- А вы не допускаете, что Торвальд могли, например, убить при штурме?
- Если бы её убили, тебя бы здесь не было, – зариец принялся неспешно накручивать бородку на палец. – Маг и фамильяр связаны. К тому же если бы у вас ничего не вышло, Князь не ломился бы, как буйвол с подожжённым хвостом. Выходит, штурм удался. Но Мизори не вернулась. Следовательно, она либо тяжело ранена, либо у неё проблемы с использованием чар. И тогда выходит, ты будешь просить меня тем или иным образом её выручить.
- Какая проницательность, – первый министр снизошёл до комплимента. – Всё верно, Её Императорское Величество желает, чтобы вы держались во что бы то ни стало. Более того, нашли способ очистить бухту Ларгоса от врагов. Она повелевает использовать любые средства и фактически даёт вам полномочия регента.
По смуглому лицу расплылась довольная улыбка. Он даже представить не мог, что всё может быть так просто. Теперь достаточно лишь увести армию в глубь страны. Молодая императрица останется одна на вражеской территории и вскоре сгинет. Единственный представляющий угрозу командующий – Глэдис – отослана слишком далеко, чтобы повлиять на ситуацию, а он отныне регент. Правда, регента от императора отделяет всего несколько шагов, но их пустынный лев преодолеет в один прыжок, покончив с ослабевшим Князем. А уже после...
При мысли о том, что будучи императором он сможет вернуться на родину, и не один, а во главе армии, что сможет вернуть себе незаконно отнятый трон, расправиться с братом, а возможно даже создать империю, какой еще не знал Континент!..
- Осмелюсь заметить, что в случае, если вы решите не следовать приказам Её Императорского Величества, то у меня есть превосходный кандидат на должность первого министра, – сказал филин, сверкнув глазами. – У него гнездо на чердаке замка, трёхсотлетний опыт управленческой деятельности и превосходные рекомендации.
Джафара передёрнуло, отчего сидящий рядом чёрный дракон встрепенулся. Посмотрев на Гуамоко, Белина недовольно отряхнулась и перелетела на стол, где принялась что-то выводить на пергаменте.
- И секретарь у вас тоже, считайте, есть, – предвосхитил письменное послание белоснежной курицы филин.
- Я смелый человек, господин филин, так что решиться могу на что угодно, – наконец отозвался бывший герой, – но приказ своей императрицы я исполню. Пускай ей могут и не понравиться мои методы. Передайте Торвальд, что её главнокомандующий сделает всё возможное.
Обработав раны и наложив пропитанные целебным отваром бинты, мужчина вышел из шатра, оставив птиц в одиночестве. Он ненавидел своего брата, ненавидел больше всего на свете, обида за собственную некомпетентность и умелый ход маленького уродца терзала его каждый день, не давая покоя. Однако сегодня к злобе впервые добавилось понимание. Джафар осознал, как тяжело порой отказаться от шанса, который предлагает тебе судьба. Он мог, не делая ничего предосудительного, получить огромную власть. Раджаб был в похожей ситуации и выбрал престол. Но именно умение следовать законам чести всегда, а не только когда это тебе выгодно, отличает подлинно благородного аристократа от отребья и мерзавца. Джафар гордый воин, герой и человек чести, верность для него превыше всего. Джафар никогда не станет опускаться до уровня уродливого карлика...
«Он не предаст» – курочка наконец соизволила продемонстрировать надпись министру-филину.
- Ну разумеется не предаст, – ухнула птица, – иначе госпожа Мерль не сделала бы его главнокомандующим. Впрочем, наблюдать за ним всё равно забавно, – добавил Латокинт, разминая крыло.
====== Вместо великого сражения. Часть вторая ======
Снег за окном сыпался, точно пух из разорванной перины, мягкие снежинки опускались на крыши домов, с каждой минутой устилая их всё более толстым ковром. Запоздалая зима наконец-то вступила в свои права.
Сидевшая у окна девушка бросила на улицу мимолётный взгляд и вновь уткнулась в книгу. Не то чтобы учебник по алхимической арифметике был очень привлекательным чтивом, но он помогал магессе успокоиться. Мизори нельзя было нервничать, любое возбуждение, лишние движения и действия приводили к ненужной трате магической энергии, которой осталось совсем немного. Императрица слабела с каждым днём, и с каждым днём таяли её шансы самостоятельно вернуться на материк. Мизори больше не была великим магом, только сейчас девушка поняла, что отныне она просто паразит, питающийся чужими жизнями.
Неутешительны были и новости с континента: Джафар всё ещё не мог выбить Князя из гавани. Здесь же, на вражьей земле, остатки гарнизона Дана добрались до Талдома, где по донесениям шпионов мастер Энтон, соратник и друг Князя, собирал очередное войско, на этот раз направленное против неё.
Девушка вздохнула и обхватила плечи руками, точно идущий за окном снег был способен обжечь её своим холодом. Происходящее было так похоже на время, когда она в образе бесплотного духа скиталась по Парараксу. Мизори вновь была беспомощной, и это состояние колдунья ненавидела больше всего на свете.
Топот ног у порога возвещал обитателей дома о визите гостя, и один из них поспешил отпереть дверь, дабы проводить своего соратника к огню. Вальга шагала уверенно, стряхивая с тяжёлой шубы прилипчивые снежинки. Сегодня ей удалось поймать жирную крысу, и голод, терзавший оборотня несколько дней, отступил. Увы, подобное нельзя было сказать о других членах десятка, от которого осталось пятеро, считая её. У камина сидели измотанные мужчины и женщины, в блестящих глазах которых читались голод, отрешённость и страх.
Да, армия Князя захватила Ларгос, но это не принесло победы. Напротив, войско оказалось прижатым к морю, а все пути снабжения – перерезаны. С каждым днём армия слабела. Не имевшие массивных обозов северяне редко располагали запасами более чем на три-пять дней, а в свете последних нападений на фуражиров и эти запасы были изрядно подъедены. Добыть провиант в городе не представлялось возможным, поскольку его либо вывезли, любо уничтожили местные, а все рыбацкие лодки сейчас находились на другом берегу.
- Крыса, – оборотень прокомментировала пятна крови на одежде, и напряжение на лицах соратников заметно спало. – Увы, больше ничего. Именно в этот момент из груди Вальги вырвалось лезвие меча. На несколько секунд в её глазах застыло удивление, но резкий поворот клинка вырвал из горла протяжный вздох, и они навсегда потускнели. Какое-то время воины не решались поднять взгляда на мёртвую соратницу, первым решился заговорить убийца. Прочитав над телом молитву, он перерезал женщине горло, выпуская кровь в большой глиняный кувшин.
Рано или поздно подобное должно было случиться. Приближалось полнолуние, а в это время оборотни теряют над собой контроль, голодная Вальга напала бы на своих соратников. Да что там, по армии уже ползли слухи о десятках, если не сотнях случаев нападений вампиров и оборотней на людей. Каждая попытка прорвать окружение приводила к ранам, а оборотням и вампирам для регенерации требовались свежая кровь и мясо. Единицы остававшихся в городе людей были съедены за первые два дня, затем Всетемнейший позволил поедать мертвецов и тяжелораненых, лишив воинов шанса попасть в чертоги своих богов. А скоро, кажется, и вовсе даст добро одним солдатам есть других. Генерал Гвинт пытался поговорить с повелителем и уговорить его утихомирить звериную часть войска, но из этого ничего не вышло. Древние, оборотни и вампиры с Отверженными составляли ударный костяк армии, перевести их на полуголодное существование и лишить себя столь значимой боевой силы Князь попросту не мог.
Снегопад на улице усилился. В тишине вымершего города сквозь завывания метели отчетливо слышался волчий вой.
- Чертовски паршивая погода. Завидую тебе. Небось, хорошо под крышей?
Жозефина молчала. Нахождение в железной клетке не делало её расположенной к разговору, пусть даже язык был одной из немногих частей тела, которой скованная цепями герцогиня могла шевелить. Разумеется, иногда она всё же открывала рот, но редкие часовые удостаивались чего либо кроме оскорблений и проклятий, исключением был разве что Густаво. Странный солдат, вычисливший её, как оказалось в последствии, по сапогам, а после переживший ещё одну встречу с Древним, сейчас пребывал в чине сотника. Их отношения ни в коей мере нельзя было назвать дружескими, но Густаво и Жозефина потеряли слишком многих и прошли через слишком многое, чтобы кого-то ненавидеть. Более того, де Салдер прекрасно понимала привязанность бывшего сапожника к королеве, а он в свою очередь считал заслуживающей уважения преданность Древнего Князю. Вот и сейчас до обоняния женщины долетел запах старого знакомого, правда мысли о интересной беседе быстро сменились тревогой: Густаво был не один.
