Вокруг Bloodless закручивается спираль огня, вырвавшаяся прямо из почвы. Юрио расставляет руки в стороны, как Атлант, готовящийся сдерживать сужающиеся стены. Хидео что-то бормочет, пугливо озираясь. Не знаю, заклинание ли, но пока что спираль стягивается с заметной неохотой.
— Силы мне не хватает, — раздражённо сообщает Акаме непонятно кому.
В этот момент Юрио зажмуривается — первые языки огня уже касаются его пальцев.
— Я успею… — цедит он сквозь зубы. — Я успею показать тебе твоё настоящее одиночество!
На этот раз никаких «экранов». Прямо в воздухе материализуется здоровенная, метра три в высоту, картинка. Это снова Акаме в школе, но на этот раз все воспоминания объединяет одна и та же тема.
Кто-то хвастается Акаме свежепроступившим Именем. Парень с девушкой целуются посреди коридора. Другая девчонка прилаживает накладные Ушки, стоя у зеркала над раковиной. Теперь — весь класс на тренировке. Все разошлись по парам. Акаме стоит в одиночестве в центре зала. Потом всё мелькает очень быстро: кто-то хихикает, снова чьё-то свежее Имя, мне кажется, я слышу голоса. Голос мальчишеский. Он смеётся, и наконец я различаю одно-единственное чёткое слово: «Ненужный».
Акаме медленно опускает руки. Стенки огненной спирали становятся прозрачнее. Юрио резко выдыхает, Хидео посмеивается. Им осталось нанести последний удар — и Акаме будет повержен.
Я знаю, что не должен вмешиваться, но просто стоять и смотреть, как убивают моего природного Бойца, не могу.
— Эй, — зову я загрустившего Акаме. Он поднимает голову, но смотрит с обидой, словно он ребёнок, которому я запретил смотреть телевизор. — Знаешь, а они были правы, — киваю я на растворяющуюся в воздухе картинку. — Ты был совершенно никому не нужен. У тебя не было ни Имени, ни пары. Все смеялись над тобой. Ты, конечно, запомнил их всех — тех, которые тебя унижали. И их наглые улыбки ещё долго преследовали тебя во сне, не так ли?
— Сэй-сан, — хихикает Хидео, — ты, никак, нам помочь решил?
— Нет, Хидео-сан, — улыбаюсь я. — Просто хотел сказать, что так и должно было быть. Человек всегда одинок и бесполезен… пока не встречает того, кому он по-настоящему нужен. И ещё я хотел сказать своему Бойцу, что принял решение.
— Какое? — спрашивает Хидео.
Но Акаме этот ответ только что получил.
— Что-то холодать стало, — смеётся он, сразу повеселев, и снова поворачивается к Bloodless. — Не подкинуть ли дров?!
Пламя, почти сошедшее на нет, вспыхивает с новой силой. У Юрио от напряжения трясутся руки. Языки пламени подбираются всё ближе.
— Всё верно, — говорит Нисей серьёзно. — Не хочу я больше быть один. Я нашёл свою Жертву. И если всё, что мне теперь нужно, это сжечь парочку ублюдков, — я сделаю это и с половиной Силы. Да поможет мне Яги!
Повинуясь взмаху руки, раскалённая спираль закручивается ещё туже и становится плотнее. Юрио рычит от боли, но рук не опускает. Хидео застыл с каменным лицом.
Акаме лениво прячет ладони в карманы и просто ждёт. Это лишь вопрос времени. Рано или поздно Юрио вымотается и не сможет больше удерживать стенки смертоносной воронки. И тогда в Токио станет на одну сгоревшую пару больше. Если же ему удастся потушить пламя, всё пойдёт по второму кругу. Ментальные атаки Акаме почти не берут, а обычными Bloodless его не добьют. Это пора прекращать, пока кто-нибудь не погиб.
— Довольно, — говорю я, но Акаме не реагирует. — Хватит, Боец! Гаси пламя, это приказ.
— Зачем? Я почти уничтожил их.
— Сегодня здесь никто не должен умереть. Остановись. Это приказ!
— Пока Имя не активировано, я не подчиня…
— Если не подчинишься сию секунду, никакой активации не будет.
— Чёрт… — флегматично тянет Акаме, но послушно щёлкает пальцами — и огонь исчезает, всосавшись в землю.
С болезненным стоном Юрио припадает на одно колено. Хидео вытирает мокрое от пота лицо.
— Хочешь продолжить битву, Хидео-сан? — спрашиваю я.
— Я не согласен на ничью, — отвечает он со вздохом и без особого воодушевления. — Ничья ничего не решает.
— Можно на время отложить вашу маленькую войну. А ещё лучше — добраться до истинного виновника и убить его.
— По-твоему, я могу поднять руку на собственного учителя?
— О, как удобно! — опережает меня Акаме. — Значит, Киносита у нас теперь неприкосновенный! Только за то, что стал парой иероглифов в твоём личном деле в строке «патрон».
— Он научил меня всему, что я знаю. Ты тоже учился у него. Тебе и самому известно, что если бы не он…
— Если бы не он, мне не пришлось бы ночами напролёт зубрить какую-то херовину, которая мне потом ни разу не пригодилась, пока мои товарищи развлекались тренировками на полигоне и вылазками в город. А тебе бы не пришлось брать другого Бойца, и жил бы ты сейчас счастливо со своей девчонкой где-нибудь в деревне, плодил бы Хидео-тянов и думать бы забыл о Системе.
…А Юрио нашли бы более подходящую Жертву, добавляю я про себя.
— Хидео-сан, он прав. Ты ведь и сам понимаешь, что он только выполнял приказ учителя. Ты бы на его месте сделал то же самое.
— Хочешь, чтобы я всё забыл? И всё ему простил?
— Это вовсе необязательно. Но когда мы доберёмся до школы, ты сможешь выместить злость на том, кто правда этого заслуживает. А если после этого у тебя останутся претензии к моему Бойцу, я разрешу ещё одну битву в авторежиме. Сейчас же мне не хочется, чтобы кто-то пострадал. Вы с Юрио очень нужны мне. Но также мне нужен и этот Боец. Ещё один на нашей стороне. Подумай, Хидео-сан, разумно ли теперь враждовать с союзниками?
Хидео раздумывает несколько секунд, потом что-то шепчет на ухо Юрио. Тот равнодушно пожимает плечами.
— Как скажешь. Выход.
— Выгрузить, — командует Акаме следом.
— Только из уважения к тебе, Сэй-сан, — говорит Хидео. — Если бы он не был твоим Бойцом…
— Если бы он не был моим Бойцом, я бы сам помог тебе его прикончить.
Как только глаза привыкают к свету и Юрио переводит дух, Bloodless уходят, мрачные и измотанные. Акаме, хоть и выглядит не лучше, никак это не показывает. А лучше сказать, старается не обращать внимания, хотя в трёх оковах простоял достаточно для того, чтобы тут же присесть на лавку и с кряхтением вытянуть ноги.
— Неплохой бой, — говорю я, когда Bloodless исчезают за пригорком. — Словарный запас скудноват, заклинания топорные, но есть, с чем работать.
— Дай мне Силу, душа моя, и всё будет лучше, — устало говорит Акаме.
— Эй! Я не твоя душа, не твоя половинка — я твоя Жертва. И зовут меня Сэймей. Запомни это раз и навсегда и не заставляй меня повторяться.
— Ну тогда и ты запомни! — мгновенно взвивается Акаме. — Я не «эй», не «эй, ты» и не «Боец». Меня зовут Акаме Нисей. Выбирай любое из этих двух слов, какое больше нравится, чтобы ко мне обращаться. Я тебе не гарсон. Я твой Боец, понятно?
— Но что куда более важно: я — твоя Жертва. Надеюсь, это понятно?
— Это-то как раз понятно, — Нисей расплывается в сладкой кошачьей улыбке, — Жертва моя.
— Вот и хорошо. А теперь…
— А теперь ты поделишься Силой. И активируешь Имя.
— Я не раздаю свою Силу направо и налево. Поделюсь, если в этом возникнет острая необходимость. Пока я её не вижу.
— Но тебе придётся хотя бы свести вместе наши Имена, чтобы объединить Силу. Иначе у нас не будет Связи, и я не буду подчиняться твоим приказам.
Да, наивно было бы полагать, что этот Боец станет служить мне, что называется, под честное слово.
— Так и быть, — сдаюсь я, потому что Нисей, увы, прав — выбора у меня нет.
Присаживаюсь рядом на лавку, поддёргиваю манжету, кладу правую руку на колено. Нисей подносит к ней свою левую руку.
— Красиво, правда? Вместе они смотрятся лучше.
Я рассматриваю два совершенно идентичных Имени с абсолютно одинаковыми буквами. Моё собственное Имя… на руке моего собственного Бойца. Испытываю нечто похожее на ту гордость, что расцветает в человеке, который перерезает красную ленту на открытии школы, названной в его честь.
