— Пока не пришли. Ещё рано.

— Минами говорил, что сами они никого не вызывают, а с тобой просто разминаются время от времени.

— Всё меняется, — Соби, вздохнув, упирается затылком в серый камень, выгибая шею.

Я отмечаю, что бинт у него на горле повязан уже куда опрятнее, чем раньше. Говорил же, быстро научится.

— Что случилось, Сэймей? — говорит он, разглядывая арочный свод над головой. — Тебя что-то гложет?

Чувствуешь, да?

Концентрируюсь, чтобы приглушить Связь, которая взволнованно встрепенулась, когда я шагнул под мост. Соби закрывает глаза.

— Не твоё дело. Твоя задача — выиграть поединок, и всё.

— Я сделаю это для тебя.

— Не сомневаюсь, — фыркаю я, а этот дурак тут же распахивает глаза, чтобы одарить меня своим тёплым благодарным взглядом. — Бинты сними.

Он сводит брови, но послушно отцепляет крючки, чтобы размотать бинты и обнажить горло. Лишь спрятав скомканные ленты в карман, настороженно наклоняет голову.

— Зачем?

— Фокус покажу, — ухмыляюсь я, поворачиваясь к нему всем корпусом.

Я так не делал со времён показательной дуэли. Тогда Связь была совсем свежей, подпитка ей была не нужна. Но в этот раз я должен быть уверен, что моей Силы Агацуме хватит. Ведь два Имени — пусть одно из них пока и не проявилось — как две рации, между которыми существует канал. Если его открыть, то есть активировать Имя, можно спокойно гнать Силу от Жертвы к Бойцу. Некоторым парам активация не требуется, они и так в постоянном контакте друг с другом. Как те же Faithless — Имена задействовали, только когда почуяли, что пахнет жареным. А по-хорошему, такие вещи делаются перед началом поединка. Ну или перед началом начала — лучше я это сделаю в спокойной обстановке, а не под проливным дождём перед носами противников.

Теперь на то, чтобы активировать нить, уходят всего доли секунды. Очень легко представить блестящую крепкую струну, тянущуюся от меня к Бойцу, если он стоит передо мной в пяти шагах. Когда внутренним взором дохожу до самого её конца — горла Соби, — Имя на коже вспыхивает нежно-серебристым буква за буквой, а сам он вздрагивает и, мельком улыбнувшись, тянется к уже потухающей надписи.

Если до этого момента Соби казался мне хмурым и как будто напряжённым, теперь он ощутимо расслабляется. Даже лезет в карман брюк за пачкой сигарет, а я только сейчас замечаю, что на земле пока нет ни одного окурка.

— И что? — спрашиваю я, глядя, как он с удовольствием затягивается.

— Что «что»?

Когда ж он научится понимать меня с полуслова?

— Как?.. — киваю на Имя, вдруг смутившись ни с того ни с сего. Договариваю, уже отведя глаза: — Что ты… чувствуешь?

— Твою Силу, Сэймей.

— А теперь не для протокола, — цежу я сквозь зубы.

Хорошо, что тут темно, свет только от фонарей на мосту падает, а то щёки горят нещадно.

Соби делает затяжку, глядя в землю. Слова подбирает, да. Чтобы и ответить нормально, и чтобы меня ответ устроил.

— Соби, — зову я уже совсем тихо и дожидаюсь, пока он наконец посмотрит на меня. — Я не знаю, как это бывает. Расскажи мне.

Подспудно я жду очередного вопроса, выставляющего дураками нас обоих, но, видимо, мой старательно мирный тон делает своё дело, и вместо «Что именно?» слышу я совсем другое:

— Что я чувствую, когда ты активируешь Имя? — Соби поднимает бровь, улыбаясь. — Я чувствую нить, Сэймей. Чувствую, как она обвивает меня и смыкается на шее. Как она тянет меня… к тебе. И чувствую колебания Силы, чувствую источник, из которого я теперь могу черпать её без ограничений.

— И тебе это… приятно?

Соби как будто игнорирует вопрос, но блеск глаз, освещённых тлеющим на конце сигареты огоньком, служит мне достаточным ответом.

— А как было с Минами? Ты же входил с ним в Систему.

Соби роняет сигарету на пол и тушит носком ботинка так резко, словно это была лампа, направленная ему прямо в лицо. Но мне не нужно смотреть в него, чтобы понять, какое выражение на нём появилось.

— С Ритсу-сенсеем всё было иначе, — его голос становится глуше. — У нас ведь не было Связи.

— Но что-то же было? Связка?

Связка на самом деле — единственный способ объединения с не своим Бойцом. Я делал так и с Накахирой, и с другими до него.

— Он не делал связки, — Соби вздыхает и обхватывает себя руками в неосознанном защитном жесте.

Ну что? Ужасная правда номер «три», о которой я сейчас узнаю?

— Он просто… давал мне свою Силу.

— Как это? Силу нельзя просто дать. Боец должен тянуть её по нити или по временной связке.

— У меня что-то не получалось, и… — он передёргивает плечами, — и он просто давал мне её сам.

— То есть… впихивал? — я с трудом подбираю более-менее верное слово.

— Да. Можно и так сказать.

— Но как?

— Не знаю, Сэймей, он делал это с помощью внушения, — Соби говорит так небрежно, словно стремится поскорее избавиться от неприятной темы. А я даже немного теряюсь.

— И что ты чувствовал, получая от него Силу таким способом? Как это было?

— Неприятно.

— Неприятно?

— Больно, — нехотя поправляется Соби под моим напором и опять лезет за сигаретами.

Я молчу, пока не представляя, что говорить. С одной стороны, радоваться должен: очередной пунктик сравнения — а я уверен, Агацума занимается этим регулярно — я у Минами выиграл. Но вот с другой… Столько лет, помимо физической боли на тренировках, терпеть ещё и такую, при каждом совместном входе в Систему. И наконец объединиться с Жертвой, от которой получаешь Силу безболезненно… Да за одно это он меня на руках носить должен.

А он почти и носит, вдруг доходит до меня. Ровно столько, насколько я позволяю. Кофе, открытые двери, отодвинутые стулья… Нет, я ошибся. Это не свидания. Это попытки выразить своё отношение единственным доступным способом. Ну и добавим сюда гордость, не позволяющую говорить что-то открыто, ввиду моего… скажем так, непростого характера как Жертвы. И получаем аккурат вот это. Неуклюжие ухаживания, которые на самом деле таковыми не являются, тёплые улыбки и сияющие взгляды. Значит, пока я не помру, Агацума посвятит жизнь тому, чтобы сделать Сэймею хорошо. Красота какая… Нет, суть-то меня устраивает, меня форма раздражает.

— Когда я только начал учиться, — вдруг прерывает Соби повисшее молчание, — Ритсу-сенсей говорил, что Жертвы — как цветы, наполненные нектаром. А Бойцы — бабочки, его собирающие. Перелетают с цветка на цветок и остаются на том, где нектар слаще.

Как мне тогда Минами сказал? Чистый Боец тянется к Силе? Ну да.

— А он тебе не говорил, что цветок может вдруг вцепиться в бабочку лепестками и начать вталкивать в неё нектар силой?

— Нет, не говорил. Это было задолго до того, как мы впервые вошли в Систему вместе.

— Цветок тот, Соби, оказался с гнильцой. И теперь у тебя есть я.

— Я знаю, Сэймей. Просто в самом начале я думал, что искусственное Имя будет работать так же, как… — он обрывает поток откровений и отворачивается.

— Ты думал, со мной будет так же больно, как и с ним, — заканчиваю я. — Поэтому и брал книжки про искусственную Связь в библиотеке. Но разумеется, ничего в них не нашёл. Ведь чистый Боец — явление очень редкое, и некому было написать книгу о своих ощущениях.

Я умолкаю, но мысль продолжается. Была и ещё одна причина, по которой Соби не хотел другую Жертву, Жертву не-Ритсу. Боялся, что с ней будет ещё хуже. А к Минами он хотя бы уже привык, и если бы тот дал ему своё Имя, по крайней мере ничего бы не изменилось.

Медленно подхожу к Соби вплотную. Его голова всё ещё безучастно повернута в сторону. Протягиваю руку и дотрагиваюсь указательным пальцем до первой буквы Имени. От пальца разбегаются и тут же гаснут тонкие серебристые линии, складываясь в острое «В». Соби шумно сглатывает, но не двигается. Плавно прослеживаю пальцем контуры второй буквы, третьей… Светлые полоски, как электрические разряды, бегут следом и приятно покалывают руку. Кадык на его горле дёргается.