На этих словах даже Нана убирает мобильный, и все как-то разом напрягаются.

— Несколько месяцев назад, — продолжает Ритсу, — в Токио и его окрестностях стали находить обгоревшие тела. И всегда по двое. Из-за сильных повреждений тела некоторых из них до сих пор не опознали даже по тесту ДНК. Те же, кого опознать удалось, наши выпускники.

Кунуги активно кивает, показывая свою осведомлённость в этом деле, остальные перешёптываются.

— Благодаря помощи Кунуги-сана я получил доступ к отчётам полиции за прошлый год и выяснил, что подобные случаи были и раньше, начиная с сентября. Всего я насчитал их двенадцать, а если брать только опознанных, то семь. Но я нисколько не сомневаюсь, что если мы начнём обзванивать все активные пары, закончившие обучение, не досчитаемся пяти, которые будут значиться пропавшими без вести.

— И что? Что это значит? — встревожено спрашивает Микадо.

— Похоже, у нас завелась пара-убийца, — говорит Чома.

— Но мы не знаем, было ли это убийство или исход честного поединка, — возражает Нана и вопросительно смотрит на Минами. — Ведь так?

— Судя по тому, что никаких других повреждений не было, а все пары были обнаружены в малолюдных, но открытых местах, какие чаще всего выбирают для боя, поединки всё же состоялись.

— Тогда это не убийство, — качает головой Кунуги. — То есть… я имею в виду, с точки зрения полиции это серия убийств. Но наших законов пара не нарушала, если бои были честными.

— А откуда нам знать, что они были честными? — тут же вклинивается Чома. — Двенадцать убитых пар за полгода — это очень тревожная статистика. Поправьте меня, Минами-сенсей, если я ошибаюсь.

— Нет, вы совершенно правы, Чома-сан. Даже если предположить, что эта пара просто активно сражается, и на её счету уже, скажем, несколько десятков боёв — при этом двенадцать однозначно выигранных и с летальным исходом, — мы бы о ней знали. К тому же погибшие были не самыми слабыми противниками.

Молчать уже становится неприлично, и я решаю наконец вступить в дискуссию.

— Сенсей, вы сказали, что это началось осенью?

— Да.

— То есть сразу после визита «Белого орла»?

После этого все смолкают. Каждый про себя развивает мою гипотезу дальше. И раз я пока не слышу опровержений, значит, нестыковок они не находят.

— О чём ты думаешь, Сэймей? Расскажи, какие у тебя предположения.

Причём говорит Ритсу совершенно серьёзно. Как выяснилось довольно скоро после моего назначения, мы вполне умеем работать сообща. Вне стен этого кабинета мы сколько угодно можем показывать зубы и угрожать друг другу намёками, но когда речь заходит о работе, вся наша личная вражда сама собой задвигается на задний план. Мне действительно интересно подавать идеи, а ему интересно их слушать и опираться на моё мнение, принимая решение. Ведь я ещё ни разу не облажался, и ни один мой совет не оказался напрасным.

Всё это напоминает тот раз, когда я застрял у Ритсу после лекции о методиках подавления воли Бойца на час с лишним. Да, тот самый час, за минуту до которого он пытался меня душить.

— Предположение самое простое, — отвечаю я. — Вы правы: будь это наша пара, мы бы о ней знали.

— Последняя пара, которая прогремела на всю Систему, была Beloved, — замечает Нагиса.

— Да, но Beloved уже давно не сражаются, потому что их Жертва увязла в работе, — мило улыбаюсь я ей. — Если бы после нас появился ещё кто-то настолько же сильный, об этом стало бы известно. Значит, остаётся не так много вариантов. Либо это уже немолодая пара, решившая вспомнить былые годы, либо это чья-то вендетта одному из учителей.

— Исключено, — говорит Ритсу ровно то, что я хотел услышать. — Это были выпускники разных учителей — я проверял.

— Тогда вендетта Лунам целиком. Потому что в стариков, внезапно захотевших порезвиться, я не верю. Будь это так, они бы не стали доводить дело до убийства.

— Ну почему! — Нана стучит ладонью по столу. — Не понимаю, почему мы говорим об убийстве? Мы же почти выяснили, что поединки были. Люди на них умирают — это всем известно.

У меня, Минами и Кунуги, наверное, одно и то же на лице проступает. Слово «несистемная», с таким, немного презрительным оттенком.

— Но мы опять же не можем утверждать, что эти бои были честными, — говорит Кунуги с таким видом, словно до этого то же самое не говорил Чома. — Нана-сан, ты подумай сама. Они сжигают пару за парой. Или это очень сильная двойка — но тогда бы мы знали, кто они, — или они применяют запрещённые приёмы.

— Дело не только в этом, — говорю я. — В Токио не так много пар, для которых каждый выход на поединок как последний. Я хочу сказать, что большинство, услышав, что планируется бой на смерть, просто отказываются.

— Ну так может, они и не знали, что на смерть? — тянет Нагиса. — Вот вам и запрещённый приём. Договорились до вывода, вышли, раскрылись, побили друг друга. А потом убийцы приканчивают ослабевших противников.

— Может быть и так, — задумчиво вожу костяшками пальцев по губам, — но меня ещё кое-что смущает. Ритсу-сенсей, вы сказали, что их находили на местах предполагаемых сражений?

— Очевидно да.

— Тогда не кажется ли вам это странным? Если они выходцы из Лун и проживают в Токио, то должны были учесть, что их деятельность рано или поздно заинтересует Совет. Не лучше ли тогда испепелять тела до конца, чтобы не нашли вообще ничего? Или прятать? Они сильно рискуют, оставляя их. Как будто хотят, чтобы мы их нашли.

— Вы думаете, это сродни демонстрации? — спрашивает Чома.

— Да, что-то вроде. И тогда версия о том, что это сделали американцы, кажется уже не такой безумной. Мы показали им свою силу, они в ответ показывают свою.

— Интересная мысль, — говорит Минами. — И вполне логичная. Но тогда следом напрашивается и другая.

— Порази нас, — тихо произносит Нагиса.

— Если допустить, что эти убийства — не результат работы рядовой пары, а некий целенаправленный акт, то вполне может статься так, что действует не одна пара.

— То есть кучка американцев приехала в Японию, чтобы уничтожить наших ребят? И все они сжигают соперников, чтобы выглядело так, будто работает всего одна двойка?

— Не знаю, Нагиса. Возможно, они и не ставили себе цель ввести нас в заблуждение относительно их численности. Особенно если это акция.

— У подобной акции, — говорит Чома, — должен быть… лозунг или призыв, или… не знаю, как это лучше назвать.

— Символика? — подсказываю я на пробу.

— Да уж какая символика у обгоревших трупов, — вздыхает Минами. — Хотя… Огонь… Символ…

— Что ты там бормочешь? — спрашивает Нагиса.

— Феникс, сгорев, возрождается из пепла, — говорит он себе под нос.

— О боги, — Нагиса прикрывает глаза ладонью, как любит делать, только когда говорим я или Минами. — Какой, к чёрту, феникс, Ритсу?! Люди погибают и ниоткуда уже не возрождаются! Нам нужно выяснить, кто за этим стоит.

— Да, ты права, — возвращается он из задумчивости. — Решим так. Предпринимать пока ничего не будем. Но попросим Кунуги-сана выяснить всё о беседах полиции с родственниками погибших. Наверняка кто-то из близких знал, кем являются их дети или друзья. Возможно, они упоминали о чём-то, на что полиция не могла обратить внимания, но что будет понятно нам. Если мы сумеем выяснить, как и когда поступали вызовы на поединки, у нас появится зацепка.

— Рассуждаешь, как настоящий детектив, — вздыхает Саган почти с умилением.

— Сейчас мы и есть детективы, Нагиса. Наша обязанность — расследовать дела, которые не касаются полиции. Это не граффити на стене. Это систематическое уничтожение наших подопечных. Поэтому преступников — если это действительно преступление, а не трагическая цепочка смертей в честных боях — мы отыщем.

После этого мы переходим к следующему пункту «повестки дня» — апгрейд оборудования в классах. Финансовые темы меня никаким боком уже не касаются, поэтому за обсуждением я не слежу. Порядочная ищейка Минами решил взять след, как я и предсказывал. Остаётся надеяться только на то, что Соби за эти полгода не допустил ни одного промаха.