И Локи, стоя у столика, пытается не думать, что Тор пришел сюда нарочно, а друзей пригласил, чтобы было не настолько стремно, но выходит именно так.

Будто вот, я пришел к тебе, но на самом деле нет, и вообще, кому ты нужен, это кафе просто мое «самое любимое», но на самом деле меня сюда друзья затащили, да-да.

Придурок…

Он осознает, что, только глянув, путается и теряется, начиная пытаться понять действия Одинсона. Поэтому даже и не лезет в этот омут. Оно ему нафиг не нужно…

Разбираться, рыться. Зачем, если все, что нужно для его маленьких развлекательных игр, и так на поверхности?

Несдерживаемые эмоции, аки слабость. Чувство вины и неполноценности, аки рычаги давления.

За окном ветер усиливается. Локи засматривается на пригибаемое к земле тонкое деревце, не глядя пишет заказ Вольштагга и думает, что ему не нравится, как где-то внутри становится так…правильно, когда он попадает под короткие взгляды «брата». Игры играми, но главное помнить, где он пометил границы…

Когда все заказы, наконец, сделаны, он перечисляет всё заново. Все пятеро кивают, подтверждая выбранные блюда.

— Всё будет готово не позже, чем через двадцать минут… — он кивает напоследок и почти разворачивается.

— Да уж, постарайся побыстрее, малыш, — Сиф со смехом отвешивает ему шлепок. Все за столом тут же вторят ей, разражаясь гоготом. Отвратительно.

Локи давится воздухом, на мимолетную долю секунды пошатнувшись от слабости. Тор молчит, отворачивается и еще успевает увидеть, как тонкий ствол у деревца за окном резко ломается.

Звук, с которым молодая древесина трескается, эфемерным эхом отдается у него в голове…

Вернувшись на кухню, мальчишка отдает листочек с заказом повару и уходит в раздевалку. Резче, чем нужно, открывает свой шкафчик и подрагивающими руками достаёт баночку с таблетками с кофеином.

Ему нельзя больше сегодня. За пять часов работы он подошел к суточной норме впритык. И он знает это.

Но руки холодные настолько, что кольцо изменилось, окрасив свой прекрасный малахитовый в черный, а давление либо низкое, либо высокое, но уж точно не в норме. Он не помнит, какое оно должно быть, а какое нет. В голове душно…

У него трясутся руки, пока пальцы запихивают в пересохший рот две таблетки. Либо так, либо его вырубит, пока он будет нести заказ до столика.

Выбор не велик.

Утром передавали, что к ночи возможна гроза. Утром, это в пять часов… Когда он ложился спать.

А два часа спустя проснулся.

Ему нельзя нарушать режим. Это не шутки. Раз, и его организм восстает против. Как сейчас, например.

Сильная подверженность влиянию погодных условий, недосып и тянущая боль в плече, что сопровождает его всю неделю — все это наложилось друг на друга, создавая этакую кульминацию.

Не лучшая смесь для создания идеальной музыкальной композиции. Ему плохо.

И главное дотерпеть до дома. Мама всегда говорила, что он сильный и умеет терпеть. И сейчас тоже должен…суметь.

Спустя десяток минут в раздевалку заглядывает Хеймдалл и говорит, что нужно вынести напитки. Локи кивает, медленно поднимается и делает пару шагов.

Полюса смещаются, внутренний компас крутится в противоположную сторону, его ведет тоже…

Кажется, эти таблетки были лишними. Щелкнув челюстями, он подхватывает одной ладонью стену, чтобы та не упала…

Плевать. Он не слабак и никогда им не будет. Он, блять, вынесет эти гребанные напитки, а потом и заказы.

Никому нет дела до его боли.

Значит, он тоже может сделать вид, что ее нет. И он делает…

Его кренит в бок, но удается удержаться. Он поднимает голову выше. Фыркает, уже придумав хорошенькую шутку…

Взяв поднос, выставляет на него чашки и стаканы. Секунду подумав, решается и смачно плюет в кофе Сиф. Размешивает. Где-то за спиной раздается смешок курносой Сигюн. Видимо, девушка видела поведение этой суки.

Взяв напитки, он выходит в зал. Улыбается. Их столик довольно шумный.

Друзья смеются, шутят и болтают. Тор, кажется, тоже…

Локи старается даже не замечать его присутствия. Он представляет, как Сиф будет пить свой кофе, и почти что ликует.

Ему нет дела до его слабости, ноющего, вроде почти зажившего плеча, и Тора, который отчего-то совсем не весел. Ему нет дела, потому что скоро это все кончится. Он вернется домой. И все будет хорошо.

На самом деле, у него нет дома.

Все будет хорошо. Это просто Тор. Просто клиент. Просто «здравствуйте», «пожалуйста» и «до свидания». Просто вежливое соблюдение субординации*.

Где-то в груди разрывается сердце. Плечо будто начинает болеть сильнее, а ноги почти что подламываются. Он стискивает зубы. Тело обдает холодом.

Каждая кость плавится, как разогретый свинец, а в его венах серная кислота. Она разъедает до основания.

Его чуть кренит в бок снова, но мальчишка смаргивает. Кусает губу, отрезвляясь другой болью.

— Ваши заказы… — он ставит поднос и чуть подрагивающими руками переносит на стол посуду. Та немного позвякивает.

В этот раз никто уже не обращает на него внимание. Сиф берет в руку чашку с кофе, отпивает. Он усмехается, кивает снова, поворачивается, делая шаг в сторону кухни.

Еще один.

Чужая нога, что подрезает его, появляется будто из ниоткуда. И, к сожалению, у него нет сил, чтобы хоть как-то спастись от падения.

Те пару секунд до встречи с полом не текут медленно, как воск. Они быстры.

Мелькает лишь мысль, что он собственными руками отрежет этой суке ее хвост в следующий раз… Тело падает, ударом больного плеча об пол его просто выключает.

+++

Резко вдохнув, Локи стонет, хнычет. Он, кажется, сбил коленки, в груди болит, а в плече, с которого только-только почти сошел синяк, будто застряла раскрывающаяся пуля. Этакий железный цветок с лепестками, испачканными в его крови, мясе и слюне «брата»…

Его легонько хлопают по щекам.

— Боже, придурок… Живой, слава богу. Давай, открывай глаза, мне нужно увидеть твои зрачки, обдолбанище…

По лицу прилетает еще одна слабая пощечина. Локи оскорбленно кривит губы, пытается поднять руку, но та падает назад, на мягкую обивку. Он сглатывает.

— Я не… Обдол…

— Ага, конечно. Ври больше, — парень насильно раздвигает его веки, мальчишка шипит от яркости окружающего мира, а его зрачок сужается. Одинсон вздыхает. — Ладно, не врёшь… Что случилось?

— Ха… Ха… Ты мне никогда… Не веришь… — Локи зажмуривает глаза, через силу поднимает руки и трёт веки. Медленно открывает, прикрывая ладошками, а затем, привыкнув, и вовсе убирает пальцы.

Лицо Одинсона рассерженное, сосредоточенное и напряженное. Он стоит у открытой двери переднего пассажирского сидения своей машины и смотрит на него, ждет. Локи дергается, услышав раскат грома невдалеке, и смотрит «брату» за спину.

Машина стоит на парковке у входа в кафе, на небе сгущаются тучи, снаружи начинает набирать силу ветер. Мальчишка садится удобнее. Старается не думать над тем, кто донес его до сюда.

— Меня уволили, да?.. — Они одни. Друзей Тора нигде не видно, и если потом окажется, что они сбежали, как всем известные грызуны, он не удивится. — Поехали домой, а то скоро шторм начнется…

— Нет, не уволили. Сигюн сказала, что ты еще завтра можешь отлежаться, если будет плохо, — Тор кивает, захлопывает дверь и обходит автомобиль. Садится на водительское сиденье.

— Да нет, я завтра уже буду в норме, — он ставит ноги ровнее, промаргивается, сглатывает. Ладно. Выжил. Снова. Как обычно.

— Нет. Останешься дома, — парень выруливает на дорогу и прибавляет газу. Раздираемый противоречивыми чувствами, на бледного мальчишку сбоку даже не смотрит.

— Ага… — хмыкает, откидывается на сиденье и прикрывает глаза. — Где твои друзья?..

— Уехали…

— Ох, крысы сбежали с упавшего корабля первыми… Ясно, ясно… — он кивает, кивает, а когда машина снова останавливается чересчур резко, просто падает лицом на приборную панель. Благо, успевает повернуть голову набок и ударяется только щекой и виском. Как бы глупо и смешно не было, но подняться назад он не может. Перед глазами пляшут звезды из созвездий нескольких Медведиц разных размеров. — Блять. Дурак…