— Сэй… мей…
— А тебе ведь нравится, Соби, — усмехаюсь я. — Нравится принадлежать именно мне.
— Это судьба любого Бойца — принадлежать, — шепчет он.
— Не-ет, Соби. Судьба любого Бойца — подчиняться. А ты хочешь — принадлежать.
Быстро отпрянув от моей руки, он вжимается в стену и глядит исподлобья. Последняя линия на букве «V» меркнет. Отступаю на шаг.
Теперь я кое-что знаю о тебе, Соби. Кое-что очень интересное. Ты сам хочешь видеть во мне не только Жертву. И дело уже не в том, как именно тебя воспитывал Ритсу. Ты чувствуешь меня, ты видишь меня — не фабулу, где я парень младше тебя на три года, твоя Жертва или лучший ученик потока, — а меня. И, что самое для тебя неприятное, тебе нравится то, что ты видишь. Тебя коробит собственное желание, но меньше от этого оно не становится. А в том, что я прав, сомнений нет: ошибись я, ты бы спорил, а не шарахался бы и не смотрел сейчас, как на случайного свидетеля преступления, которое ты только что совершил.
И знаешь, что ещё? Не представляю, каким будет мой природный Боец и понадобится ли он мне вообще, но с тобой я не ошибся. Если отбросить в сторону наши людские сущности, если закрыть глаза на наше полное несовпадение в характерах, если мерить только системными мерками… Знаешь, Соби? Мы с тобой идеальная пара.
— Простите за опоздание!
Наше уединение прерывается так внезапно, что я лишь сейчас вспоминаю, зачем мы торчим под этим трёклятым мостом в дождь среди ночи. Под сухой навес ныряют Lightless, тоже мокрые как мыши и тоже без зонтов.
— В темноте ничего не видно, я только по загрузочному полю вас нашёл, — смеётся парень, ероша топорщащиеся во все стороны волосы, и протягивает мне руку: — Я Горо.
— Соби, ты активировал поле? — спрашиваю я, игнорируя и приветствие, и повисшую в воздухе ладонь.
— Нет, Сэймей, — Соби усмехается, как мне кажется, с ноткой гордости, отталкивается от стены и поправляет пиджак. — Это ты активировал Имя.
— О, ну не важно, — вклинивается Горо. — Главное: мы вас нашли.
Хорошо же я Имя активировал, что… вражеский Боец аж почувствовал.
— Там так льёт… — улыбается девушка. Вблизи она кажется совсем юной, почти ребёнком, хотя нас разделяет года четыре, а то и больше. — Может, подождём, пока дождь кончится?
— Нет, — качаю я головой. — Если он на всю ночь зарядил, мы тут до утра стоять будем.
— Тогда давайте прямо здесь. Места хватит, м?
— Никаких «здесь». Биться будем под открытым небом. Тут слишком тесно, да и мост можем обрушить.
— А ты, Сэй-сан, человек дела, — Горо изучает меня с прищуром, но улыбается.
— Я человек, который дорожит своим временем. А оно, между прочим, не бесконечно. Как и терпение. Так что если все вопросы решены, идём на берег.
— Подожди, только один остался, — девушка поднимает указательный палец. — До каких пор бьёмся?
— До полного вывода Жертвы.
— Согласна. Пошли.
Немного обсохнуть и снова вымокнуть, оказывается, куда неприятней, чем просто брести под дождём. Едва я шагаю в плотную завесу дождя, меня начинает поколачивать от холода. Чувствую, как шерсть на хвосте встаёт дыбом, Ушки сами собой прижимаются к голове, сколько я ни силюсь их опять поставить. У моих противников нет лишней пары мохнатых сонаров, в которые может залиться вода, и они просто зябко ёжатся, Жертва втягивает голову в плечи, её Боец пытается размяться, как перед утренней пробежкой. Одному Соби, кажется, всё нипочём. Отойдя вслед за мной шагов на десять, он поворачивается к противникам и выдвигает ногу вперёд для устойчивости. Только теперь вижу, что землю здесь уже развезло и никаких резких движений лучше не делать, если нет желания, ко всему прочему, ещё и вываляться в грязи.
Только собираюсь дать отмашку к началу поединка, как замечаю на мосту какое-то движение. Чего на самом деле быть не может — мост для пешеходов не предназначен. Напрягаю зрение, смаргивая крупные капли дождя, но перед глазами всё так расплывается, что различаю лишь контуры фигуры в чём-то светлом. Фигура замерла у парапета, наполовину скрывшись за фонарным столбом.
— Соби…
— Вижу. Не Боец.
Жалко, что мы не умеем чувствовать другую Жертву. В некоторых ситуациях, например, как эта, было бы очень кстати. И что, интересно, за тип? Если системный, то какого чёрта за нами шпионит? А если случайный прохожий, то какого чёрта встал?
— Это не Боец, — вдруг говорит Горо, глядя туда же, куда и я.
— Может, бездомный? — пожимает плечами его Жертва, переминаясь с ноги на ногу. — Не будем обращать внимания. Всё равно ничего не увидит.
— Сэймей, хочешь отменить битву?
— Ни за что, — встряхиваю головой, отрывая взгляд от этого видения, застывшего над нами.
— Тогда жду приказа, — Соби расправляет плечи, сжимает и разжимает пальцы правой руки.
— Давай, — говорю ему в спину.
— Beloved. Вызываем на битву заклинаний.
— Lightless, вызов принят.
Слова запуска раздаются синхронно, Система раскрывается так быстро, что я почти не замечаю изменений — на улице всё равно непроглядная тьма, разница невелика. Только звуки теперь обрели эхо.
Lightless берутся за руки, чтобы прочесть заклинание активации. Но их фишку я уже видел: атака начнётся ещё до того, как закончится объединение. Lightless — значит, лишённые света. Тьма — их сильная сторона.
— Соби, ослепи их, — шепчу я. — Пусть будет как можно больше света. Выстрой на этом всю защиту, атакуй огнём, молнией — чем угодно.
— Слушаюсь, — кивает он, не оборачиваясь, а в следующую секунду на нас уже летит вихрь, рождённый первым заклинанием…
Не могу сказать, что битва вышла неудачной. Я даже не могу назвать момент, в который всё пошло наперекосяк. Да и никаких конкретных косяков не случилось — мы ведь в итоге победили. Но такого паршивого боя, как этот, у меня не было уже давно.
Сначала всё шло неплохо: словарный запас у Горо оказался довольно скудным, поэтому Соби без труда возвращал ему его собственные атаки, приправляя огнём, светом и молниями — одним словом, всем, чем я приказал. Но защита у Lightless оказалась на высоте. Это там, в зале, они и по сторонам зевали, и атаки пропускали, а сейчас, видно, собрались. Да и Жертва себя поначалу хорошо показала. Никакой стратегии у неё толком не было, зато Силы хоть отбавляй, на чём они всю дорогу и выезжали.
Гася одну нашу атаку за другой банальным отводом или отрицанием и пуская вслед простые заклинания, они умудрились порядком нас измотать. Уже спустя несколько минут я подумал, что, возможно, зря активировал Имя с такой силой, да и канал можно было поскромнее сделать — Соби пил меня как вампир. С каждым его заклинанием — неважно, атаки или обороны — у меня всё больше слабели ноги. Голова закружилась совсем быстро, даже в прошлый раз такого не было. На один момент меня так повело, что я чуть не шлёпнулся в грязь. Соби, вопреки моему приказу, отвлёкся и, конечно же, моментально пропустил атаку. Левую руку обожгло такой болью, будто я сунул её в кипящую кастрюлю.
Не успел я опомниться, как тут же получил вторые оковы и опять на ту же руку, чего в школе никогда не случается, — это Боец запел что-то о чувстве вины, которая должна глодать Соби, потому что он дал навредить своей Жертве. Нужно отдать ему должное, попал в самое яблочко, потому что после этого с Соби начало твориться что-то не то…
Заминки появлялись перед каждой атакой, словно Агацума враз забыл родную речь и теперь вспоминает со скрипом. А уж защита… Такого позора я от него не ожидал. Вместо филигранных зеркальных формулировок, вместо чётких ритмичных слов, к которым я, признаться, уже успел привыкнуть, на протяжении нескольких минут я слышал только «защита» да «отклонение». Потом ставшая уже традиционной пауза перед атакой. А ведь это драгоценные секунды, которые Агацума сам дарил нашим противникам, чтобы те успели собраться и вслушаться в ответное заклинание.
Такой пинг-понг, выматывающий нас и только раззадоривающий Lightless, продолжался до тех пор, пока я не понял, в чём дело. Сильно, очень сильно задели Соби слова Горо, да так, что не просто влетели в уши, а царапнули и оставили ссадины. Соби стал за меня бояться. Во время атак боялся, что забирает слишком много Силы, и сам же себя ограничивал, из-за чего наши заклинания никак не могли пробить их щит. Во время обороны боялся, что пропустит атаку, отвлекался на собственный страх, почему в итоге и давил из себя эти «защита-отвод-отклонение», с трудом следуя собственным словам.
