— Доброе утро?.. — он останавливается за спиной, а затем делает шаг и кладёт подбородок ему на плечо.

Шумно зевает, чуть перенося свой вес на сильное тело брата и просто повисая на нём.

— Доброе, — Тюр кивает, отпивает из чашки и тут же слышит, как брат с силой втягивает вкусный, горьковатый запах. Чуть усмехается. Вдруг говорит: — Я не отношусь к нему предвзято. Просто этот мальчишка…

— Пугает тебя, крошка-Тюр?.. — Бальдр сонно фыркает над ухом, немного опираясь на него и, похоже, уже засыпая тут же, на сильном плече.

Как бы плохо Тюр о нём не думал, он не злопамятный. Вообще. И очень понимающий. Особенно в плане своих братьев.

— Что? Нет, конечно, — он закатывает глаза, удерживает себя, чтобы не дёрнуть плечами и не побеспокоить брата. Вновь смотрит на пристроившихся на полу мальчишек. — Он удивляет меня. Ты видел, как вчера Тор пошёл против отца?..

— Не утрируй, крошка-Тюр, не ут-ри-руй…

— Я имею в виду, что до этого он ни разу даже помыслить не мог, чтобы как-то… Возразить ему. А вчера… Просто скажи, что ты тоже заметил.

— Конечно, заметил, — Бальдр вздыхает и отходит. Тихо скрипит где-то позади, сонно потягиваясь. — Я здесь уже две недели, ты понимаешь!.. И это что-то невероятное, на самом деле… — он трогает старшего за плечо и зовёт за собой на кухню. Тюр кивает, обернувшись напоследок, идёт следом. — Ты же собираешься остаться на все новогодние, да?.. А то мама с отцом уедут тридцать первого, и я просто не справлюсь один с этими… Гормонально-нестабильными, чёрт бы их побрал.

— Что это я слышу?.. Какое предвзятое отношение, «крошка-Бальдр», — Тюр садится за стол и смотрит, как младший наигранно хватается за сердце и округляет глаза.

Он ещё даже не до конца проснулся, но его натура уже чуть ли не бьёт ключом. Неудивительно.

— Ты… Да как ты можешь так говорить!.. — парень возмущённо вскидывает, но тут же с лёгкой улыбкой затихает. Качает головой. — Засранец, вот если останешься, увидишь: о чём я говорю.

Он идёт к холодильнику, но, заглянув в него, так ничего и не вытаскивает. Тоже делает себе кофе.

— Зажимаются по всем углам?..

— Да. Бесит до чёртиков… — он передёргивает плечами, но на губах лёгкая полуулыбка.

Тюр немного мило поджимает губы.

— Ты же помнишь, каким сам был, да?.. — он вздыхает, прикрывает веки, будто действительно припоминая. — Я всё ещё помню, как прятал в своём шкафу твоего парня, когда отец вдруг неожиданно заявился домой…

— Боже, это было так неловко… Но вы, кажется, неплохо подружились, пока я объяснялся с Одином. Хорошо, что Майкла удалось вовремя спрятать, а то и ему бы влетело… — Бальдр с улыбкой садится за стол и жмурится, попивая ароматный кофе. Негромко говорит: — Однако, я рад, что ты сам догадался присмотреться. Я…

— Я просто привык доверять тебе. Раз ты относишься к Локи хорошо, значит, оно того стоит, и… Волноваться не о чем?.. — в его голосе вопрос, как обычно намного больший чем тот, что написан на лице.

Бальдр сдерживает фырканье, прикрывает веселье чашкой.

— Хах, ну, не знаю… Как сам думаешь?.. — он с усмешкой следит за редкими, почти незаметными отголосками чужих эмоций. Говорит: — Мне интересно, как много ты успел заметить…

— Ну… — Тюр немного тушуется и вдруг чувствует себя нараспашку.

Ему кажется, что Бальдр опять использует его как подопытную мышь…

А ведь он даже перед своими подчинёнными никогда так себя не чувствует, как во время таких разговоров с братом.

— Тор стал спокойнее… — Тюр чуть морщится, будто разбор поведения Тора даётся ему действительно с трудом.

— Да. Ещё…

— Он стал сдержаннее…

— Это то же самое, крошка-Тюр. Не пытайся обыграть меня, — он с улыбкой отставляет чашку и внимательно смотрит на старшего.

Тот вздыхает.

— Он стал твёрже, начал дерзить отцу?.. Слушай, я не знаю, чего ты от меня хочешь, Бальд! — дёрнувшись, парень разъярённо шипит и резко поднимается.

Если бы его лицо умело изображать чуть больше эмоций, то на нём можно было бы прочесть уязвённость. Никому не нравится, когда у него что-то не получается.

Но Бальдр, уже привычный, видит все его эмоции и так, вскидывает ладони и фыркает.

— Успокойся. Ты сказал всё правильно, но между дерзостью и наличием собственного мнения есть огромная пропасть. Тебе не нужно воспринимать это так в штыки, Тор, он…

Тюр дергается головой, будто и слышать ничего не желает. Уходит к раковине, ставит в неё чашку и уже собирается выйти из кухни, но Бальдр преграждает ему путь.

— Тор просто растёт. Естественно он меняется, это нормально, и ты знаешь это не хуже меня, — он опускает одну ладонь ему на грудь и поджимает губы. Говорит уже немного тише: — Он не будет таким, как ты, не будет таким, каким его хочет видеть отец. Теперь я уверен в этом, Локи поможет ему, уже помогает и…

— Меня это не касается. Это его жизнь, и он волен делать с ней всё, что хочет, — Тюр, отшвырнув его ладонь, пытается обойти, но младший не даёт.

Пихает его, пронизывая обиженным и упёртым взглядом. Упрямо, почти как в детстве, поджимает губы.

— Это не его вина, ты же знаешь. Ты сам тоже всё ещё можешь измениться… И я знаю, ты пытаешься, главное не…

— Не сдаваться, да, Бальдр?! Мне двадцать шесть и единственная девушка, которая у меня была, та что перепутала меня со своим парнем на выпускном! — старший зло и как-то безнадёжно хватает его за плечи и трясёт. Чуть повышает голос, но всё же не сильно, ведь знает: Тор спит почти что в соседней комнате. Заботится. — Не сдаваться, да? Ты понимаешь, что мать на меня почти не смотрит, а когда смотрит, мне становится так плохо от её печального взгляда, что хочется орать и крушить всё вокруг! Ты понимаешь, что я!.. — что-то в его глазах резко тускнеет и Тюр, — уже привычно для Бальдра, — вдруг резко выдыхается. Как и всегда, когда они вдруг начинают эту тему, он сам же гаснет чересчур быстро. Младший знает, что ему сложно и скорее всего действительно больно говорить обо всём этом. — Я даже улыбаться нормально не умею…

Он разжимает железную хватку на жилистых плечах и утыкается в одно из них лбом. Прикрывает глаза.

Бальдр кладёт ладони ему на лопатки и смотрит в потолок. Старается не моргать.

Тюр, как никто другой, не любит его слёз, это он знает ещё с детства. Старшему отчего-то всегда кажется, что именно он виновен в них, и это так прозаично, ведь…

Отчасти или полностью, но всегда виновен лишь один человек. И это не Тюр. Не сам Бальдр и тем более не Тор.

Лишь Один… Их «любящий» и «любимый» отец.

— Ты уверен, что он сможет?.. Я не хочу, чтобы Тор… — голос на миг срывается, но Тюр прочищает горло и продолжает: — не хочу, чтобы он тоже мучился с этим, ты же понимаешь…

— Да. Всё будет в порядке, не волнуйся. Ты тоже делаешь успехи, крошка-Тюр. Я думаю, что даже мог бы гордиться тобой, но… Я уже горжусь собой и для двоих тут слишком мало места, прости, — он чуть хрипло смеётся, всё-таки моргает и тут же лёгким движением смахивает влажные дорожки.

Тюр выпрямляется и его глаза полны нежности, полны лёгких осадков боли.

— Ты, павлин, я даже и не сомневаюсь, что в твоём сердце нет места ни для кого, кроме тебя самого… — он качает головой и один уголок губ чуть дёргается вверх, когда Бальдр шутливо даёт ему подзатыльник.

Они оба знают, что младший любит всю их семью вместе и каждого по отдельности. Даже Одина… Тоже любит.

Тюр вздыхает, качает головой и трепет чужое воронье гнездо на голове. Брат ярко-ярко улыбается, прикрывает глаза и вздыхает тоже.

— Нужно идти их будить, а то ещё отец проснётся… — он поворачивает голову в сторону гостиной, но с этого ракурса её не так уж хорошо видно.

Бальдр кивает.

— Да, и тогда кто-то точно пойдёт на корм рыбам.

— Дурак, все водоемы замёрзли, где ты возьмёшь рыбу?

— Как где? В магазине, конечно! — он смеётся, разворачиваясь и уходя от лёгкого подзатыльника.

Спешит в сторону пока что ничего не подозревающих и спящих Тора и Локи…