— А что Юрио?

— А что Юрио? Сидит в бункере, жрёт пиццу, веселится. Что ему сделается? Всё равно они друг от друга никуда не денутся. Что потом?.. Ну, мы встретились с Хироши. Он выглядел как зомби, но довольно бодрый зомби. Вышел к нам на пару минут и снова ушёл отлёживаться вместе с Саки. Потом мы приехали сюда, но отключился ты гораздо раньше и больше ничего не говорил. Ты лёг и… Вот сегодня встал.

— Значит, только я? — спрашиваю я у чашки.

— Сэй-сан, ты ошибаешься, — говорит Чияко. — Тебе больше всех досталось — это верно, но, как я думаю, потому, что ты потерял Связь с двумя Бойцами, а не с одним, как все прочие. Но остальным тоже плохо.

— Но вы не выглядите так, будто вам плохо.

— Мы — неудачный пример. Во-первых, мы Бойцы, а Жертвы пострадали больше — ведь в паре они главные носители Силы. Во-вторых, моей Связи нет уже много лет, а Накахира-кун вне Системы. Я, конечно, утратила Силу, но просто чувствую себя, ох, постаревшей. Накахира-кун тоже, как видишь, выглядит неважно. Ну а Нисей-кун сам сутки пролежал, не вставая. Поэтому не говори так, словно ты самый несчастный.

— Ну а… Система? Что говорят Луны?

— Да ничего толкового эти скоты не говорят, — бормочет Нисей. — Просто повесили в игре несколько объявлений, как будто о технических неполадках сообщают. Так, мол, и так, но тринадцатого февраля в пять двенадцать утра произошёл сбой Системы, делаем всё возможное — и далее по слуховым ассоциациям.

— И это всё?

— Ну, слухи, конечно, появляются, но это не официальные данные. Поговаривают, что один из семи источников вышел из строя, и весь мир остался без Системы. Они там уже какую-то международную конференцию собирают, всех учёных повыдёргивали, кого нашли. Бардак, одним словом.

— Представляю, какая у них там сейчас паника, — ухмыляется Накахира, вытряхивая на ладонь несколько таблеток. — Такого же ещё ни разу не случалось.

— Но кто-то же должен знать, когда всё в-восстановится, — сам не замечаю, как голос снова начинает дрожать.

— Ну-у… — тянет Нисей. — Разве что Системный Будда. Юрио обещал хакнуть луновскую переписку с другими странами, но пока ему лень. Хироши вроде бы тоже запряг своих ребят, но…

— Так почему же они не пошевелятся?

— Понимаешь, в чём дело… Они вроде как шевелятся, просто ничего добыть не могут. Не потому, что плохо стараются, а потому что, возможно, добывать нечего. То есть, может быть, у самих Лун ничего нет.

Сердце принимается стучать чаще, даже в кончиках пальцев отдаётся. Делаю большой глоток чая, замечаю, как руки опять трясутся.

— Не понимаю, как вы все можете… быть такими спокойными.

— Спокойными? — Нисей издаёт злой смешок. — Ну, Сэй, давай по-честному, а? Сенсею и Накахире, между нами, уже более или менее плевать. А я вроде как обещал нарезать круги вокруг тебя и истерически смеяться. Про Хидео ты знаешь. Moonless, когда уходили, были ещё совсем невменяемые. Хироши тоже слегка побоку, будет Саки его Бойцом или просто владельцем половины кровати. А так Система сейчас просто бурлит. Человек двадцать уже погибло, и это, боюсь, только начало.

— Что ты сказал? — я со стуком ставлю чашку, заплескав столешницу. Накахира молча тянется за тряпкой.

— Что слышал. Сейчас чем ближе к центру, тем опаснее. По всему городу либо стычки враждующих пар, только уже с подручными колюще-режущими инструментами, либо… ну…

— Бойцы на своих Жертв нападают, — ехидно подсказывает Накахира.

Опять становится трудно дышать. Хорошо, что надел рубашку, а не джемпер — хоть ворот не душит.

— Я тебе сейчас врежу, — очень серьёзно говорит ему Нисей и снова переводит взгляд на меня: — Ой, ой, ты только не бледней опять, не дам я никому на тебя напасть, успокойся.

— Да он не за это беспокоится, — не унимается веселящийся Накахира.

— Ну хватит вам! — прикрикивает Чияко. — Опять хотите человека довести? Он первый день на ногах. А проблема, между прочим, общая.

— Проблема-то, может, и общая, но решать её каждому придётся по отдельности. Кто со своим Бойцом в мире жил, тот сейчас спит спокойно, а про таких, как Сэймей, в системных сводках и пишут. Я бы, пользуясь случаем, с удовольствием ему навалял, не знаю, как Акаме ещё сдерживается.

— Вот именно из-за таких настроений тебя, Окава, из Системы и вышибли. А теперь пошёл вон отсюда, дебил.

— Ты в гостях, вообще-то, так что сам рот закрой. А ещё скажи, что я неправ. Что сейчас не таких, как он, с перерезанным горлом в канавах находят. Всё, понимаешь? Их час прошёл, веселье закончилось.

— А ты и правда дебил, если думаешь, что всё дело в Силе.

— Я думаю?! Да это он так думает. А что от него теперь осталось?

— Ты просто… О! Эй, эй, Сэймей, ты куда? Стой!

Всё, не могу больше.

Нисей перехватывает меня уже у самых дверей, когда я судорожно пытаюсь попасть в рукав пальто. Он кладёт руку мне на плечо, и я машинально дёргаюсь.

— Не трогай меня!

— Ладно, ладно, спокойно, — Нисей поднимает ладони вверх. — Прости. Ты куда собрался?

Прислоняюсь к стене, переводя дыхание. Я больше не могу ему приказывать. Не могу заставить сделать что-то или не дотрагиваться до меня. Больше не могу контролировать окружающую обстановку. Наверное, так чувствовал бы себя аутист, которого из привычной спальни упорядоченного мира выдернули на шумную вечеринку.

— Я… хочу выйти.

Нисей внимательно смотрит на меня, будто чего-то ожидая. Потом удивлённо поднимает брови.

— Это ты что… у меня разрешения спрашиваешь?

Зажмуриваюсь, сердце снова грохочет. Я полностью потерялся в происходящем. Попытку как-то разобраться и усвоить информацию можно считать с треском провалившейся. Мне опять чертовски страшно, и я не в состоянии себя успокоить. Раньше умел, но тот, кто у меня всё забрал, отнял даже это умение.

— Так, — Нисей почёсывает лоб. — Давай ещё раз. Я тебе ничего не сделаю, понял? И я тебя не оставлю.

И почему-то не моё состояние, не этот повторяющийся сон, не новости из «Рождения мага» и даже не поведение Накахиры, а именно этот добрый успокаивающий голос становится последней каплей.

— Да какого чёрта, Нисей?! — ору я так, что он сам отшатывается. — Почему?! Что я тебе хорошего сделал, что ты теперь так со мной носишься?! Что тебе ещё может быть от меня нужно?! Что я могу тебе дать?! У меня ничего, слышишь, ничего больше нет! Я больше ничего не могу и не умею! И я теперь не могу тебя здесь держать! Почему ты по-прежнему тут? Почему ещё не ушёл? Почему не воспользовался возможностью и не убил меня ещё там, у склада? Что ты до сих пор делаешь рядом со мной?!

Я замолкаю лишь потому, что воздух иссяк. Тяжело приваливаюсь к стене и… понимаю, что плачу. Впервые в жизни с тех пор, как себя помню, чувствую на щеках непривычную влагу.

— Сэймей…

Вид у Нисея ошарашенный. И его глаза тоже блестят…

Отвернувшись, зажимаю рот ладонью и утыкаюсь лбом в стену. Сейчас я вспомню, как это делалось. Вдох-выдох-концентрация… Чёрт. Да какая там концентрация, я и этому разучился. Хочется побежать в спальню, запереть дверь, рухнуть на постель и реветь в подушку, громко, с чувством, как трёхлетка, словно в качестве компенсации за все годы, что я себе этого не позволял.

— Сэй… Не знаю, насколько тебя это утешит, но… Это не ты лишился Силы. Это все в дерьме оказались, совсем все. Всем так же плохо.

— Плевал я на всех, — сиплю я, вытирая лицо рукавом. — Я — не все.

— Знаю. Именно поэтому я и остался с тобой.

Чувствую, как что-то легко и невесомо скользит по самым кончикам волос, почти неощутимо. Но от его ладони всё равно исходит тепло.

— Сэй…

— Да отстань ты, — я наконец оборачиваюсь, и Нисей убирает руку. — Ты… Ты теперь свободен. Можешь идти на все четыре стороны.

— Спасибо, конечно, только в этом мире не все Добби радуются носкам.

— Что?

— Проехали. Я хотел сказать, что у меня нет всех этих сторон. Мне некуда идти, Сэй.

— Мы встретились меньше года назад. Ты же откуда-то пришёл. Значит, куда-то можешь уйти.