— Рицка, не верь ни единому слову.
И тут… И тут мне достаётся тот самый фирменный взгляд Соби, которым он так любил называть меня дураком!
— Молчать, — говорю я предостерегающе. Но не приказываю.
— Рицка уже достаточно взрослый и может решать сам, — отвечает Соби вроде бы спокойно, но с точно такой же, едва уловимой, ноткой предостережения.
Что ты хочешь мне сказать, Соби? А. Кажется, я понял. Теперь и я слышу топот ног и крики на этаже. Но я всё равно чертовски зол на тебя, Соби!
— Замечательно. Тогда предоставлю ему возможность подумать. А вот что касается тебя…
Губы Соби сжимаются, а плечи замирают, как будто он… задержал дыхание?
— Знаешь, я подумывал взять тебя с собой, но теперь мне что-то не хочется. Тебе придётся остаться здесь и носить клеймо предателя.
Его ресницы вздрагивают. Надо же… я его задел. Ладно, просто времени на тебя сейчас нет. Я уже успел убедиться в том, что оба вы никуда от меня не денетесь: ни ты, ни Рицка. А теперь пора озаботиться собственным спасением.
— Сделай мне одолжение, разбей окно. Боюсь, самому мне не справиться. Думаю, сейчас самое время эффектно удалиться. В конце концов, ты всё ещё… — нет, не могу удержаться, — мой Боец.
С Соби творится нечто невероятное… По его лицу проходит хорошо заметная судорога, и он сгибается пополам, закрыв лицо ладонью, как будто я его ударил. Рицка, ясное дело, бросается к нему, не понимая, что происходит. Ничего не понимают и Зеро. Но я чувствую, как воздух вокруг нас закручивается электрическими спиралями, наполняется Силой… Настоящей, нашей Силой! Тебе тоже недоставало этого, Соби?
Он вдруг распрямляет плечи и выбрасывает руку вперёд. В глазах — лишь сталь и арктическое спокойствие. Что же делал с тобой Рицка, что ты так изголодался?
— Исчезни, стекло, что препятствует мне! Да рассыплется прахом всё, что мешает мне!
Зеро что-то кричат, Рицка что-то кричит… Я не слышу ничего, кроме сильного уверенного голоса моего Бойца. Стекло за спиной разбивается вдребезги, окропив пол библиотеки сотнями осколков, но ни один из них не задевает меня.
Соби сжимается, обхватив себя одной рукой, а другой снова закрывает лицо.
— Прости меня…
А вот об этом мы потом поговорим, Соби. И разговор у нас будет о-очень долгий. Ну а пока Зеро отплёвываются от осколков, я шустро перемахиваю через подоконник и жму что есть силы к роще у главного корпуса. Да, вышло, наверное, не слишком эффектно, зато эффективно.
— Мальчик. Ну наконец-то! — недовольный Юрио выходит мне навстречу, выбрасывая окурок. — Почему так долго?
— Хватит болтать. Скорей, верни меня в Токио!
— Не торопись. Этого туриста знаешь?
Глазам не верю… Кайдо, про которого я давно уже забыл, лежит в кустах за спиной Юрио. Видимо, он успел не только очухаться, но и получить добавки уже от второго Бойца.
— Это Кайдо, друг Соби, — по возможности терпеливо объясняю я.
— Нужен?
— Можно и прихватить, если сумеешь.
— Я-то сумею, а вот где твой Боец?
Который из?!
Я панически оглядываюсь, крики и топот ног слышны уже на улице.
— Он у них.
— Тогда прихватим. Совершим обмен.
— Да, давай, только быстро!
— Не пытайся командовать мной, мальчик, — ухмыляется Юрио. — Силёнок не хватит. Лучше возьми меня за руку и хватай этого пассажира. Надеюсь, Хидео предупредил, что будет очень неприятно?
Закинув Кайдо и ноутбук в бункер, Юрио перемещает меня к дому Чияко. Оказывается, как только в Гоуре стало известно, кто именно проник в школу, Чома скрылся в неизвестном направлении, оставив дома лишь своё кресло и выдернутые опустевшие ящики комода. Где он и кто организовал его столь экстренную эвакуацию, Хидео не знает, поэтому безопаснее мне сейчас держаться подальше от столицы.
Чияко так и не легла спать — за меня волновалась, но как только я появляюсь на пороге, не спешит набрасываться с расспросами, а только интересуется, где Нисей, и, не поверив ответу «Занят», отпускает меня отдыхать. Отдыхать…
Лежу в кровати, но сна нет ни в одном глазу. Остатки слишком долгой ночи тают, и в комнате постепенно светлеет. Уверен, в Лунах тоже никому не удалось выспаться: кто-то убирает последствия нашего вторжения, кто-то пригвоздил себя к стулу в Совете и обсуждает, как нанести мне ответный удар, кто-то сидит на цепи без возможности вернуться к своей Жертве, кто-то собирает по кускам свой враз развалившийся мир, а кто-то не может сомкнуть глаза, потому что их у него больше нет.
Я раз за разом возвращаюсь мыслями к Минами. Почему же он велел Соби оставить меня в живых? Возможно, думал, что Соби не знает о сохранившейся Связи, и удар по Жертве превратит его в камикадзе? Или дело в чём-то ещё?
Так и не найдя ответа на свои вопросы, наконец проваливаюсь в лёгкую дрёму, но совсем скоро её прогоняет громкий голос Накахиры, который, барабаня мне в дверь, требует помочь Чияко в саду. Глотнув кофе и выйдя на улицу под неприлично яркое солнце, поддерживаю ветки кустарника, пока Чияко их подвязывает, но это нисколько не напрягает, всё равно заняться пока нечем.
Вскоре звонит Хидео, чтобы сказать, что они с Юрио успели отдохнуть от безумной ночки и теперь готовы совершить обмен заложниками, а заодно и всыпать Агацуме по первое число за всё хорошее и не очень. Только вот вначале нужно убедиться, что нам есть чем меняться. За сохранность Кайдо я не волнуюсь: Хидео сообщил, что почти всё это время они продержали его в состоянии сна, а Юрио забавы ради щедро разбавил его сновидения каким-то наркотическим бредом о якобы существующей жене Кайдо, мифической сестре и дочери — его ровеснице. Ну что ж, хотя бы кому-то из нас этой ночью было весело.
Что до Нисея, то я не чувствую ни насколько он пострадал, ни в каком состоянии сейчас находится. Поэтому сразу же после звонка Хидео отправляю Соби сообщение с предложением меняться заложниками и координаты места встречи возле бункера Bloodless. Утвердительный ответ приходит через несколько минут, и, каким бы сильным ни было желание присутствовать на этой встрече, мне приходится полностью положиться на Хидео и оставить идею добраться до Токио своим ходом.
Нисей появляется в доме Чияко ближе к вечеру. Выглядит ощипанным и обиженным, но сохранившим достоинство. Кроме синяка на скуле и пары царапин, только загипсованный палец выдаёт его участие в сомнительной драке. Первым делом он подходит к холодильнику, достаёт банку пива и опрокидывает в рот почти половину. Потом зло смотрит, как я мирно потягиваю чай, и садится напротив.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — едко осведомляется он после минуты молчания.
— Я? Мне казалось, это ты должен объясниться.
— Ты бросил меня там. Ты просто забыл про меня!
— Из-за того, что ты так глупо попался, меня чуть не убили. Я звал тебя и не мог дозваться.
— Меня схватили! Твой грёбаный Агацума вырубил меня, а потом прибежали эти клоуны с дубинками.
— И кто в этом виноват? Это твоя вина, что ты не смог справиться с другим Бойцом и оставил свою Жертву в одиночестве. Мне пришлось одному вступить в схватку с Зеро. Так что засунь свои претензии куда подальше и радуйся, что я не требую с тебя извинений.
Он громко фыркает и откидывается на спинку стула, посасывая пиво. Гипс мешает держать банку как следует, и Нисей перекладывает её в правую руку.
— Что с пальцем?
— Сломан, — нехотя отвечает он.
— Как это вышло?
Нисей молчит какое-то время и хмурится, будто уговаривая себя в чём-то признаться.
— Утром в сарай, где меня держали, пришёл Агацума и просто сломал его... Что?! Что ты лыбишься, Сэй?!
Боги всемогущие! Соби! Поверить не могу… Да ты, оказывается, ревнуешь. Как это мило. Неважно, что ты говоришь и как себя ведёшь, твои поступки кричат за тебя намного громче. Сломанный палец Нисея с Именем… это же… это же красноречивее любого признания. Значит, и впрямь ничего не изменилось, ты всё ещё...
— Ох, Нисей-кун, ты вернулся!
