Мне никогда не нравились подобные парни. Каждый вечер, возвращаясь со школы, я видела их сидящими у подъезда со своей неизменной баклажкой пива и пакетиком семечек. И каждый вечер в мой адрес попадала пара пошлых комплиментов и безвкусных шуток. А их речь?! Моя фикрайтерская душа вопила после каждого их слова! Неудивительно, что когда дошло до прототипов самой гадкой и презираемой расы Ио, я ни секунды не колебалась.

Признаться, мой спаситель и раньше вызывал подозрение: очень уж он был невысоким. Теперь, глядя на сутулое существо в черной, сшитой из пластин панцерника броне и с котелком в руках, я могла сказать, что для гоблина он даже высокий. Смущали только длинные белокурые волосы. Очень уж они не вязались с черной кожей и длинным, загнутым крючком носом.

— А теперь позволь мне представиться, — заметив мое внимание, гоблин попытался приосаниться. Затем возложил руку на макушку, снял с головы парик и принялся подметать им землю, то и дело раскланиваясь. — Мое имя Йон. Йон из Черного Леса. Гроза эльфов, укротитель волков, главарь банды Расхитителей и первый поцик в землях Караха Жестокого!

Гоблинское бахвальство. При всей тяжести моего физического и духового состояния я не могла не улыбнуться, когда, заведя руку за спину, «прекрасный рыцарь» снял парик и принялся раскланиваться и приседать в реверансах. Первая моя улыбка в мире Ио. Йон же как заученную речь принялся расхваливать мой длинный стройный нос, божественные изгибы моих ног и грудь, с которой не сравнится даже самая гладко обструганная доска. Ну и, конечно же, в финале «отважный рыцарь» предложил мне «руку и сердце».

Пришлось вежливо отказаться. Невежливо попинаться, помахать кулаками и несколько раз укусить чрезмерно настойчивого ухажера за излишне наглые пальцы. На самом деле было страшно, но по какой-то мистической причине Йон не стал прибегать к силе. Только несколько минут спустя я поняла, что он просто ни разу не сталкивался с отказами и совершенно не знал, что делать в подобных случаях.

Теперь мы сидели, глядя в разные стороны. Непонятно, кто из нас чувствовал себя более неловко: я, набившая существу спасшему мне жизнь пару шишек, или гоблин, которого отшили первый раз в жизни. Бедный герой Черного Леса сидел у костра, повесив уши, и с самым жалобным на свете видом швырял веточки в огонь.

— Ты это, извини. — Я решила, что было бы невежливо закончить все так. — Просто у меня день неудачный. Совсем не до любви. Может, как-нибудь в другой раз?

Ушки гоблина разом встали торчком. Почти как у эльфа.

— Завтра? Послезавтра? Через десять минут?

Жалость моя была велика, но себя я жалела больше.

— Через десять оборотов, — ответила я.

А что такого? Если мне удастся выжить, то прежняя обладательница тела вряд ли откажет столь знатному жениху. Я же, вернувшись в Россию, добавлю в рассказ пару строк, обеспечив обоим долгую и счастливую жизнь. Уши Йона, впрочем, совсем не обрадовались перспективе длительного воздержания. Он еще раз оценивающе посмотрел на меня, почесал за ухом, посмотрел еще раз и согласно махнул рукой. Кажется, я и правда была красивой. По гоблинским меркам…

— Ой, забыл совсем. Ты шамать-то будешь? Я ж за водой ходил, — гоблин поболтал котелочком, в котором плескалась вода.

Урчащий живот ответил за меня.

— Что на обед? — спросила я, стыдливо сжимая его ручками.

— Эльфятина! Те два козла, что решили тебя порешить. Да не кривись ты так! Угощаю! Только ухи чур мои — я из них бусики делаю, — Йон не скрывал восторга.

А вот мне стоило больших усилий, чтобы не грохнуться в обморок. Знала, конечно, что подобные случаи происходят и меню гоблинов весьма специфично, но от одного только взгляда на кусочки мяса, что Йон бросает в котелок, становилось дурно. Эльфы — они, конечно, не люди. В теории. И я — гоблин. В теории. Но не то что есть, смотреть на них было трудно.

— С тобой все нормально? — спросил удивленный черный.

— Да. Конечно. — Пытаюсь взять себя в руки. — Понимаешь, там, откуда я родом, мы не едим эльфов. Нечистые создания.

— Да не боись, я их в болотце прополоскал.

— Да в другом смысле. Они, ну, короче, они Светлые.

Мой спаситель задумался. На лбу даже морщинка появилась.

— Ты волшебница, что ли? — наконец спросил он. — Не. Точно не волшебница. Волшебницу бы эти уроды ушастые не победили. Тоды, наверно, послушница. В послушницы вроде специально хорошеньких берут. Только чем мне тебя покормить? Хотя погоди! Знаю!

***

Стараясь не смотреть в сторону моего новообретенного товарища, я откусила немного мяса с импровизированного шампура. Не скрою, зажаренная беличья тушка, нанизанная на палочку, доставляла мне эстетическое удовольствие не меньшее, чем гастрономическое. Доносчица так и не сумела уйти — её настиг мой Ромео.

— Ой, а ты так и не сказала своё имя! Как же звать прелестную чиксу?

— Ольга Воронко. И пожалуйста, давай без чикс.

— Вальг? — удивленно переспросил гоблин. — Вальг же пацанское имя. А ты не парень. Точно. — Я покраснела. Отчего-то стало не по себе. — У тебя волосы на голове растут.

От сердца отлегло, и я попыталась объяснить, что там, откуда я прибыла, есть имя Оля, созвучное Вальгу, и что оно женское. Правда, название острова в Великом Океане ничего не сказало моему собеседнику. Он просто решил, что есть такая страна, где самки носят имена самцов, не едят свежих эльфов, а неудачные дни у них длятся по десять оборотов.

— Значит, ты из далекой страны? — Йон продолжал делиться мыслями. — Понял. Ты тоже бежишь в Проклятые Земли! Сейчас все бегут туда. Моя банда тоже бежит. То есть нет! Мы никогда не бежим! Просто немного отступаем.

— Чрез половину мира, — уточнила я. — Где Черный лес и где Проклятые земли?

Йон снова сник.

— Мы не виноваты, — обиженно проворчал черный гоблин. — Раньше мы служили Караху Жестокому, но какой-то умник его убил. Теперь Черный Лес погружается в хаос. Люди и эльфы убивают всех, а у нас не осталось лидера способного сплотить банды.

У гоблинов нет государства. Нет городов. Даже племен толковых не водится. Вожаку этот примитивный народец подчиняется лишь до той поры, пока вожак за ним присматривает. Обычно гоблинская группа не превышает тридцати-сорока особей. Если вожак выдающийся лидер, то прихвостней у него будет до сотни. Но объединить тысячи и десятки тысяч воинов, а тем более превратить их в полноценную армию не способен ни один гоблин. Обычно гоблины присягают могущественным волшебникам, драконам и великим воинам. Лишь под их началом разрозненные банды способны представлять сколько бы то ни было реальную угрозу прочим расам.

В этот самый момент я поняла одну очень важную вещь. О моем мире я знаю далеко не все. Вернее, не совсем все. Карах Жестокий, о котором говорил Йон, был царствующим в глубинах Черного Леса драконом. Его убили в первой части моего рассказа. Вначале второй я написала о толпах нечисти, стекающейся к Кровавой Цитадели. Видимо, мир, опираясь на поданные мной факты, самостоятельно достроил недостающие сегменты мозаики.

Следующие несколько часов я потратила, пытаясь узнать об Ио как можно больше нового и важного.

***

Проклятые Земли. Череда покрытых растрескавшейся коркой пустынь и изрыгающих дым и сажу вулканов. Все здесь выглядело жутким и безрадостным, и столь же жуткими и безрадостными были обитатели этого места. Гоблины, гнолы и даже несколько орочьих племен.

— Ну что, погнали? — Йон стукнул своего компаньона по мохнатым бокам, а я покрепче обхватила гоблина за талию.

Банда моего провожатого будет ждать нас у одного из вулканов, а потом мы поедем к Кровавой Цитадели. Впервые за всё время пребывания в этом мире я чувствовала себя защищенной. Когда же мы достигнем цели, вокруг будут тысячи гоблинов, и уж туда-то никой эльф не заберется! А дальше — пара дней мучений в этом нелепом теле и счастливое возвращение во Владивосток!