять одной лишь интонацией.

Все слушаются его беспрекословно. Он сомневается, что дело лишь в той сумме, которую им пообещали.

И операция проходит будто по маслу. Честно. Все наемники заходят с главного входа, он вместе с Филлом идет с торца.

Тот парень, мальчик-Микки, не ожидает такой облавы, и когда Локи заходит в полуразрушенную, заброшенную комнату у него со спины… Это определенно становится для него неожиданностью.

Пока Филл производит зачистку ближайших этажей, Локи стреляет в запястье и колено. Чужой пистолет отлетает в сторону, сам мальчик-Микки со стоном падает на пол.

— И вот скажи мне, какого черта ты все это затеял, а? Так скучно жилось?.. Или не смог самостоятельно выстрелить себе в висок, поэтому потребовалась помощь? — его голос — пара кубиков льда в стакане с просроченным виски. Он не пьянит, лишь жалит, да обещает долгую встречу с кислым привкусом во рту и кафельными плитками в туалете.

Локи осматривает пол, заваленный крошкой стен и штукатурки, проходит мимо Тора. Теперь тот уже не висит, он закреплен на цепях, что крепятся к толстым потолочным крюкам, и распят за руки. Кончики пальцев ног еле-еле касаются пола.

Кажется будто бы он без сознания, но Локи касается его не сильно пострадавшего плеча и слышит рваный выдох. Бормочет:

— Я пришел за тобой, колючка. Осталось потерпеть самую малость.

Он хотел бы не смотреть, но не может. Под правой лопаткой парня раскаленным клеймом выжжено «Псина» на латыни.

— Ты убил моего брата, сука, ты!.. — Мальчик-Микки рычит, пытается подняться и плюется слюной во все стороны. Это отвратительно. Лучше бы ему быть тихим. Или же мертвым, что в большей степени почти тоже самое.

Локи простреливает ему вторую ногу, а затем поворачивается и видит лицо, уже не скрытое слетевшей маской. Оно смутно напоминает ему кого-то из прошлого, но он даже не старается вспомнить.

Все, кто были убиты его рукой, заслужили это. Ни одного невиновного в его списках не было.

— Ты очень и очень зря полез в это, дорогуша. Позарился на мою территорию… Притронулся к тому, что принадлежит мне! — если в начале он еще сдерживается, после срывает на злобный рык. Тот отбивается от стен, пугает и так бледного мальчика-Микки.

По гарнитуре отчитывает Филл, спрашивает нужна ли помощь, но Локи советует ему отсосать и свалить нахер.

Иногда с ним действительно невозможно работать, но он платит слишком хорошо, чтобы люди от него уходили лишь из-за грубости, да жесткости.

На полпути к догорающему кострищу, он слышит шорох. Это мальчик-Микки отползает, наконец, поняв, что с ним сделают. Догадаться не сложно. Даже ему, тупому идиоту, который решил, что тронуть его семью это хорошее решение, надо же, передумает ли малец, когда он прижжёт ему глаз или может яйца, вопрос спорный, но тем не менее это хотя бы будет ему уроком на те оставшиеся минуты его жизни, блять!

У него ведь прострелены ноги, а Локи в ярости. Он берет клеймо и идет в сторону кострища.

— Тот парень, которого ты выкрал… — голос спускается до шепота, он стреляет мальчику-Микки в спину, но все же не в сердце. Нет-нет, так просто Локи его убивать не собирается. Клеймо скребет по каменному полу, нагоняя еще больше страха, но, отдавая честь мальчику-Микки, он все же не визжит и не орет. Скулит, как побитый, выброшенный на свалку щенок. Локи говорит: — Он принадлежит мне. Надеюсь, твои последние минуты, так же как и твой труп, станут уроком о том, что никто не имеет права даже смотреть в сторону того, что принадлежит мне.

Он берет прут с вылитым из железа клеймом на другом конце и сует его в угли. Те чуть разгораются, отдают свое тепло.

Мальчик-Микки все еще дергано отползает. Или пытается.

Смешно.

Локи, наконец, идет назад. Он берет клеймо и с упоением выжигает ему глаза, а затем ставит метку на брюхе, прожигая одежду, кожу и добираясь до самых внутренностей. Теперь мальчик-Микки орет не своим голосом, но он все еще жив, когда Локи заканчивает с ним. Еле-еле, но все же жив.

Не собираясь больше терять времени на без пяти минут мертвеца, он идет к Тору. Осторожно, хоть и долго взламывает простые замки невидимкой из своих волос, а затем позволяет опереться на себя. Тор еле-еле в сознании, он идет медленно, шумно дышит из-за боли в перенапряженных руках и обожженной спине, прихрамывает.

Локи шепчет:

— Вот так… Все будет хорошо, ладно… Я отвезу тебя назад, возьму небольшой отпуск и буду ухаживать за тобой, хорошо… Нам пора вернуться домой, колючка…

— Филл… Убьет тебя за то… Что ты оставишь всю бумажную в-волокиту на него… — Тор чуть истерично смеется, и Локи знает, что это шок. То, что случилось, ещё долго будет сниться ему в кошмарах, но все же оно уже закончилось. Почти закончилось