Проблема в том, что лишь я один знаю, как обстоят дела на самом деле. Накахиру так и так должны были исключить — любое неповиновение местной власти, особенно со стороны Бойца, считается проступком куда более тяжким, чем та же кража у сверстников. Наказанием же для учителя в случае пособничества мог бы стать пожизненный запрет на патронаж учеников — и наказанием вполне достаточным. Ритсу, однако, щедро прощает Накахиру в обмен на увольнение Чияко. Вот только пусть никто не смеет мне рассказывать, что дело действительно в старушке или в этом тупоголовом Бойце. Дело во мне.
Мало того, что Минами загнал в угол меня, так теперь ещё и принялся давить людей, которые меня окружают и к которым, в случае чего, я бы мог обратиться за защитой. Над Агацумой он и так раскинул свои лапы, Нагиса меня теперь на дух не переносит, следующий в очереди на обработку, я уверен, Томо, а затем — Нана, ведь она одна из Семи, с кем я в хороших отношениях. А потом он спустится на уровень ниже и примется давить других учеников: запросто может выдумать какое-нибудь новое правило, по которому пострадавшему Хироши придётся проходить реабилитацию в городе, пока я доучиваюсь, потом примется за Мимуро и найдёт повод, чтобы вышибить его, устроит так, что к Зеро я больше не приближусь… Нет, стоп, главное — не параноить. Ритсу ведь не виноват в том, что Хироши в лазарете, да и Нагиса злится на меня сама по себе. Но тенденция намечается какая-то недобрая, как будто и впрямь петля затягивается. И уход Чияко — явное тому подтверждение. Тут всё настолько прозрачно, что и думать не о чем.
Нет, хватит уж. Вчера я всё верно решил. Пора нас с Соби, пока ещё не поздно, из этого дурдома вытаскивать.
— Мне очень жаль, сенсей, — я делаю скорбное лицо.
— Простите, сенсей, — вдруг подаёт голос Накахира, громко всхлипывая. Я оборачиваюсь и понимаю, что последние минуты он бесшумно плакал. — Это я виноват.
— Ну что ты, что ты, — улыбается Чияко. — Ты не виноват, просто так получилось.
Ну да, конечно, не виноват он!
— Сенсей, я с вами уйду, — Накахира размазывает слёзы по лицу, — я здесь не останусь.
Кажется, у меня передоз чужих слёз на сегодня. Сначала Саки, потом вдруг Чияко, Накахира… До полной коллекции мне не хватает увидеть, как рыдает Соби. Хотя он, наверное, и не умеет — физиологией не предусмотрено. А ещё лучше — Ритсу. Но это он у меня потом рыдать будет. Кровавыми слезами.
— И какой тогда смысл в уходе сенсея? — зло говорю я, не выдержав. — Лучше поблагодари её и доучивайся как следует.
— Верно, верно, — поддакивает старушка. — Не убивайся, Накахира-кун. Всё образуется, вот увидишь. Сэй-кун, а ты что хотел мне сказать?
— Я хотел… — усмехаюсь и качаю головой. После такого известия моя новость прозвучит просто феерично. — Собственно, я хотел сказать то же самое. Я тоже ухожу, сенсей.
Вторая десятисекундная пауза в полной тишине. Даже этот придурок хлюпать перестал. Оба они смотрят на меня во все глаза, как будто я внезапно стал зелёного цвета.
— Ты… Ты что такое говоришь? — спохватывается наконец Чияко. — Ты не можешь просто взять и уйти из школы! Ты не закончил обучение.
— Могу, вообще-то. Моему Бойцу остались только выпускные экзамены. А я смогу сдавать свои экстерном в течение следующего года. Для этого мне не обязательно постоянно находиться в школе и посещать занятия. Я уверен, что справлюсь.
— Но постой, постой, почему ты так решил? Это из-за того, что случилось ночью? Но пару Ruthless уже арестовали и передадут полиции в ближайшее время.
— Это не из-за них, это… семейные обстоятельства.
Стоит мне ляпнуть эту чушь, лицо Чияко тут же принимает сочувственное выражение. И она сама, не ведая этого, придумывает мне убедительную и благородную причину:
— Это из-за отца, да? Ты говорил, у них с матерью в последнее время совсем не ладится.
— Да, именно так. Наша семья, боюсь, разваливается. А я ничего не могу с этим поделать. Но мне нужно быть рядом с братом, чтобы заботиться о нём. Маме сейчас… не до этого.
Странный эффект производит на окружающих упоминание Рицки. Наверное, я слишком часто говорил о нём в самом начале, или с какими-то особыми интонациями. Но теперь, когда я произношу слово «брат», на лице собеседника всегда появляется участливое понимание. Все четыре года это слово было моим пропуском в город и достаточным объяснением для невыполненного задания. И вместо того, чтобы отругать меня или напомнить, что лимит поездок в этом месяце я уже исчерпал, мне наоборот говорили, какой я заботливый, ответственный и чуткий молодец.
Хотя если так посмотреть, я и вправду молодец. Мне в семь лет никто бенто с собой не собирал и в школу уже не провожал. Так что я сколь угодно могу быть подонком в системном мире, но Рицке со мной повезло.
— Я понимаю, Сэй-кун. И горжусь тобой. Оставить учёбу, чтобы заботиться о брате… Ты такой молодец.
Ну вот — я же говорил.
— Спасибо за понимание, сенсей. Значит, вы… не против? Вы поможете мне оформить все документы?
— Вообще-то, мне жаль, что школа лишается такого ученика, — старушка тепло улыбается. — Пусть даже и частично. Но именно поэтому я не могу быть против. Я уверена в тебе, уверена, что ты справишься, хотя продолжать обучение на расстоянии будет очень и очень нелегко. Но ты сильный. У тебя всё получится.
— Спасибо, Чияко-сенсей.
— Но учти, Сэй-кун. Я-то помогу оформить все бумаги для твоего перевода на экстернат — хотя такой случай большая редкость, как ты понимаешь.
Ничего, раз уж я начал быть белой вороной, то к чему останавливаться? И здесь отличусь.
— Но ты должен иметь в виду, — продолжает Чияко, — что окончательное решение остаётся за директором. Он отпустит тебя только в том случае, если никаких возражений не будет у него. А если он не согласится… Тебе придётся либо доучиваться как прежде, либо…
Да, либо покидать Систему, можете не заканчивать, сенсей. Но только вы не понимаете одной тонкости. Минами не сможет мне отказать. У меня его Боец. В школе я не останусь — это однозначно. А если совсем уйду из Системы, куда он потом денет своего Соби с моим Именем на горле? Связь порвать можно, но Имя-то никуда не исчезнет. Никто другой не согласится носить обноски обносков. Только непроходимый дурак. А дурак по определению не может быть достаточно сильной Жертвой для Соби. Минами придётся отпустить нас обоих. Полагаю, такого выверта он от меня не ждёт — вот ему сюрприз-то будет.
— Не беспокойтесь, сенсей. С директором я всё улажу. Только для начала отправьте ему документы. Не думаю, что он мне откажет.
— Хорошо, Сэй-кун. Будь по-твоему. Тогда после экзаменов…
— Нет! — это вырывается у меня так резко, что старушка аж вздрагивает. Я мгновенно меняю тон: — Извините, сенсей, просто мне бы хотелось, чтобы вы сделали это чем скорее, тем лучше.
— Ты даже не можешь потерпеть ещё один месяц, чтобы спокойно сдать экзамены?
— Я сдам их досрочно. Я знаю, что эта процедура достаточно долгая, оформление и так займёт около двух недель. Правильно? Как раз успею.
— Да. В таком случае, я начну уже сегодня. Но… Сэй-кун, — оно смотрит на меня лукаво, — ты точно уверен?
— Абсолютно, сенсей, — улыбаюсь я ей как можно шире.
Когда решение принято и первый шаг на пути к свободе сделан, становится как будто легче дышать. Возвращаясь от Чияко к себе, рассматриваю знакомые коридоры, двери, корпуса и фонарные столбы на улице — и думать могу только о том, что совсем скоро я распрощаюсь со всем этим раз и навсегда. Я ухожу из школы. Я, чёрт побери, ухожу из этой школы, которая за последние пару недель стала мне практически ненавистна!
Старушка, конечно, права: целый год учиться экстерном — это нонсенс. Единственным человеком, которому позволили вернуться домой за полгода до окончания школы, был взрослый парень-Жертва, принятый на работу в компанию «Toyota». Когда я заканчивал свой первый семестр, этот восемнадцатилетний переросток бегал за каждым сенсеем, чтобы получить характеристику. Без этих справок о том, что предмет ты усвоил, Силу контролируешь, а к сдаче итоговых экзаменов сумеешь подготовиться самостоятельно, директор бы даже на порог кабинета его не пустил. Но со мной, думаю, всё будет гораздо проще. Пусть только попробует кочевряжиться — я его Агацуме шею сверну. За это, правда, он мне припомнит то, что я сделал с Накахирой, и следом полетит уже моя голова. Но Соби-то от этого лучше уже не станет. Всё-таки он у Минами самая большая слабость, поэтому проблем быть не должно.
