— Между чем и чем?

— Нет, ну, смотри, — Хироши садится поудобнее, готовясь к долгому монологу. — У вас проходит поединок с Careless, после которого у Роки пропадает куртка. Причём крадёт её кто-то из его приятелей — больше некому. Потом Рока и Дайчи сцепляются прямо на улице, а ты же помнишь, как они дружили. Потом куртку находят у тебя. Теперь у тебя битва с Faceless, а они друзья Фиро и Дайчи. Те запросто могли приготовить для тебя какую-нибудь подлянку. Кто знает, что ждёт тебя сегодня на полигоне.

— О том, что Ruthless — подлые козлы, можешь мне не рассказывать — сам знаю.

— Значит, моя версия о том, что именно они побывали в твоей комнате, жизнеспособна, — Хироши победоносно улыбается.

— Да, но за что им Роке мстить? Если они друзья.

— Возможно, уже нет. Ты бы видел эту драку, Сэй. Друзья с таким жаром не бьют друг другу морды.

— Если даже и так, к сегодняшней битве это отношения не имеет. Сигимори вызвали меня ещё две недели назад.

— Ага, буквально через пару дней после того, как вы победили Careless. Какое любопытное совпадение, — Хироши, не переставая выразительно на меня смотреть, с хрустом надкусывает огурец. — Кто-то хорошо подсуетился, Сэймей. Этот поединок — не просто рядовая дуэль.

— Faceless вызвали нас, потому что я применил внушение к их Бойцу — вот и всё.

Не представляю, почему продолжаю с таким упорством что-то ему доказывать. Не потому ли, что не хочу ни на секунду задуматься о том, что всё сказанное им может оказаться правдой? Регулярные стычки с Ruthless — это уже норма, обыденность, но, если Фиро всерьёз разработал какой-то план, чтобы мне навредить, дело принимает нехороший оборот. Правда, гипотеза Хироши по-прежнему звучит неубедительно и откровенно натянуто.

— Тогда почему они выжидали несколько дней после того, как ты это сделал? Чего было канителиться? Вдруг это просто предлог, чтобы выманить тебя на полигон в нужное им время?

У Хироши в руке было зерно сомнений, которым он поигрывал над моей землёй. До сих пор мне удавалось её защитить, но теперь он это зерно всё же уронил в почву. Главное — не дать прорасти, потому что идти на поединок, дёргаясь из-за каждого шороха и думая вовсе не о битве, а о возможных поставах… Проще уж сразу сдаться или не приходить вообще.

Я быстро прокручиваю в голове весь наш разговор с братом и сестрой Сигимори — всё, что могу припомнить. Кейдзи выглядел злым и разгорячённым, вряд ли играл. Кстати говоря, это странно. Если он узнал о внушении сразу, то на четвёртый день должен был успокоиться и общаться со мной куда менее возбуждённо. Такое чувство, что его сестра рассказала ему обо всём буквально за полчаса до того, как он побежал меня искать, чтобы вызвать. Почему она молчала несколько дней? Совпадение? Ещё одно?

— Не знаю, — пожимаю я плечами, не желая и дальше спорить и давать крепнуть пока ненавязчивой панике. — Приду на полигон, разберусь на месте.

— Но Сэймей, если моя теория верна…

— А знаешь, у меня тоже есть теория.

Со стуком ставлю чашку на стол. Хироши умеет быть занудным, когда захочет. Вот чего он лишён напрочь — так это чуткости. Абсолютно не чувствует, когда нужно заткнуться или сменить тему. Хотя он прекрасно знает, что меня не переубедить — я пойду на этот чёртов полигон, даже если узнаю, что Faceless выкатили против меня пушку.

— Какая?

— Убедительная, — сцепляю пальцы в замок и кладу на них подбородок. — О том, что случилось во время поединка с Careless, знал также и ты. После того, как ты зашил Айко, ты вполне мог побывать на полигоне, найти куртку и припрятать. А когда подвернулся удачный момент — проник ко мне в комнату, подбросил и отправил Роке записку. Про драку Дайчи и Роки я узнал от тебя — возможно, это просто враньё, чтобы меня запутать. А Faceless не имеют к этому никакого отношения. Как тебе такая теория?

— Неплохо, — кивает Хироши. — Тогда, в продолжение темы, у меня ещё одна. Саки тоже знала о поединке, и всё это подстроила она, чтобы отомстить тебе за регулярные внушения.

— Да, тоже хорошо.

— Так, — Хироши привстаёт и картинно оглядывает столовую, — кого бы ещё выбрать в качестве подозреваемого? Смотри, сколько тут народу — и все тебя не любят.

— Теперь ты и сам понимаешь, что это мог быть кто угодно? Давай ещё проработаем версии с Мимуро, который мне завидует уже долгое время; с Ямато, с которой мы постоянно соперничаем; с Соби, который ненавидит меня за то, как я с ним обращаюсь…

— Если говорить только о мотиве, то он есть у любого в твоём окружении. Но нужно ещё учитывать сопутствующие факторы. А внезапные разборки Дайчи и Роки и вызов Faceless — это они и есть.

— Ладно, я постараюсь их не забыть. Но они вряд ли помогут мне сегодня в битве, поэтому я подумаю об этом в другой раз.

Хироши недовольно качает головой.

— Просто будь внимателен, Сэймей. Если почувствуешь, что что-то не так, лучше отказаться от боя. Не строй из себя бесстрашного героя. Системные и в школе погибают — ты же знаешь.

Я не отвечаю. Хироши всё равно не поймёт, насколько его слова в данный момент бестолковы для меня. Верю я его опасениям или нет — всё равно пойду и буду сражаться. Ни разу в жизни не отказывался и теперь не собираюсь.

Тридцать минут до полуночи. Я неторопливо прохаживаюсь по площадке полигона туда-обратно, дожидаясь Соби и наших противников. Просто отбросить слова Хироши как параноидальные глупости уже не вышло, так что я пришёл намного раньше установленного часа, но, как и предполагал, не обнаружил ничего подозрительного. Даже если Ruthless и причастны к краже, к битве с Faceless это не имеет отношения. Так что сейчас сразимся по всем правилам, а уж с завтрашнего дня и начну выяснять: кто, что и у кого украл и кому подбросил. И то, только в том случае, если настроение будет — ковыряться во всём этом ради одного Накахиры совсем не хочется.

Одинокие шаги по асфальту прерывают моё уединение. Обернувшись, вижу идущего ко мне Соби. Пока он приближается, смотрю на часы: одиннадцать тридцать пять.

— Ты рано, — говорю, когда он останавливается.

— Ты тоже.

— Я всегда стараюсь прийти заранее.

— А я хотел оказаться здесь раньше Faceless. На всякий случай.

— Это на какой? — хмыкаю я, складывая руки на груди.

— То, что происходит вокруг тебя в последнее время…

— И ты туда же! Не надо, замолчи. А то я уже и сам начинаю чувствовать, как будто вокруг меня петля затягивается.

— Ни о чём не волнуйся, Сэймей. Я буду сражаться за тебя, и я сумею тебя защитить.

Произнося это, Соби смотрит мне за спину пустым безучастным взглядом. Обычно так выглядит человек, который в сотый раз разжёвывает другому элементарные истины.

— Ну да, — буркаю я и отхожу от него, продолжая свою импровизированную прогулку по короткому прямому маршруту до забора и обратно.

Воспользовавшись тем, что я удалился на достаточное расстояние, Соби достаёт сигарету, прикуривает и выпускает в ночное небо струйку дыма. Разглядываю его издали и невольно кривлюсь: у него и движения в точности как у Минами. Я успел выучить все жесты этого ублюдка, то и дело оказываясь в его кабинете. Он точно так же небрежно вынимает сигарету из пачки зубами, отправляет в уголок рта и приподнимает верхнюю губу, прикуривая — как будто собака скалится. А делая первую затяжку, так же откидывает голову назад, посылая порцию дыма к потолку. А если ещё получше присмотреться…

Вообще-то они очень, невероятно похожи в манерах, повадках и жестах. Взять хотя бы эту дурную привычку делать паузы перед ответом, которая меня так раздражает. Или походку. Правда, Минами идёт широким шагом, как будто сваи в бетон вколачивает, но если убрать из походки Соби кошачью мягкость и даже некоторую грацию, то один в один получится. Ну или манера одеваться, например. Даже если рубашка подобрана к пиджаку и обувь ничем не выделяется, всегда — что у одного, что у другого — найдётся какая-нибудь мелкая нелепая деталь туалета вроде шейного платка или безвкусного жилета. Я уже не говорю о совершенно идентичном жесте, которым они поправляют очки… Но это всё из области «с кем поведёшься». Если Агацума действительно прожил с ним семь лет под одной крышей, удивляться нечему. Странно другое.