Ещё одно очень похожее фото. Фотограф немного сместился в сторону, но в кадре ничего не поменялось: даже на холсте всё те же четыре полоски, новых не прибавилось. Дубликат для количества? Ну-ну.

И с чего вдруг Саки так расстроилась? Не вижу на снимках совершенно ничего, из-за чего стоило бы переживать. Да, Агацума остался без Жертвы и наверняка печалится по этому поводу, но пока никаких подтверждений тому, что он ни на что не годен, нет.

Чёрт, а это что такое?!

Моргаю несколько раз и вглядываюсь в задние планы, чтобы убедиться, что это не фотомонтаж. Нет, вроде бы всё верно. Я хорошо знаю кладбище, где похоронены все наши родственники и куда меня часто приводили в детстве. Я помню эту аллею, разделяющую территорию на две части, и сейчас Соби идёт именно по ней. Не может быть…

А вот и могила. С того дня, как я последний раз был здесь, почти ничего не поменялось: простой чёрный памятник с выгравированными именами моих бабушек и дедушек. Но появилась одна новая деталь: деревянная поминальная табличка на камне поклонения. И на ней моё имя.

Видеть это так странно и, хоть я и не суеверный, немного жутко. Даже радуюсь в глубине души, что родители пока не стали обновлять гравировку на мраморе, а обошлись дешёвой деревяшкой, которую всегда можно убрать.

Соби снова стоит спиной, глядя на могилу. А фотограф, наверное, опять снимает издалека. Смотрю на дату снимка: четырнадцатое ноября… Соби был на моей могиле в день моего рождения. Ладно, пускай, тут нет ничего страшного.

Следующий кадр: теперь фотограф обошёл Соби сбоку, и я хорошо вижу его застывшее лицо и плотно сжатые губы. Тебе плохо без меня, Соби? В таком случае представляю, как ты обрадуешься, когда я вернусь.

Улыбка гаснет, когда я смотрю уже на третью кладбищенскую фотографию, сделанную практически анфас. Хорошо, хорошо, шпион-сан, я уже понял, что Соби был на кладбище в мой день рождения, зачем мне столько дубликатов? Отрабатывали гонорар?

Четвёртое фото у могилы?! Но зачем…

И тут что-то внутри лопается. Ещё не до конца веря, раскладываю на покрывале все четыре снимка, один за другим. Пальцы увлажнились, и глянцевый картон противно липнет. Вытерев ладони о брюки, я сглатываю и ещё раз смотрю в нижний угол каждой фотографии. Нет, мне не показалось. А то, что последнее фото сделано уже в сумерках, отвергает любые мысли о монтаже.

Первое фото. Соби идёт к могиле. Время «11:43».

Второе фото. Соби стоит у могилы. Время «11:48».

Третье фото. Соби стоит у могилы. Время… «15:21».

Четвёртое фото. Соби всё стоит у могилы. Время «17:36»…

Шесть часов?! Шесть часов Агацума простоял, просто глядя на деревянную табличку? Я ещё и ещё раз вглядываюсь в последние три снимка, пытаюсь найти хоть малейшее различие в выражении его лица или в позе… Но не вижу даже ни одного окурка у него под ногами!

Его глаза абсолютно пусты, будто принадлежат не живому человеку, а набитому трухой чучелу. Он стоит ровно, прямо, как всегда выпрямлялся, завидев меня. Руки опущены по бокам, носки ботинок, кажется, не сдвинулись ни на сантиметр. Он просто пришёл, встал и… простоял так шесть часов.

И тут до меня доходит кое-что ещё… Я быстро хватаю две предыдущих фотографии, которые обозвал дублями, смотрю на дату… Тринадцатое ноября, а время: «20:23» и «01:05». За эти четыре с половиной часа на холсте не появилось ни одного нового штриха, а Соби как встал к мольберту с вечера, так и продолжал стоять.

Да что всё это значит?!

Оставшиеся фотографии пролистываю уже наспех. Соби в университете, Соби идёт с Кио, Соби стоит на остановке… два часа! Соби зашёл в магазин и вышел с пачкой сигарет спустя час с лишним. Соби сидит на полу балкона и курит… полдня, пока вторая пачка не подходит к концу.

Сгребаю фотографии в кучу, кое-как запихиваю обратно в конверт и со злостью швыряю на пол. Соби! Я же приказал тебе встретиться с Рицкой и стать его Бойцом. О чём ты только думаешь?

Ну да, ну да, появляется злорадная мысль, ты думаешь обо мне и только обо мне — как я, смалодушничав, и приказал тебе там, возле моста… С другой стороны, ты доказал, что ты мой, что принадлежишь только мне, и это даже время не изменит. Это не горькое любовное расставание, Соби, и это не разбитое сердце, которое способны склеить месяцы и годы. Это наша с тобой Связь, по-прежнему живая и сильная, просто недоступная тебе. И от неё ты никуда не скроешься, не убежишь, она приковала тебя ко мне, и так будет, покуда существует Система. Потому что сам я… я никогда её не разорву. Ты мой. Наконец ты только мой…

А знаешь, Соби, что я ещё сейчас понял? Я ведь специально не сказал, когда именно ты должен прийти к Рицке — рассчитывал, что ты сам сообразишь. Но ты не торопишься к нему не только потому, что он в безопасности, пока сидит дома. Ты не хочешь идти, потому что лишь теперь, потеряв меня, в полной мере осознаёшь, что я был для тебя всей твоей жизнью. Ты только мой. И это уже ничто не изменит.

— Да ты весёлый. Вот так редкость!

Крикливый голос Акаме, подобно ножу, врезается в мои умиротворяющие мысли, и я, поморщившись, сажусь в кровати, на которую, оказывается, уже успел прилечь.

— Почему так поздно? Что-то случилось?

— Сегодня у Рит-тяна был первый день каторги на новом месте, — сбросив пальто прямо на пол, Нисей присаживается на подоконник.

— И что?

— Жертва моя, ты только не волнуйся, — он странно усмехается. — Ты не поверишь, но мелкий и…

— Рицка! Моего брата зовут Рицка.

— Ну ладно-ладно, не раздражайся. Но ты убиваешь всю соль моего рассказа. Я должен был назвать их «мелкий и дылда» — так забавней.

— Что? — я весь сразу подбираюсь.

— Да, да, да, — радостно кивает Нисей. — Это случилось. Агацума наконец изволил оторвать зад от дивана и пришёл к твоему брату. Сегодня после уроков.

Так, всё правильно. Фотограф закончил слежку за Соби ещё позавчера, вот потому я ничего об этом и не знаю. Соби всё это время должен был хоть немного мониторить Рицку, значит, понимал, что Луны зашевелятся, лишь когда он отправится в новую школу. Для Соби этот день — дэдлайн, вот он и тянул до последнего. И сегодня их встреча наконец состоялась. Но раз так, то…

— А что Луны, Нисей? — осеняет меня.

— После уроков за ним пришла пара…

— Чёрт! Так сразу!

— Но не волнуйся, всё закончилось хорошо. Это были какие-то совсем зелёные юнцы, и Агацума быстро от них избавился.

— Что? При Рицке?

— Нет, нет, никто не умер. Я наблюдал весь поединок издалека, но точно могу сказать, что парочка осталась жива. Он просто куда-то их слил.

Хорошо, пока всё хорошо. Саки была неправа, Соби обязательно справится с моим приказом. Но вот Рицка… Сегодня у него был первый поединок. Ах, чёрт, как же я жалею, что в этот момент меня не было рядом! Ведь когда-то я об этом просто мечтал, отчаянно жаждал быть тем, кто возьмёт Рицку за руку и приведёт его в системный мир. А теперь его рука оказалась в ладони Соби… Ну что ж, в конечном счёте именно так я всё и планировал. Правда, много он от Соби не узнает, я и об этом позаботился.

— Что он рассказал Рицке?

— Откуда мне знать? Я наблюдал, а не подслушивал. Сначала проследил за твоим братом, дождался, пока закончатся уроки. Агацума тоже пришёл к школе и торчал там больше часа. Потом они встретились, о чём говорили, не знаю, но пошли в парк. Там к ним нагрянула эта парочка, Агацума, видимо, бился в авторежиме. Потом они исчезли. А потом он донёс твоего брата до выхода и сам испарился. Вот и всё.

— Нёс до выхода? Рицка ранен?

— Нет, с ним всё в порядке. Но Агацума его немного… потянул.

Я медленно поднимаю бровь и наклоняюсь вперёд. Акаме непроизвольно сжимается.

— Не понял. Что значит «потянул»? Как это вообще возможно? У них же нет Связи!

— Эм… Насколько понял я… И судя по тому, что увидел…

— Нисей, не юли!

— Ну… Агацума её… создал.

На несколько секунд я утрачиваю возможность говорить и даже нормально дышать. Соби создал… Связь? Но это невозможно! Сжимаю пальцами виски, и это как будто помогает лучше думать.