А ещё у полигона есть одно несомненное преимущество перед залом — он доступен круглосуточно. Так что если тебе приспичило вызывать кого-то в три часа ночи — на здоровье.

И вот сейчас стоим мы с Накахирой за воротами площадки и дожидаемся наших соперников, которые, кстати, уже опаздывают на десять минут.

— Может, они вообще не придут? — Накахира складывает руки на груди и флегматично пялится в вечернее небо.

— Сами бросили вызов и сами же не явились? Ты что, рехнулся?

— У меня, вообще-то, не так много времени. Мне ещё три параграфа читать для завтрашней диалектики.

Это он так намекает, что делает мне одолжение, придя со мной? Мило.

— Если нам бросили вызов, ты не имеешь права отказываться от поединка. Впрочем… — смотрю на него картинно-оценивающе, — если ты не считаешь себя Бойцом Beloved и тебя всё это не касается, достаточно лишь сообщить об этом Careless и Чияко-сенсей. И я больше никогда не оторву тебя от твоих важных уроков.

Ну давай, разозлись же! Накричи на меня и свали отсюда. С Careless я объяснюсь — с моей стороны не будет позором отменить бой по уважительной причине — по причине, собственно говоря, отсутствия Бойца. А вот с тобой мы простимся, надеюсь, навсегда.

Но Накахира, увы, только фыркает и отворачивается. Вроде как: не на того напал. Ага. Совершенно не понимаю, зачем ему я? Зачем ему такая Жертва? Он и сам всё видит, знает, что мы не пара, но с упёртостью барана продолжает выходить со мной в Систему, чтобы меня там не слушаться, показывать характер и, как следствие, получать тумаки.

— Вы не заждались?

Поворачиваюсь к воротам. К нам неспешной походочкой, как будто вышли на прогулку, приближаются Careless. Рока, здоровенный амбал с фиолетовым каре, хрустит пальцами и гаденько ухмыляется. Его Жертва Айко, как всегда с прядью волос, закрывающей большую часть лица, идёт следом, заложив руки в карманы, и жуёт жвачку. Я никогда не выходил против них. Правда, Накахира как-то раз дрался с Рокой в авторежиме, но, чую, это нам сегодня никак не поможет.

— Заждались. Опаздывать невежливо, вообще-то.

— Мы опоздали по твоей вине, — говорит Айко, притормаживая.

Рока снимает кожаную куртку, бросает на землю и, оставшись в одной майке, стоит и поигрывает бицепсами. Позёр чёртов.

— По моей? Неужели так испугались меня, что до последнего советовались, приходить ли вообще?

Айко скалится, между прядей видна только часть кривой улыбки.

— Жди ещё одного вызова, Beloved. От наших друзей.

— Значит, не расскажешь?

— Не буду портить тебе сюрприз.

Что-то мне это совсем не нравится. Вызвали они нас утром и из-за Ruthless. Что я такого натворил в течение дня, что меня теперь ждёт ещё какой-то «сюрприз»? Ладно, сейчас не об этом. Нужно сосредоточиться и ещё до загрузки Системы найти хоть одно их слабое место. Но после незапланированного «лечения» Саки до сих пор чувствую себя вымотанным и уставшим. Нет ни привычного азарта перед поединком, ни даже волнения за его исход. А это плохо. Инстинкты Жертвы, которые просыпаются аккурат перед боем, мобилизуют, собирают и заставляют голову включаться. А пока… по нулям.

— Мы — Careless! — басовито выкрикивает Рока. — Вызываем вас на битву заклинаний!

— Beloved, вызов принят! Загрузка Системы!

— Загрузка боевой Системы!

Айко шагает вперёд и кладёт ладони своему Бойцу на… бёдра. Я не вслушиваюсь в слова их клятвы — мне смешно. У них что, Имя на разных местах проявилось? Так вообще бывает? Накахира тоже наблюдает за ними в лёгком смятении, но потом спохватывается и протягивает мне руку.

— Прошу разрешения сражаться под именем Beloved.

— Мы не на тренировке, не обязательно соблюдать пустые формальности, — отвечаю я, однако мимолётно касаюсь его ладони. Если ему так легче — пусть. — Разрешаю.

— Объединение под именем Beloved. Соединение Силы. Актива…

— Тьма сожрёт твоё сердце, Beloved! Удар!

Вот так вот. Грубо. Плоско. Сразу. Не дожидаясь. Какая отвратная парочка. Пока что своё Имя оправдывают.

— Свет рассеет тьму! Ущерб нулевой! — вопреки моим опасениям, Накахира не теряется и мгновенно включается в бой. Его щит выдерживает заклинание. — Приди на помощь, стихия ветра! Развей врагов!

— Мы-то всегда готовы развеяться, — ржёт Рока, — но и вам тоже не мешало бы отдохнуть!

Две цепи, как змеи, бросаются на нас: одну получаю я, вторая достаётся Накахире. От боли он даже вскрикивает. Чудесно. Айко тоже хихикает.

Дёргаю Накахиру за цепь, чтобы обратил на меня внимание, и шиплю ему в затылок:

— Ты будешь думать, что говоришь, или нет?!

— Да пошёл ты… — цедит он сквозь зубы, а у самого уже пот на лбу выступил.

Терпи, дружочек. Привык уже, что стоишь, руками размахиваешь и глупости брякаешь, а я один за нас отдуваюсь. Он поднимает свободную руку.

— Свет всемогущий, яркой вспышкой ослепи моих врагов!

Ну что он всё про свет-то заладил? Роке даже не нужно подсказок Айко, чтобы поглотить нашу атаку уже заезженной «беспросветной мглой». И он без перерыва бьёт по нам банальным болевым заклинанием — чтобы увидеть, как морщится от своей цепи Накахира, подсказка Айко тоже не нужна.

— Защита! — вскрикивает напуганный Накахира и взмахивает рукой, на которой тут же смыкаются вторые оковы.

От боли и неожиданности он почти теряет равновесие и спотыкается. Нет, долго мы так не протянем. Растерянно моргая, он собирается послать очередную нелепую атаку, но я вовремя пихаю его кулаком в спину.

— Заткнись.

Он сопит часто и шумно и не оборачивается, но и не продолжает бой. Уже кое-что. Я прикрываю глаза, стараясь следить за своим голосом.

— Накахира, бой не проигран. Мы обязаны победить. Просто доверься мне. Не бойся меня. Верь мне. Дай мне подчинить тебя. Дай мне управлять тобой. Доверься мне.

— Эй, хватит шептаться! — кричит Айко, задорно встряхивая волосами. — От врагов секретов быть не должно.

Я уже хочу придушить её голыми руками, но, как ни странно, Накахира совершенно не реагирует на её слова, а медленно поворачивает голову ко мне. В глазах очень странное выражение, немного растерянное, но решительное. Такие вещи во время боя, честно говоря, запрещены. Сражайся мы хоть при одном сенсее, я бы не посмел — Боец должен быть в здравом рассудке и при своей воле. С другой стороны, Боец, вообще-то, сам подчиняться должен, так что я продолжаю ещё запальчивее:

— Накахира, слушай меня. Слушай очень внимательно и выполняй. Я контролирую тебя. Я управляю тобой. Я подчиняю тебя. Покоряйся. Слушайся меня. Есть только мой голос и ничего кроме. Для тебя существую только я. Противников нет. Они никто. Они просто две тени, которые стоят напротив. Они не имеют над тобой власти. Никто не имеет над тобой власти, кроме меня. Ты понял?

— Да, — Накахира медленно моргает.

Вроде бы получается. Правда, я теряю силы, причём очень быстро, но думаю, ещё на несколько минут меня хватит.

— Тогда слушай. Боли нет. Слабости нет. Ты их не чувствуешь.

У него губы шевелятся, я различаю слабое бормотание:

— Не… чу… вую…

— Если не начнёте атаковать, мы признаем вас проигравшими! — кричит Рока. Накахира — ноль внимания.

— Тебя заполняет Сила. Моя Сила. Сила моего Имени. Ты победишь их. Ты справишься. Мы справимся вместе. Ты должен победить. Это приказ!

Накахира колеблется — разум всё ещё сражается с инстинктами, и вот эта битва сейчас ой как не вовремя! — но потом глубоко вздыхает и выпрямляется, снова поворачиваясь к Careless.

— Да, хозяин.

Чёрт, получилось! Но расслабляться нельзя.

— Накахира! — рявкаю я. — Нас ничто не может удержать. Мы свободны!

— Мы свободны, — повторяет он за мной и… щёлк! Все наши оковы мгновенно исчезают. Careless одновременно распахивают глаза, но сделать уже ничего не успевают.

— Вражеский Боец любит болевые атаки, потому что сам боится боли. Сотри его в порошок, Боец!

— Выполняю.

Накахира чётким движением вскидывает руку и произносит почти играючи: