Признавать отсутствие полевого опыта неприятно, но врать бессмысленно.

— Ты хорошо подумал, прежде чем спрашивать? С кем?

— Кажется, у тебя был до этого… другой Боец.

Неужели я слышу в его интонациях толику ревности? Какая прелесть.

— Ты про Накахиру? — усмехнувшись, качаю головой. Теперь это имя для меня почти что ностальгия. — Не напоминай даже.

— Значит… он был… хуже?

Не сдержавшись, всё-таки тихо смеюсь, прикрыв ладонью глаза. Агацума, ты бы знал, какую ерунду сейчас спорол! И твоя дурацкая ревность… Чёрт, я и вправду, наверное, на свидание попал.

— Не сворачивай с темы, — говорю я, наконец вернув себе серьёзный вид. Но появившийся в глазах Соби блеск и не думает меркнуть.

— Сэймей, ты должен знать, что настоящие поединки отличаются от школьных дуэлей.

— Да, я в курсе. Битва может закончиться гибелью.

— Не обязательно. И это не главное. Просто в реальных боях нет правила «пяти оков». Нет последовательности в нападении и защите. Очерёдность существует лишь в атаках.

Либо он сам себе противоречит, либо мне действительно не хватает знаний, причём конкретно не хватает.

— Стоп. С этого места поподробней. Что там про последовательность и очерёдность?

Соби делает глоток кофе, готовясь к долгому монологу. Потом подвигает стул ближе и наклоняется, хотя нас точно никто не слышит.

— Дуэли в школе проходят по утверждённому сценарию. Один атакует, другой защищается и атакует следом. И так по кругу.

— Не рассказывай мне то, что я знаю. Приступай уже к тому, чего не знаю.

— Хорошо, — Соби быстро кивает. — Настоящий бой начинается как обычно: одна пара вызывает, другая атакует первой. Но дальше могут идти и двойные атаки, и выставление защиты ещё до нападения. Иными словами, порядок поединка нарушается. Поначалу это очень сбивает с толку. Чтобы победить, нужна отменная скорость реакции. Не только Бойца.

— То есть ты мне сейчас хочешь сказать, что я медлительный?

— Нет, вовсе нет, — Агацума виновато опускает голову.

А раз нет, нужно выражать свои мысли нормально. Тоже мне, заклинатель слов!

— Сэймей, я хотел сказать, что реальные поединки проходят немного не так, как ты привык. Чтобы набраться опыта, стоит начинать не с сильнейших пар, а с обычных. Поверь мне, сражаясь не под контролем учителей, они показывают очень хорошие результаты.

Соби говорит вроде бы мягко, но так убедительно, что я уверен: начав с ним спорить, уже через минуту почувствую себя круглым дураком.

— Ладно, допустим, ты прав. Пусть силовой потенциал пары и не может увеличиться вне стен школы, зато у них развязываются руки. Предположим. Но с Lightless начинать нельзя. Ты победил их в одиночку.

— Не забывай, что я был в авторежиме.

— Именно об этом я и говорю!

Агацумовская зацикленность уже начинает раздражать. Как получается, что мы с ним говорим об одном и том же, но он со мной не соглашается? Вот как?!

— Сэймей… — он в очередной раз вздыхает. — Для Бойца две большие разницы: когда он принимает решения самостоятельно и когда им управляет Жертва. С Жертвой Сила увеличивается в два раза, зато воля Бойца оказывается под её контролем. Сражаясь один, я сам выбираю стратегию, я решаю, чем атаковать, как и когда. И знаю, какое решение приму следующим. Но если ход поединка в руках Жертвы… Ты очень сильная Жертва, Сэймей. Я не смогу сопротивляться твоему приказу. Поэтому если что-то пойдёт не так… В критический момент…

Оставив попытки подобрать слова поделикатнее, Агацума беспомощно умолкает. Но и так всё понятно. Это там, в школе, я прошёл его проверки на профпригодность. А здесь… Он мне просто не доверяет.

— Отлично. То есть я, по твоему мнению, медлительный неопытный олень, который запросто угробит обоих при первой же возможности. Класс.

— Я не это хотел сказать! — его щёки мгновенно вспыхивают.

— Но это то, что я вынес из твоих слов.

— Значит, ты слушал не то, что я говорил.

— Как ты говорил, так я и слушал!

О боги, дайте же кому-нибудь мозгов заткнуться первому! А то всё это уже похоже на семейную ругань, в которую я по какой-то непонятной причине даю себя втянуть. У меня родители так же скандалят: перебрасываясь бессмысленными односложными репликами.

Как ни странно, своё внимание боги обращают к Агацуме, потому что, вместо того чтобы в очередной раз огрызнуться, он длинно выдыхает и опускает голову.

— Прости, Сэймей, я не хотел тебя обидеть.

— Я не обижаюсь на собачье тявканье, — отвернувшись к окну, рассматриваю стоящие на противоположной стороне улицы высокие дома.

Ладно, а если всё же остыть и пораскинуть мозгами? Соби уже сражался в городе и, судя по всему, неоднократно, я — нет. Он явно знает, о чём говорит. Не в его интересах пытаться специально задеть меня или, тем более, подставить. И не совсем же он дурак. Мой потенциал и моя Сила ему отлично известны. И он уже соотнёс их с реалиями настоящих боёв. Силу мою он под сомнение не ставит, его волнует лишь мой опыт, точнее, его неимение. Даже если он говорит всё это, чтобы перестраховаться и на самом деле ситуация не так страшна, как он тут рисует, я уже успел убедиться, что паранойя не всегда означает отсутствие реальной опасности. Один раз, возможно, стоит его послушать и выбрать противника послабее? А там — если всё это окажется чушью, Агацума получит по башке, а я буду искать нормального соперника, ну а если правдой, то опыта, во всяком случае, наберусь.

Когда я вновь поворачиваюсь к Соби, он внимательно смотрит на меня, ожидая решения.

— Хорошо. Первых соперников выберешь сам. Разрешаю сделать вызов от моего имени. На любой будний день либо с девяти до часу, либо после десяти вечера.

Агацума изумлённо моргает и пока молчит. Не ожидал, что я полностью вручу начало нашей системной карьеры в его руки. А мне же будет очень любопытно посмотреть, кого он выберет. Ведь это будет та пара, на один уровень с которой он меня поставит. И если это будут какие-то слабаки… Соби очень хорошо понимает, в какую щекотливую ситуацию я его загоняю.

— Днём вряд ли получится, — наконец бормочет он, переварив моё предложение. — Все работают…

— Ну тогда поздний вечер — это ещё удобнее. Но не раньше десяти. А лучше — одиннадцати.

— Почему?

— Потому что Рицка ложится спать в десять, — отвечаю на автомате, поскольку в этот момент уже решаю, как выбираться из дома: тайком от родителей или всё же придумать повод.

— Рицка — это… твой любопытный брат? — уточняет Соби с улыбкой, и только тут я спохватываюсь.

— Да, но тебя это не касается. Запомни раз и навсегда: моя семья — моё дело, в которое тебе лезть запрещено. Понятно?

— Конечно, Сэймей. Я и не думал…

— Вот и не думай. Выполняй приказ. Как всё устроишь, позвонишь.

Решив, что на этом всё, поднимаюсь со стула, и Соби вскакивает следом.

— Сэймей, позволь мне проводить тебя.

— Мы не в лесу, дорогу знаю. Пока.

Вполуха слыша, как Агацума что-то шелестит на прощание, выхожу на улицу, но прежде чем направиться домой, приближаюсь к крайнему окну и заглядываю внутрь. Соби сидит на том же месте, задумчиво водя пальцем вверх-вниз по моему бокалу, который за разговором я всё же умудрился осушить. Карамельный привкус, осевший на языке, преследует меня всю дорогу до дома.

Уже при подходе к дому у меня возникает нехорошее предчувствие. Сначала покалывает маленьким шариком в районе солнечного сплетения, а потом выпускает шипы и разрастается по всему телу неприятной дрожью. Последние метры до двери я преодолеваю практически бегом и, уже отпирая замок, знаю, что что-то случилось: из распахнутых окон гостиной доносятся родительские голоса, хотя оба они сейчас должны быть на работе.

Захлопнув дверь, быстро вылезаю из кроссовок, проношусь по коридору и врываюсь в гостиную. Отец с матерью стоят друг напротив друга, подавшись вперёд, как будто каждый в любую секунду готов вцепиться другому в горло.