Его весёлость медленно спадает, он лежит, упираясь руками в матрас, странно неподвижный. Я поглаживаю его плечи, нежно массирую, и Рицка наконец кладёт голову на подушку и затихает.

Рицка… Мой маленький славный Рицка. Мой кот. Если бы я только мог этими руками исцелить все твои раны, залечить синяки и царапины, убрать рубцы с твоего крохотного сердечка. Но я бессилен. Всё, что я в состоянии сделать, — это забрать тебя отсюда, увезти далеко-далеко, насколько хватит моих сбережений, и поселиться с тобой вдвоём в маленьком домике где-нибудь у моря…

Но я не могу. По крайней мере, не сейчас. Я развязал войну с Лунами, я вляпался в американцев, и у меня только-только всё начало получаться. А ещё знаешь, Рицка, у меня есть Соби. Он жутко раздражает порой, но и его я почему-то не в силах оставить. Я не имею права взять и бросить всё, чтобы спасти тебя. Ты ведь потерпишь ещё чуть-чуть? Ты ведь подождёшь? Ты не виноват в том, что происходит, но сейчас я ничего не могу изменить.

— Рицка, ты не сделал ничего плохого, — шепчу я, наклоняясь к его уху. Мои руки гладят его бока, пальцы давят на поясницу. — Бедный Рицка…

Я сильнее сдавливаю ногами его бёдра, целую кончик Ушка, ласкаю нежную кожу на загривке, оглаживаю острые лопатки и снова спускаюсь к пояснице. У Рицки отрешённое лицо, брови сведены над переносицей, как будто он о чём-то глубоко задумался, но никак не может ухватить мысль.

Вытягиваюсь рядом, глажу его худые плечи, целую между лопаток. Я знаю, как сильно виноват, но никакими ласками искупить вину не смогу. Мне хочется прижаться ещё плотнее, показать, что я всегда буду рядом, что бы ни случилось, укутать его собой, стать надёжной преградой между ним и остальным миром. Чтобы он оставался только со мной и был моим…

— Сэймей! — Рицка вдруг подскакивает и скатывается с кровати. Он весь красный и тяжело дышит.

— Что такое? Я сделал тебе больно?

— Нет, мне… я… — он нервно поправляет кофту, подтягивает домашние брюки, не поднимая головы. — Мне… в душ пора. Уже поздно. Спокойной ночи.

Рицка подбегает ко мне, не глядя целует — слепой поцелуй приходится на подбородок — и уносится к себе.

Ну и что я такого, интересно, сделал?

Лежу, закинув руки за голову, пока вода в ванной за стенкой не перестаёт шуметь. Потом перекатываюсь на бок и набираю Хидео, но у того выключен телефон. Подумав, пытаюсь дозвониться до Юрио, но с тем же успехом. Значит, у Bloodless сегодня напряжённый вечерок. Будь это какая-то другая пара, я бы решил, что у них романтический вечер, плавно перетекающий в ночь. Но если оба мобильных отключены у Bloodless, это означает только одно: Хидео предпринимает очередную бесполезную попытку воспитать Бойца. Ну и ещё час у него уйдёт на поход за пиццей, чтобы задобрить Юрио. Значит, до утра я до них не дозвонюсь.

Это очень плохо. Я намеревался поделиться результатами сегодняшней встречи с Кингом. С одной стороны, я страшно устал. Но с другой, желание рассказать кому-нибудь о том, что случилось, так и распирает и заснуть уже не даст. Поколебавшись немного, набираю Соби и снова валюсь на постель.

— Сэймей?

— Привет, Соби, — улыбаюсь я. — Забери меня отсюда. Прямо сейчас.

Соби сидит на полу возле балконной двери, высунув руку с сигаретой наружу — единственное место, с которого я разрешил ему курить, оставаясь в квартире. Я же расположился за столом, на котором россыпью валяется впечатляющая кипа рисунков и альбомов. Мимоходом пролистываю один из них — теперь Соби понесло в геометрию.

— Хочешь узнать, как всё прошло? — спрашиваю я, несмотря на то что в лице Соби сильного интереса не наблюдается. И сам же себе отвечаю: — Наверняка хочешь. Ты ведь застрял в своих почеркушках и каракулях, и новостей из Системы тебе никто не приносит.

— Тебя долго не было, Сэймей.

— Потому что моё время стало стоить слишком дорого, чтобы растрачивать его на пустяки. Но так и быть, полчаса я тебе сегодня уделю. На всякий случай ты должен быть в курсе.

— Показательная дуэль состоялась?

— Ну разумеется. Кинг приехал с четырьмя коллегами. Это он их так назвал, на самом деле я думаю, что двое были охраной. Мне пришлось заночевать в Лунах, чтобы успеть ко всему подготовиться. Я с шести утра на ногах.

— Хочешь отдохнуть?

— Хочу, чтобы ты не перебивал, — я откладываю альбом с однообразными надоедающими линиями и фигурами. — В общем, слушай. Они приехали довольно рано, и до полудня было что-то вроде утреннего фуршета. Как ни странно, учителей собралось не так много. Минами был отвратительно мил, но общалась с ними в основном девчонка, которая их и пригласила. А у меня пока не было возможности даже подойти к ним. Потом мы пошли на полигон. Было целых пять дуэлей. Четыре проходных, а потом бились хэдлайнеры.

— Сильные пары? — Соби гасит окурок и задвигает дверь, но остаётся сидеть где сидел.

— По сравнению с тем, что показали тогда мы, просто щенки. В двух поединках выиграли подопечные Такады, в третьем была ничья, но сражались совсем дети — новая пара Минами, Breathless. В четвёртом отличились Уэдовские, но всё это было не особенно интересно. Американцы даже, как мне показалось, начали скучать, но тут вышли новые игрушки Нагисы.

Хмыкаю, вспоминая то, что видел сегодня. Признаться, даже я такого зрелища не ожидал.

— Это вторая, усовершенствованная, пара Зеро. Двое мальчишек лет по тринадцать. На вид — малолетние преступники, у одного нет глаза, второй обнимается с плюшевой игрушкой, вся в шрамах. И оба в идиотских сарафанчиках. Кто их не видел до этого, даже на смех подняли, только Нагиса очень довольно улыбалась. А потом стало ясно почему. Против них вывели взрослую пару Киноситы, они выпускаются через полгода. Сначала тоже стояли в недоумении, наверное, думали, что их разыгрывают. Но когда битва началась, им стало уже не до смеха. Зеро почти не защищались, но вообще не реагировали на раны. Коя хоть как-то отводила, а эти — нет. Стоят себе все в крови, ухмыляются, у Жертвы рука сломана, но Боец ему только что-то сказал и больше не отвлекался. Так что достать их оказалось невозможно. А атаки у них были мощные и острые, сплошные болевые. Киноситины, разумеется, пытались воздействовать ментально, но Зеро такую лавину на них обрушили, что под конец они только защищаться могли. Когда Жертва потеряла сознание от боли, их выкинуло из Системы — на этом всё и кончилось. Все трибуны стоя аплодировали, даже янки.

— Очень сложные противники, — замечает Соби, вынимая новую сигарету.

— Я бы справился. У всех пар есть слабое место, значит, и у этих тоже.

— Мне, кажется, известно, какой изъян есть у этой серии. Если применить…

— Вот и прибереги свои знания на тот случай, если доведётся с ними схлестнуться. Пока что они — образец того, что нужно Кингу. Я, кстати, нашёл момент, чтобы передать ему то, что удалось добыть, уже после поединков, за ужином. Непонятно, когда он успел просмотреть флешку, но сказал, что это ничтожно мало. А после того, что он увидел, его жадная пасть раскрылась настежь, и он хочет всего и сразу.

— И что ты намерен делать?

— Дурацкий вопрос, — подтаскиваю к себе соседний альбом, в котором поселилась пачка акварельных пейзажей. — Теперь Кинг намного сильнее заинтересован в моей помощи, чем раньше. Значит, я могу диктовать ему свои условия. Я уже начал это делать. Сказал, что все — совсем все — данные добуду не раньше следующего лета. А чтобы он не заскучал, буду пока скидывать ему материалы порционно. Мне нужно тянуть время.

Соби опускает сигарету, которую уже поднёс ко рту, и сводит брови. Я смеюсь.

— Не тупи, Соби! Или ты действительно решил, что я продам школу американцам и позволю им наштамповать десятки Зеро?

— Прости. Я… не понимаю.

— Ну куда тебе, — фыркаю, вставая, подхожу к нему и складываю руки на груди. — Кинг обещал, что после захвата школы он назначит меня директором. Пришлось сделать вид, что я не заметил подвоха, и согласиться сотрудничать. Но подумай сам, Соби, зачем Кингу оставлять меня директором школы, если весь Совет будет уничтожен, а «Семь Лун» полностью окажутся у него в руках?