Один не отвечает довольно долго. За окном сгущаются сумерки, а он всё смотрит и смотрит. В какой-то момент Локи кажется, что его вопрос не был услышан или же мужчина заснул, но…

— Я познакомился с твоей матерью на первом курсе университета. Пары из нас не вышло, но мы стали хорошими друзьями. Она была… Была поистине храброй, умной и самоотверженной женщиной, — очередной вздох такой тяжёлый, что даже у Локи становится тесно где-то в груди. Его мать… Его мать была действительно храброй. — Я много раз отговаривал её от связи с твоим отцом, но она убеждала меня, что любит его. И он тоже любил её, он становился лучше, благодаря её уверенной направляющей руке, но… Уже тогда он был безумен. Постоянно следил за её передвижениями по городу, постоянно проверял её телефон и почту. Когда он случайно увидел нас, во время той, дружеской, встречи, твоя мать уже была беременна тобой. Только вот ни я, ни она, так и не смогли донести этого до Лафея.

— Он много раз рассказывал мне, как убил того человека. Как убил моего якобы настоящего отца. Это была не самая его лучшая сказка на ночь, но… Вы, как я вижу, отделались одним лишь глазом голубого, а не зелёного цвета, судя по тем счетам одной из частных медицинских клиник семнадцатилетней давности…

Да, он знает об Одине всё и не собирается скрывать этого. Чем больше он скажет сам, тем больше ему скажут в ответ.

— В молодости я был очень похож на тебя. В силу того времени и господствующей тогда моды, я несколько лет носил цветные линзы. Носил их настолько долго, что большинство уже и не помнило настоящий цвет моих глаз, — Локи сдерживает улыбку и не может представить молодого Одина-бунтовщика. Слушает дальше. — Ты говоришь о плате, что ж… Моей платой был глаз, зрелище смерти твоей матери и пожизненный страх, что он заявится в мой дом и вырежет всю мою семью. Я тоже не раз слышал его мечты о том, как он хотел бы убить меня.

Один оборачивается и смотрит на довольно резко побледневшего, ошарашенного Локи. Тот даже сказать ничего не может, не то что пошевелиться.

Оказывается это его отец убил её… И он… Он заставил Одина присутствовать там… Скорее всего не только Одина, но и… Ещё многих, зная Лафея, и…

Его глаза увлажняются, но, до боли закусив губу, Локи берёт себя в руки. Быстрым движением утирает только начинающие катиться слезы, смотрит на вернувшегося в кресло Одина.

Медленно, кое-как ворочая непослушным языком, говорит:

— У меня остался только один вопрос… Только один вопрос. Почему, когда он вернулся вы… Почему вы ничего не сделали?.. Ладно, я… Я вам никто, вы не обязаны были меня защищать, это было бы крайней глупостью с вашей стороны, но… А как же ваша семья? Как же… — его глаза распахиваются против его воли широко-широко, и в них столько бесконечных терзаний, что Один сурово поджимает губы. Он в который раз убеждается, что ад для этого ребенка не закончился даже со смертью его главного дьявола. Да и вряд ли он хоть когда-нибудь закончится… Локи дёргается, садится ровно и комкает в пальцах ткань домашних штанов. — Он приставил пистолет к голове вашей жены, и он… Он же мог убить её, он мог убить Тора и… Почему вы ничего не сделали?..

Последний вопрос звучит потерянно. Мальчишка сжимает зубы в ожидании ответа. Ему кажется, что, произнесённое Одином, откроет ему довольно многое.

— До того как приехать, он предупредил меня. Пообещал, что я умру, но не от его руки. Что я умру от страха за себя, за свою семью… Ты думаешь, что он был животным, но на самом деле, он был обычным сумасшедшим. Сумасшедшим, но «человеком чести», — Один отводит спокойный взгляд и начинает медленно складывать архивные папки. Говорит: — Он бы никогда не причинил мне и моей семье действительного вреда, потому что я заранее отплатил ему за их жизни. Я спасал его ни один и даже не два раза, я прикрывал его, вытаскивал полуживым из перестрелок, даже тогда, когда это могло и мне стоить жизни. Это было его неоплатным долгом, и поэтому на мою семью было наложено вето.

Локи приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но так и не произносит ни слова. Один добавляет:

— Ты говоришь о том, что помощь тебе была бы глупостью… Отчасти так и есть, но только отчасти. Это была не моя война, Локи, а твоя. Если бы я победил в ней вместо тебя, ты бы не вынес из неё то, что вынес сейчас, ты бы не чувствовал себя отомщённым, не чувствовал бы себя свободным от гнёта Лафея. Убить его должен был ты, и никто другой. Только ты прошёл через все поставленные им препятствия и стал достоин того, чтобы подвести его вплотную к плахе, — мужчина постукивает папками по столу, выравнивая их, а затем убирает в ящик стола. Говорит: — Я передам их мистеру Беннеру лично, если ты не возражаешь. А теперь… Я ответил на все твои вопросы?

Не в силах сказать что-либо, он просто кивает, а затем поднимает ладони и неожиданно вымотано трёт ими лицо. Вздыхает, поднимаясь.

Один вдруг чуть приостанавливает его:

— У меня есть тоже кое-что, что я хотел бы сказать тебе… — он уже не смотрит на него, углубляется в свои бумаги, всё же продолжая говорить. Будто бы между делом. — Как долго ещё ты собираешься испытывать моего сына, Локи?.. Чтобы не было недопонимания, я поясню. Благодаря тебе он очень многого достиг. Хоть результат ещё довольно шаток, его контроль над собой и своим гневом стал в разы лучше. Однако то, что происходит между вами сейчас не может не привлечь моего внимания. Его оценки не падают, все остальные успехи и достижения остаются на том же уровне, но… Меня волнуют его душевные терзания и то, насколько долго они затянулись. Если ты не решишь этот вопрос, я буду вынужден убрать тебя с его пути. Я понятно объясняю?..

Локи удивлённо приподнимает брови. Та тема, на которую перешёл их разговор, определённо неожиданна для него. Однако он старается не теряться.

— Так получается вы знали обо всём всё это время?.. И вы… Вы даже не будете угрожать мне насильно бросить его?.. Вы даже не будете устраивать скандала из-за того, что ваш сын выбрал меня?..

Один чуть дёргает уголком губ. Ему определённо становится весело от реакции Локи. Он говорит:

— Я знаю обо всём, что происходит в моей семье и моём доме, Локи. И нет, я не собираюсь «устраивать скандал», как ты выразился. Это выбор Тора, и он в любом случае предполагает некоторое уважение к себе с моей стороны, — мужчина откидывается на спинку кресла и в раздумьях мягко постукивает ручкой по подбородку. Неспешно рассуждает: — У меня есть три прекрасных сына, и единственное, чего мне хочется, чтобы они были счастливы. Они все были воспитаны одинаково, выросли одинаково достойными и правильными людьми. Я не задумываюсь о таких проблемах, как внуки и правнуки, как продолжение рода… В наше время ценности уже давным-давно сменились. Если кому-то из них захочется продолжить, я буду только рад, если же нет… Так пусть они живут, но живут в счастье с человеком, которого избрали.

— А как же фирма?.. Я имею в виду, Тор так много говорил о том, что вам нужен преемник, что вам нужна правая рука, которой вы могли бы после передать все свои дела и… Если у этого приемника не будет детей, то…

— Он сможет найти себе другого. В мире семь миллиардов людей, Локи, я не думаю, что не найдётся хотя бы одного достойного, — вот теперь Один уже действительно усмехается. Смотрит на него с лёгкий весёлым прищуром. — Моим приемником будет Тор, и это уже решено. Он выучится, начнёт работать в моей компании, а когда я решу отойти от дел, получит место президента в наследство. Однако, как ты скорее всего знаешь, компания не единственный мой поставщик дохода. Также есть и торговля на чёрном рынке, — он делает небольшую паузу, позволяя Локи осмыслить сказанное. Продолжает: — Я сомневаюсь, что Тору или кому-либо ещё из моих сыновей хватит изворотливости, расчётливости, выдержки и истинной храбрости, чтобы заняться торговлей оружием или наркотиками, однако, мы с тобой оба понимаем, что как только я уйду на покой и моё место останется пустым, город погрузится в хаос. На данный момент я владею восемьюдесятью пятью процентами прибыли со сбыта незаконно добытого товара во всём штате Флорида, Локи. Как ты считаешь, насколько высок будет процент, что начнётся так называемая «нарковойна» после моей смерти?.. Поэтому я ставлю тебе условие. Если ты сумеешь за ближайшие, ну, допустим, десять лет, стать равным мне соперником в этом деле и заберёшь себе около половины всей моей прибыли, то ты сможешь занять моё место в тот момент, в который пожелаешь. Естественно без всей этой грязи и крови. Как только я увижу, что ты набрался достаточного опыта и вырос, я передам тебе своё место. Если ты, конечно, хочешь этого…