— Оля, ты захотела попасть в свой мир. — Картинка дома пропала, голос вновь обратился ко мне. — Я выполнил твою просьбу и более ничем не обязан тебе. Однако, прежде чем мы расстанемся навсегда, позволь рассказать три истории. Дать тебе маленький шанс, ведь каждый достоин шанса? — Впервые за все время, что со мной говорил незнакомец, в его голосе чувствовались едва уловимые эмоции. И эти эмоции меня пугали.

Первой историей стал рассказ об устройстве мира. Наверное, каждый знаком с концепцией множественных вселенных, когда каждое наше действие в каждую единицу времени рождает новую реальность. На самом деле все оказалось несколько иначе. Не только действия, но и мысли. Каждая новая нейронная связь, образованная в мозгу, создает свой собственный мир. Светящиеся точки, что я видела, и были теми мирами. Каждый из них огромен, не меньше нашей вселенной, и среди них есть мир, созданный моей фантазией. В него меня и перенесли. Однако…

Второй историей стал рассказ о девочке Оле, попавшей в другой мир. Однако человеческое тело не способно преодолеть путь между измерениями. Но невозможное для тела позволено душе. Душу Оли освободили от физической оболочки и переместили на Ио, вселив в тело спящего у пруда гоблина. Там, во Владивостоке, лишённая духа и разума Оля будет спать беспробудно, пока не вернется ее душа из мира Ио. Но если погибнет душа, то погибнет и тело.

— А теперь я расскажу тебе третью историю. Историю, которая еще не случилась и, может быть, никогда не случится. Историю о том, как ты вновь оказалась дома. Когда месяц мечей сменился месяцем кубков, душа маленького гоблина вернулась в свое тело, и девочка Оля оказалась вновь вольна выбрать себе дом. Каким он будет, решать лишь ей… — Голос растворился вместе с силуэтом, канул в пустоту, словно его никогда не было.

Оборот Ио вокруг своей оси занимает пятьдесят часов, но месяц здесь короче земного, всего десять суток. Десять суток мне предстоит выживать в этом мире, если я хочу отсюда выбраться. Альтернатива — смерть. Я оглянулась. В лесу кипела жизнь, повсюду могла притаиться опасность. Выжить здесь будет непросто, однако почему-то именно сейчас я почувствовала в себе силы. Нет, не магические, а лишь моральные. Наверное, дело в том потрясении, что я только что испытала. Потеряв всё, погрузившись в бездну отчаяния на недосягаемую глубину, я достигла дна и теперь для меня возможен лишь путь наверх. А может, я не сдалась просто потому, что русская. Совсем недавно подобная мысль вряд ли пришла бы мне в голову, но, видимо, в каждом из нас есть крошечная искорка исторической памяти, что в тяжкий час способна стать ослепительно ярким пламенем. Столетия невзгод и испытаний, пройденных моими предками, говорили, что шанс есть и у меня. Шанс вернуться домой, обнять родных и, пожалуй, навсегда завязать с писательством.

Я снова стояла посреди леса, и вновь вдалеке послышался рык огромной кошки. На этот раз мне удалось сохранить самообладание, хотя мои кривые ножки прямо-таки рвались бежать. Сейчас безопаснее всего просто оставаться на месте. Незнакомец был кое в чем прав: этот мир создан мной, я знаю о нем все, и это может помочь. Рев раздался вновь, на сей раз гораздо ближе, рассеивая мою уверенность. То, что я знаю, сколько зубов в пасти у местного царя зверей, не сделает их менее острыми. Боже, ну отчего я не догадалась сделать их травоядными?! Рык прозвучал еще ближе и громче, но в этот раз к нему присоединился крик человека.

Чтобы остановить угрозу Черной Королевы, молодой воин Сигурд отправился в Серебряный Лес в надежде заручиться поддержкой эльфов. Увы, доводы человека не нашли понимания у гордого народа. Принц Югалаф жестоко посмеялся над безродным, прогнав его из королевского дворца. Лишь юная и прекрасная принцесса Мириэль осмелилась встать на сторону человека, но ее никто не послушал. Однако дева не сдалась: нагнав бредущего прочь героя, она рассказала о древнем обычае эльфийских племен. Великое признание и титул военачальника получит тот, кто одолеет в схватке один на один серебряного льва. Задача эта сложна, почти не выполнима, но девушка владела магией и обещала наделить воина великой силой. Человеческий герой отказался: «Как я могу бросить вызов злу Проклятых Земель, если даже котенка не могу победить в одиночку?»

— И он отправился в чащу без оружия и доспехов, дабы голыми руками сразить зверя, — закончила я строку рассказа.

События книги шли своим чередом, невзирая на новую участницу. Проклятье! В паре сотен метров от меня с серебряным львом бьется Сигурд, а я даже не могу на него посмотреть!

— Проклятье? — слово застыло на языке.

Что если я проклята? Может, его можно снять? Вернуть человеческий облик, а то и вовсе отправить домой? Мысли лезли в голову неспроста. В моем мире проклятия являлись могущественными заклинаниями, с которыми очень трудно совладать. Однако было одно средство, гарантированно уничтожавшее даже сильнейшие темные чары, — поцелуй прекрасного принца. Здесь стоит упомянуть, что Сигурд был не только хорош собой, но и являлся сыном последнего короля людей, выкраденным в младенчестве темными силами. То есть являлся принцем, пускай пока и не подозревал об этом.

Листики зашуршали под ногами. Деревья расступались, а рык зверя становился все отчетливее и вместе с тем тише, уступая место жалобному урчанию. Прижавшись щекой к шершавой коре большого дуба, я выглянула из-за ствола.

Бой подходил к концу. Могучий хищник прижат к земле. Полная разноцветных листьев грива не позволяла рассмотреть руки мужчины, зажавшие его голову в тиски. Молодой человек имел сложение атлета, его мощные мышцы были предельно напряжены, пот стекал по обнаженному торсу, блестевшему в приглушенном листьями свете звезды. Кое-где на коже алели свежие следы когтей. Стиснув зубы Сигурд усилил напор. Протяжный вой льва был ему ответом, в последний раз хищник попытался вырваться, но обессилев упал наземь. Мужчина поднялся, расправляя плечи, прекрасный в своем триумфе.

Если честно, мне стало не по себе. Одно дело, когда создаешь парня своей мечты в рассказе. Другое — когда видишь его во плоти. Щеки невольно покраснели, а в животе отчего-то заурчало. Если кто-то и способен помочь мне, то это Сигурд.

Сейчас будущий король Акроса с помощью охотничьего ножа свежевал тушу льва. Я же сделала несколько неуверенных шагов. Целоваться до этого мне не доводилось. Разве что с Пашей, моим другом, но об этом лучше не вспоминать. Особенно сейчас. Боже, только бы помогло!

Под ногами хрустнула ветка. Парень резко обернулся, держа наготове нож. Вблизи он выглядел еще мужественнее.

— Готовься к смерти, отродье темных сил! — пророкотал Сигурд. Но внезапно остановился. Один единственный безоружный гоблин в пижаме смутил героя. Видимо, своей малочисленностью.

Вот же черт! Я вспомнила, что у парня весьма горячий нрав. А я — гоблин. Воплощения грехов пороков и бедствий. Только бы он меня не убил. Только бы не убил!

— Я, это, привет… — слова давались с трудом.

— Что во имя праведных лун здесь забыл приспешник Черной Королевы? — Все еще растерянный и не опустивший нож, герой продолжал на меня пялиться.

— Черной? Нет, нет, нет! — моя голова замоталась из стороны в сторону. — Я не служу ей. Я… черт. Сигурд? Ты же Сигурд, герой? Мне нужна твоя помощь! Меня зовут Оля Воронко.

— Я убил тысячи гоблинов, если б запоминал имя каждого…

— Да нет же! Я не гоблин. Просто выгляжу как гоблин. Понимаешь, заколдована я и похищена. Вернее, сначала похищена, а потом заколдована. Я из другого мира.

С каждой моей фразой парень терялся все больше. Кажется, он говорил с гоблином первый раз в жизни.

— Короче, я принцесса! — Пришлось малость приврать, чтобы стандартизировать ситуацию в приемлемую для мозга воина форму. — И ты должен меня расколдовать! Поцелуем в губы!

Последняя фраза шибанула несчастного не хуже дубины. Невольно отступив, он отбросил нож и схватился за голову, пытаясь разобраться моих словах. Судя по всему доселе не знавший страха и сомнений Сигурд познал и первое, и второе.