Сотни людей наблюдали, как оседают облака пыли, их взгляды, исполненные истинно священного трепета, взирали на своего повелителя. А тот, невысокий мужчина с острыми треугольными зубами и горящим в сумерках взглядом, казался высеченной из камня статуей, для которой падение столько лет отражавшей северные орды крепости не больше, чем очередное событие на бесконечной полосе истории. Князь молчал. Не злорадствовал и не укорял, не порицал людей, которые пускай на время, но разуверились в своём властителе. Подобное поведение ниже достоинства Всетемнейшего. В то время как союзники складывали головы на юге и западе, когда была уничтожена ударная армия Карнажа, разрушалась агентурная сеть, а враг громил обозы, в это время обретала плоть и форму главная, безоговорочная победа северного войска. Возможно ли обрушить стоящую среди скал крепость? Любой здравомыслящий полководец ответит, что нет. Не хватит ни людей, ни инструментов. Однако у Князя были бесконечные запасы людей! Любой параракский мужчина и любая женщина с помощью некромантии могли быть превращены в зомби, в неутомимых и сильных существ, не нуждающихся в сне, пище и дыхании. Главное, не нужно было думать о безопасности – даже если тоннели обвалятся, армия Алаара ничего не потеряет. За несколько месяцев нежить сделала то, на что у людей бы ушло не меньше года. Князю требовалась лишь время от времени отправлять мертвецов на штурм крепости, чтобы враги не почувствовали чего-то недоброго.
- Мой повелитель, теперь мы ожидаем вашего приказа, – один из генералов приблизился к любующемуся победой господину. – Одно слово, и город будет предан огню и мечу. Пришла пора взять реванш за плато Стикса!
- Мой приказ? – мужчина неспешно повернул голову. – Ах, Гвинт, на секунду мне показалось, ты подумал, будто знаешь, что я прикажу, – он бросил на генерала презрительный взгляд. Генерал был неплохим тактиком, но отвратным стратегом. – Скажи мне, Гвинт, если мы предадим город огню и мечу, то где мы будем зимовать? К каким причалам придут наши корабли? Разве мы столько времени стояли здесь ради захвата пепелища? – генерал согнулся под тяжестью взгляда чудовища, медленно становясь на колени и готовясь принять свою судьбу, но Князю не было дела до излишне ретивого подчинённого.
- Адэт, подойди сюда, – когда некромант приблизилась, Тёмный Властелин снял с пальца печатку и протянул ей. – Теперь твои слова – мои слова. Ты возьмёшь с собой лучших телохранителей и отправишься в город на встречу с вражескими командующими. Ты будешь мила и приветлива, учтива и неотразима. Ты восхитишься их отвагой и стойкостью, их храбростью и решимостью. Ты предложишь им золото и почётную сдачу, а после окончания войны либо свободу, либо честь стать моими слугами. Если попросят пощады для жителей, то обещай неприкосновенность сотни домов. Дай им сутки на раздумье. Такова моя воля.
Обмен мыслями между двумя магами произошёл мгновенно, и женщина, решившая было, что её старый друг спятил, облегчённо выдохнула. Во время штурма мог пострадать порт, и даже если они захватят Ларгос без больших разрушений, потери армии могут оказаться слишком высоки, а к ним уже приближается новое войско, ведомое сильным и умелым командиром. Как бы не хотел Князь дать волю необузданным инстинктам своего дикого войска, он прекрасно понимал, что в данной ситуации рука, протягивающая кошель, нанесёт Парараксу куда более сильную рану, чем сжимающая меч длань. Воинов нужно сберечь для грядущих компаний, они и без того потеряли уже слишком многих.
====== Вместо великого сражения. Часть первая ======
В Ларгосе находились три сотни гоблинов, пять сотен воинов, два десятка стенобитных орудий, передвижной форт, не способный более двигаться, способный на заклинания десятого порядка воздушный элементалист и одних из известнейших на континента мастеров, известный под псевдонимом Оловянный Молот. А ещё у них было несколько тысяч мирных жителей, небольшая флотилия рыбацких лодок и время до рассвета, чтобы определиться, что со всем этим делать. Стоит ли говорить, что вариант сдаться никем не рассматривался в силу неприятия тем самым воздушным элементалистом?
Примерно следующую ситуацию и застал ворвавшийся в городские ворота на взмыленной лошади Ларго Смитерс. Заикаясь, герой описывал своё чудесное спасение и то, что лишь благодаря богам, наделивших одну из крепостных прачек небывалой красотой, он проводил ночь в северном крыле, а не в центральной цитадели. Только благодаря этому отважный генерал остался в живых. Как, впрочем, и ещё немалая часть гарнизона Крона.
Его рассказ был прерван появлением гораздо более спокойной, можно даже сказать мертвецки спокойной женщины – придворного мага и доверенного советника Князя. При всей своей учтивости она не удержалась и пообещала наутро пустить на опыты тех, кто примет неправильное решение. Впереди была ночь, и этой ночи было суждено стать решающей в судьбах воюющих сторон.
Думали совсем недолго. Времени на раздумья попросту не было. В текущей ситуации, как и в любом конфликте, существовало два варианта – бежать или сражаться. Изначально первый вариант казался невероятным, однако очень быстро эльфийка донесла до остальных, что форт и осадные машины ничто иное, как доски, брёвна и реи, скобы и крепежи, канаты и заклёпки. Если собраться всем вместе, то можно сделать если не корабли, но множество плотов, которые, возможно, даже не развалятся в процессе пересечения пролива. Кроме того, можно разобрать деревянные дома! Созданием плотов для армии займётся лично остороухая и гоблины, жители же могут выбрать, остаться в городе и стать поданными Князя, а в перспективе его закуской, либо пустить мебель и жилища на плоты и последовать за армией на другой берег. Всё верно, не дожидаясь нормальных кораблей и подкрепления во главе с Глэдис, они пересекут пролив и атакуют Дан. Сколь бы рискованным не было данное предприятие, оно в разы безопаснее встречи с главной армией Князя. Все горожане, которые могли держать в руках пилы и молотки, приступили к работе.
Костяной ворон с интересом осматривал происходящее в городе: пилящие собственные дома жители, скрип рубанков, вой пил. Поначалу ему показалось, что население готовится к приходу Князя и сколачивает для себя гробы, однако вереницы людей тянулась в сторону бухты, и это настораживало немёртвого шпиона. Набрав высоту, он послал своей госпоже телепатический сигнал. Ещё какое-то время ворон кружил над Ларгосом, ожидая приказов хозяйки, но та пожелала, чтобы фамильяр вернулся. Как выяснилось позже, Князь лишь усмехнулся, узнав о действиях врага. Если хотят бежать, то пусть бегут. Чем меньше солдат будет в городе, тем проще его будет взять. Ну а уж коль скоро они поплывут через море Алых Скал, то и выживет их немного. Разве что стоит передать сигнал флоту, чтобы тот привёл себя в боевую готовность и утопил как можно больше беглецов.
К утру весь берег был заставлен нескладными деревянными сооружениями. Возле причала же располагались лодки и относительно ладно сбитые плоты, на которые с опаской посматривали воины. Никто из них не был в восторге от грядущего предприятия, но оставаться в городе хотелось ещё меньше. Князя откровенно ненавидели, слишком многих друзей эти люди лишились на плато Стикса, чтобы смириться со сдачей, и уж тем более не могли они поверить, что северяне их пощадят, ведь потери те понесли ничуть не меньшие.
- Ты уверена? – девушка в комбинезоне из шкуры саламандры осторожно ткнула пальцем фигуру в длинном чёрном плаще-накидке. Мизори Торвальд не спешила раскрывать своё присутствие здесь, видевшие их стражники были задержаны ещё вечером, а факт её присутствия был известен лишь командующим армиями и графу Тирсу, правителю Ларгоса. Сам старик сейчас пребывал на борту своей яхты в окружении гвардии. Старый лорд с печалью взирал за город, который, возможно, больше никогда не увидит. По крайней мере таким же великолепно прекрасным или хотя бы целым.
Завывающий ветер трепал длинные волосы колдуньи. Родившаяся в семье рыбака девушка никогда не любила море, что первые четырнадцать лет её жизни приносило лишь невзгоды и потери. Возможно, сейчас тёмные воды пролива подумывают о том, чтобы вернуться за старое и утопить что-нибудь дорогое и важное для шатенки. Например, армию. Ну, а может, всемогущие волны напротив, извинятся за былое, даровав войску и жителям мирный путь. Мизори вздохнула, ибо сам по себе путь мирным не станет. Переборов отвращение и соскочив на плот, Торвальд прошествовала к закреплённому на носу трону, тому самому, что некогда передавал заряд на построенный эльфийкой ускоритель. Сейчас изобретательница едва ли не рвала на себе волосы, сожалея о том, что питающий орудие и двигатель форта котёл был оставлен в Мизорсбурге.
