Очень содержательно. Не в пример Рицкиным эпистолярным излияниям.

«Я не успел поцеловать Рицку. Целую».

«Добрых снов. Я люблю тебя, Рицка».

Заклинание по sms? Оригинально.

Бегло просматриваю ещё несколько сообщений и не нахожу ничего особенного, кроме этого дурацкого «я люблю тебя» в конце каждого вместо точки. Ну да ладно, сегодня он заблокирует Связь — и вся эта кутерьма закончится, волноваться мне не о чем.

Захлопнув крышку, отмечаю, что положенные пятнадцать минут истекли. Поразмыслив немного, зову Нисея, чтобы переместил меня домой — возможно, теперь Рицка станет более сговорчивым.

Появляемся мы сразу в моей комнате, после чего Нисей мгновенно исчезает, не дожидаясь, пока его выпровожу я. В доме стоит стерильная тишина и, приоткрыв дверь, вижу, что полоска слабого света пробивается лишь из-под Рицкиной. То, что я не чувствую Соби, подсказывает, что он отсюда уже убрался. Неслышно ступая, дохожу до Рицкиной комнаты, нащупываю ручку и приоткрываю дверь.

Рицка сидит на кровати, обхватив колени, а услышав скрип, быстро оглядывается, но, увидев меня, опускает вставшие было Ушки и весь сжимается. Я закрываю дверь и внимательно разглядываю его лицо, расчерченное натрое дорожками слёз. Под глазами у него здоровенные тени, веки сильно припухли, словно он только и делал эту неделю, что плакал, прерываясь лишь на время уроков.

— Ну привет, Рицка, — улыбаюсь я, подходя ближе.

Он хмурится и отползает от меня на дальний край постели. Теперь я замечаю, что покрывало рядом с тем местом, где он только что сидел, смято, как если бы там сидел кто-то ещё.

— Он давно ушёл?

Рицка мотает головой, пусто глядя на меня.

— Ты понял, что он сейчас сделал?

Его глаза наполняются новой порцией слёз, и он слабо кивает.

— Ты со мной не разговариваешь?

— Разговариваю, — отвечает Рицка сипло.

— Это хорошо, потому что нам пора поговорить.

Он ещё дальше отползает от меня, что-то крепко зажимая в кулаке.

— Что это?

— Ничего, — Рицка по-детски прячет руку за спину.

— Покажи мне.

— Это тебя не касается.

— Я твой брат, меня касается всё, что связано с тобой. Покажи. Рицка, покажи мне.

— Перестань! Ты опять это делаешь! — он рьяно трясёт головой, отчего Ушки смешно дрыгаются.

— А, прости. Я не нарочно. Я больше не собираюсь на тебя воздействовать. Никогда, слышишь? Я больше не буду. Покажи сам, что там у тебя? Обещаю, я не стану отнимать. Так что это? Прощальный подарок от Соби?

— Зачем ты пришёл, Сэймей?

— Покажи, если хочешь, чтобы я ушёл.

Рицка колеблется какое-то время, но потом вынимает руку из-за спины и опасливо раскрывает пальцы всего на долю секунды, как будто я и правда могу кинуться и отобрать. Но и её мне хватает, чтобы увидеть, что на ладони у него та самая синяя бабочка, которую я вырвал из мочки Соби.

— Какая гадость, — улыбаюсь я. — Выброси её.

— Ты обещал уйти.

— Я уйду, Рицка, но вначале нам всё-таки придётся поговорить.

— Я поговорю с тобой, если ты скажешь мне, где сейчас Соби.

— Очень хорошо, Рицка, потому что именно об этом я и собирался тебе сказать. Соби сейчас со мной, и я пришёл, чтобы объяснить, почему так отныне всегда и будет.

====== Глава 52 ======

Разговор с Рицкой вышел столь же долгим, сколь и бестолковым, чем неприятно меня удивил. Я-то рассчитывал, что теперь, когда Связь между ними заглушена, он сможет выслушать меня уже на трезвую голову и адекватно воспринять текущее положение вещей. Но не тут-то было…

Первый час наша беседа была похожа скорее на синхронное проигрывание двух пластинок по кругу: одни и те же аргументы, только разными словами. Впрочем, аргументы имелись лишь у меня, со стороны Рицки — сплошные эмоции с перерывами на плач. Я в самых доступных формах объяснял ему, что Соби — мой Боец и всегда им был, а для Рицки стал лишь временным партнёром, надобность в котором теперь отпала. Что, даже если Рицку Соби как Боец и устраивал, не стоит так переживать, ведь совсем скоро у него появится свой, природный, взаимодействовать с которым будет намного легче. Что чувства, захлестнувшие Рицку, — не более чем эффект заклинания, которое применил Соби, и совсем скоро от них не останется и следа.

Я всегда считал себя тем, кто без труда объяснит Рицке даже какие-то сложные вещи, не то что подобную элементарщину, но на этот раз он просто не желал меня слышать. В ответ я получил порцию детских упрёков и обвинений, что плохо обращаюсь с Соби и что на самом деле он мне безразличен, а он ведь вон какой хороший, с ним так нельзя. На этом месте я постарался скрыть свой скепсис по поводу «хорошести» Соби и того, как с ним на самом деле нужно. Потом я всласть наслушался того, что уже успел прочесть в Рицкиных sms: про какую-то якобы любовь, про то, как он скучает и как у него больше никого нет, ну есть, конечно, брат, но брат — это совсем другое, и что он брата любит, но не так, а вот Соби… И так по кругу.

В итоге двухчасового не самого приятного разговора мои рациональные доводы так и не пробились через его остроэмоциональную завесу, и я понял, что эта беседа не привела ни к чему, кроме осложнения наших собственных с ним отношений. Если я просто развернусь и уйду, Рицка продолжит писать сообщения, будет изыскивать способы по «спасению» Соби от нехорошего меня и так и не оставит нелепой мысли о том, что Соби должен принадлежать ему.

Мне очень не хочется обижать Рицку и говорить ему нечто подобное, но я подумал, что если уж он умудрился так привязаться к Бойцу, то, возможно, этот аргумент на него подействует. Поэтому, уже собираясь уходить, спрашиваю напоследок:

— И даже теперь, после всего, что я сказал, ты продолжаешь настаивать на том, что Соби твой Боец?

— Да! — Рицка гневно смотрит на меня и опять всхлипывает. — Ты же сам мне его оставил.

Последнее замечание, сказанное им уже раз в двадцатый, приходится пропустить мимо ушей.

— Что ж, в таком случае ты должен понимать, что владение Бойцом — это не только приятная привилегия, но ещё и большая ответственность — за Соби. А ты пока её нести не в состоянии.

— Я могу, Сэймей!

— Вот как? Тогда скажи мне, Рицка, где ты был, когда твоему Бойцу дырявили руку ржавым гвоздём? Где ты был, когда две жалкие девчонки раскатывали его по земле неподалёку от твоего дома, потому что его Жертва даже не отдала приказ сражаться?

— Я… Он… — Ушки у Рицки виновато прижимаются к голове. — Он не предупреждал меня, что идёт биться. Даже не звонил. Просто сбегал и сражался в одиночестве, а мне ничего не говорил.

— Ты издеваешься? Это с каких же пор Боец должен предупреждать Жертву, что идёт биться? И давно ли у нас Боец сам принимает решение о поединке, о котором должны договариваться между собой две Жертвы?

— Но что я мог сделать, если он никогда меня не слушал?! Постоянно врал, что ничего не случилось, и не рассказывал мне, если ему приходилось биться! Никогда не звал меня!

Бинго. Вот, собственно, и всё.

— Рицка… Отношения в паре устроены таким образом, что Боец не может не позвать свою Жертву на поединок, не может солгать, если ему приказали говорить правду, и не может проигнорировать её слова. Если Соби без труда умудрялся всё это с тобой проделывать, значит… выводы здесь вполне однозначные. Боец подчиняется Жертве, а Жертва командует Бойцом. Если по каким-то причинам Боец этого не делает, значит, Жертва попросту не умеет работать со Связью.

— Но ты… — Рицка выглядит растерянным. — Я не знал, как это делается. Ты же сам запретил Соби рассказывать мне про «Семь Лун».

— Верно, я хорошо помню, как сказал ему это, и даже помню точные свои слова. Но, Рицка, я запретил Соби рассказывать лишь об организации «Семь Лун», о школе, учителях и всём, что с этим связано. Но не запрещал рассказывать про Систему, про ход поединков, про Связь и энергообмен, про роль Жертвы в сражении, про приказы и наказания. А значит, тебе ничто не мешало об этом спросить. Достаточно было простого вопроса: «Как ведутся бои и какие приказы должна отдавать Жертва?», или «Как я должен управлять тобой?» — и Соби бы тебе ответил.