— Простите, — смеётся Ямада. — Слушайте внимательно. Вот план тренировки на сегодня. Первая миссия — «Н». На территории школы, на улице, спрятан кубок победителя…

— У нас не было кубка, поэтому мы спрятали небольшое устройство, — наклоняется к микрофону Такада-сенсей.

— Да. Это устройство немного похоже на мобильный телефон. Оно излучает определённые волны, которые смогут уловить только Жертвы…

— Но мы не скажем вам, почему именно, иначе это сильно упростит вам задачу, — вновь вклинивается Такада.

— Да. Сейчас вы все выходите из зала, Жертвы приступают к поиску, Бойцы рассеиваются по территории. Ходить вдвоём запрещается.

— Следить за своей или чужой Жертвой или за чужим Бойцом — тоже!

— Да. После того как «кубок» будет обнаружен, мы дадим сигнал — зажжём все прожекторы на полигоне. Только увидев сигнал, вы можете искать друг друга. Но главное, Жертве запрещается звать своего Бойца. Зов должен исходить именно от него. Когда вы найдёте своего Бойца, можете приступать к миссии «Б». Вот и всё.

Ямада обводит всех глазами с такой улыбкой, будто сама только что нашла этот «кубок», но ответом ей служит гробовая тишина. В лёгкой прострации не только я. Во-первых, запрет на зов для Жертвы — это очень, очень плохо. Сам я научился звать Соби, но зов в обратную сторону мы пока не пробовали. Думаю, я бы сумел без подготовки переместиться к нему на раз-два, если бы он раскрыл Систему. Но я должен его найти именно до начала боя. А если буду бегать по территории, как в прошлый раз, потеряю уйму времени. Во-вторых, кубок этот… У меня нет слов.

Но слова, к счастью, находятся у стоящего неподалёку Кинки.

— Простите, сенсеи! — тянет он руку. — Но зачем нужно искать это устройство?

— Ах, да, — улыбается Ямада-сенсей. — Выиграет та пара, которая наберёт больше всех очков, а не та, которая одержит больше побед. За каждую победу вы получаете десять очков, а за нахождение кубка — пятьдесят, поэтому…

— Поэтому, в принципе, — морщится Такада, растягивая последнее слово, — паре, которая найдёт устройство, достаточно будет одержать одну-две победы. Без кубка шансы на выигрыш не слишком велики.

Отлично. Всю жизнь мечтал носиться по школе, высматривая в траве и под кустами какую-то электронную хрень. Вот всю жизнь! А ведь перед нами с Соби стоит ещё одна задача: найти себе противников посильнее. Полагаю, в нашем случае дело не в выигрыше, а в том, как мы проявим себя в поединках. Поэтому буду искать без особого усердия. Или проще говоря, погуляю по школе и проветрюсь, пока какой-нибудь счастливый идиот не обнаружит это устройство.

— Вопросов больше нет? — интересуется Ямада-сенсей. — Эй, не вижу радости на ваших лицах!

Да какая там радость… С каждым их словом в наших лицах прибавляется лишь хмурости. Эта затяжная тренировка точно до самого утра продлится. Потому что сколько можно искать неизвестный предмет маленького размера на всей огромной территории школы?

— Раз вопросов нет, тогда… — Такада поднимает вверх кулак и объявляет со снисходительным весельем: — Тренировка: старт!

Если он ждал, что после этого все сломя головы понесутся на улицу, то ошибся. В совершенно одинаковой растерянности от нелепого задания ученики нестройной вереницей тянутся к выходу. У самых дверей, правда, кто-то уже идёт на обгон, чтобы поскорее покинуть корпус и успеть выбрать себе местечко для поисков посветлее и почище. А я совсем не тороплюсь, пропуская всех вперёд.

Агацума тоже отклеивается от стены, лишь когда по лестнице поднимаются последние ученики, не спеша идёт к дверям, на ходу доставая пачку сигарет. Когда он проходит мимо меня так, словно я человек-невидимка, уже не выдерживаю.

Догнав его в коридоре, подстраиваюсь под размеренный шаг и вполголоса интересуюсь:

— Надеюсь, ты в курсе, что сейчас на кону не дурацкий мобильник, а наши экзамены?

— Да, — отвечает он, глядя перед собой, и вытаскивает зубами сигарету из пачки.

Да вы только посмотрите! Кажется, оно обиделось!

Когда мы выходим на улицу, пространство перед корпусом уже заполнено медленно разбредающимися во все стороны учениками. Кто-то взял чёткий и только одному ему известный курс и уверенно вышагивает в нужном направлении, кто-то уткнулся в землю, решив взяться за поиски на месте. «Ополовиненные» Бойцы сбиваются в стайки, кто-то, как и Соби, лезет за сигаретами, кто-то понуро усаживается на ступени, кто-то сообщает, что пока пойдёт к себе. Сколько ждать сигнала на вышках полигона — неизвестно.

Соби несколько раз чиркает зажигалкой у меня над ухом, задирает голову к ночному нему и выдыхает.

— Если знаешь, — продолжаю я наш разговор, — тогда какого чёрта?! Опять вздумал выпендриваться?

— Сэймей, первая миссия для тебя, а не для меня. Я буду ждать здесь.

Он отходит от меня на несколько шагов и облокачивается о перила лестницы. А мы ведь три дня не виделись, а он даже не поздоровался и ещё ни разу на меня не посмотрел… Ломать глаза в потёмках я не спешу, поэтому медленно подхожу к нему и встаю рядом.

— Неужели она была так важна? — спрашиваю на пробу.

— Кто?

Делает вид, что не понимает… Нравится ему, что ли, дурака из себя строить? Или из меня?..

— Картина.

— Картина? — вот теперь я наконец-то удостаиваюсь его взгляда, правда, короткого и сухого. — Она здесь ни при чём.

— А что здесь при чём? Почему ты так себя ведёшь?

— Я сделал что-то не так?

Клянусь чем угодно, у Агацумы есть специальный словарик, в котором приведён список стандартных фраз-ответов. Он их выучил и теперь выдаёт мне по обстоятельствам. Сколько раз я уже слышал эту? А у него даже интонации не меняются.

— Да, чёрт возьми! Ты меня игнорируешь! — в пылу злости выдаю я раньше, чем успеваю себя остановить.

Это звучит так жалко и тупо, что провалиться хочется.

— Разве? Прости, — он косится на меня из-за чёлки и добавляет: — Я — тебя?

Да… Не в картине дело. Пора бы уже привыкнуть к бойцовскому образу мышления. Конкретно — к агацумовскому, потому что у всех прочих известных мне Бойцов всё пока не так печально. Дело не в картине. А в том, что я про него забыл.

— В общем, слушай меня, — начинаю я, помолчав. — Свои обиды оставь при себе, ясно? И сейчас, и впредь. Я говорю тебе только то, что считаю нужным сказать. И тогда, когда считаю нужным. Я тебе не подружка — я твой хозяин. Если тебе что-то не нравится, это твои проблемы. Больше я подобного слышать не желаю, это понятно?

Сообразив, что я действительно жду ответа, Соби бросает окурок на асфальт и наконец поворачивается ко мне.

— Я понял тебя, Сэймей.

— Вот и прекрасно. А теперь я иду гулять, а ты жди меня где хочешь — мне плевать. Пока есть время, подумай, кого вызвать, чтобы это было быстро, но достойно.

Соби слушает, склонив голову, но, когда я уже собираюсь уходить, вдруг дёргается ко мне и в странном порыве протягивает руку, словно стараясь меня удержать.

— Сэймей…

— Ну что ещё?

Обернувшись, я и сам застываю. Такие глаза я видел у него всего пару раз. Потемневшие, с расползшимися по радужке зрачками, блестящие и… как будто тянущие меня куда-то вглубь… Его брови подрагивают, словно мышцы не могут решить, какое выражение сложить на лице. Губы чуть приоткрыты, но сдерживают какие-то важные слова. Это то, что я вижу. А то, что чувствую… Если бы я был смерчем, проносящимся над пустыней, то Соби — миллионами песчинок, рвущихся за ним следом. Я пока не понимаю что это, но ощущение немного пугает.

Увидев, как я открываю рот, собираясь выяснить, что творится, Соби быстро отступает назад и берётся за поручень, как будто удерживая себя на месте.

— Хорошо, — кивает он на моё последнее поручение и отворачивается.

Я быстро сбегаю вниз по лестнице и иду куда глаза глядят, давя в себе смутное желание обернуться.

Ладно, отбросим в сторону иллюзии. Это Связь. Очень злая, голодная и обиженная Связь. Пока что она настолько чувствительна, что на нас обоих сказывается даже трёхдневная… разлука. Жертва и Боец должны быть вместе всегда — это не романтики выдумали. Соби начал ощущать «голод» раньше, ещё когда приходил ко мне в комнату просто сидеть и смотреть. Я же пытался Связь контролировать и в итоге научился, поэтому по мне бьёт не так ощутимо. Или просто не так заметно для невооружённого глаза?