В красных глазах дроу читался страх, но азарт всё никак не покидал от природы воинственное существо. Карие же очи Гвидона давно сменили раздражение на сочувствие – вражеский командующий скоро станет трупом, а значит у них появится крохотный шанс отбить атаку. Мысленно просчитав каждое движение, барон атаковал. Закрученный меч сделал несколько упреждающих оборотов, отгоняя эльфа к стене, а когда тот упёрся в последнюю, последовал резкий удар сверху вниз, буквально разрезавший Дюраля надвое. Крови не было, как и звука удара о металл. Прежде чем иллюзия развеялась, находившийся всё это время слева Пельтон вогнал скрытый в запястье стилет в основание черепа Рашары. Адамант прошёл сквозь зачарованную сталь без помех, единым уколом прерывая жизнь барона. Закованное в казалось бы непроницаемые латы тело с грохотом рухнуло.
Победитель выдохнул, опустился на колени и вознёс краткую молитву Хиларет. Если соперник убит адамантовым оружием, значит он в самом деле убит, и никакая магия здесь не поможет. Победа, пусть и доставшаяся немалой ценой, грела душу. Такого врага у генерала не было уже очень давно. Что ни говори, Рашара являлся первым воителем Тамана и третьим во всём Парараксе. Интересно, сможет ли он добавить к своей коллекции головы остальных вражеских военачальников? А может и головка самой Торвальд окажется в его распоряжении? Хотя нет, это вряд ли, Князь не уступит ему столь ценный трофей.
Нет. Сейчас не время грезить о будущих победах. Дворец ещё не взят, а он уже ранен. Интересно, как продвигается наступление у остальных групп? Может Йегуди уже водружает флаг над замком? Морщась от гари, эльф подошёл к одному из трупов, внимательно присмотрелся и снял с его шеи глиняную свистульку. Такой свисток был у каждого десятника в его армии, и в каждом десятке был трансформированный ликантроп. Прекрасная система связи, надёжно защищенная от чужаков. Стоит ему подуть в свистульку, как все подчинённые ему силы сбегутся на зов. Может их осталось и немного, но для финального рывка должно хватить. Полумрак ведущего наверх люка манил в свои объятия, Дюраль не сомневался, что именно там свершится финальная схватка за графский замок.
Леандра с тревогой смотрела на часы. Немало времени прошло с того момента, как две группы воинов покинули тронный зал, и ни одна из них не вернулась. Не вернулся и Сэр Гвидон. Солдат у них с мужем почти не осталось. Кроме двух десятков раненых, разложенных на полу, и выбившихся из сил слуг, в распоряжении его светлости Джерри находились лишь двенадцать человек. Восемь их них состояли в гвардии и были превосходными воинами, но что они смогут сделать против нескольких сотен врагов? С каждой минутой девушка смотрела на заваленные скамьями и мебелью врата с всё большим отчаяньем. Ворота в тронный зал прочные, обитые металлом, но лишь вопрос времени, когда сквозь них в комнату ворвутся осаждающие. Ручка инстинктивно сжала небольшой жезл – её свадебный подарок. Красивый, но совершенно бесполезный. Вернее бесполезным был не жезл. Леандре никогда не нравились боевые заклинания, в академии по боевым дисциплинам девушка получала стабильные неуды. Лишь благодаря огромному природному, а вернее магическому обаянию ей удалось пройти практическую часть финального экзамена. Сейчас она жалела о том, что не проявляла должного усердия. Единственное, что ей оставалось – латать раненых и уповать на мужа и Сэра Рашару.
Стоило мысленно помянуть усатого аристократа, как в дальнем углу зала отъехала в сторону стена. Похоже, барон и их люди наконец-то вернулись с вылазки. Каково же было её разочарование, когда вместо солдат и стражников из проёма выскочили здоровенные волки. Звери жмурились от яркого света, фыркали и скалили зубы. Но волки были не одни, вслед за ними буквально хлынули солдаты Алаара. На шубах и тулупах северян красовались пятна спёкшейся крови, не то своей, не то чужой. Сбившееся дыхание и звон железных кольчуг, судя по внешнему виду крови таманцев они жаждали не меньше, чем волки-оборотни. Дальше всё произошло почти мгновенно. С криком «За Параракс!» его светлость Джерри Ольхредбах бросился на врагов, увлекая за собой остатки защитников. Леандра растерялась. С одной стороны страстное желание помочь мужу, с другой полное непонимание того, как можно убить человека. Будь рядом кто-нибудь толковый вроде Мизори Торвальд, он подсказал бы десяток-другой способов, но таковых здесь не было. Одно лишь элементалистка знала наверняка – вторжение нужно остановить. Повернув барабан жезла в режим магии земли, девушка направила набалдашник на стену и, о чудо, камень буквально ожил, участок стены заходил ходуном, мощные каменные блоки треснули, стали крошится и сыпаться, обрушая тайный ход. Теперь силы врага были ограничены, но никто не обратил внимания на обвал. Бой протекал стремительно и яростно, на пределе человеческих и нечеловеческих возможностей. У измученных подъёмом на стену и блужданием по замку алаарцев сил оставалось немногим больше, чем у вымотанных суточным боем параракских воинов, но и те и другие дрались со всей возможной злобой и решительностью. Алебарды гвардейцев врубались в меховые куртки и кольчуги, булавы сминали стальные шлемы, мечи со свистом рассекали воздух, а зубы впивались в не защищённые бронёй участки тела. В этой последней схватке больше всех усердствовали двое. Джерри действовал поспешно, его удары были несколько неуклюжи, но от этого не менее действенными. Фамильный меч из стали с митрильным напылением разрубал врагов без помех, не взирая на блоки и доспехи, с другой стороны решительно все удары, могущие нанести сколько бы то ни было серьёзный вред, парень принимал на щит. У вооружённых одноручным оружием алаарцев было немного шансов. С другой стороны наступал Дюраль. Отчасти подлатанная магией рука работала плохо, но достаточно для демонстрации превосходства эльфийской школы фехтования над человеческой. Мастер парных клинков действовал с той самой неотвратимостью, коей славятся последователи подобного стиля. Его оружие успевало везде, с равной точностью парируя и вгрызаясь в защищённую сталью плоть, порой казалось, что клинков не два, а целых десять, столь неистов и стремителен был поток их ударов. Столкновение предводителей было лишь вопросом времени. Вот правитель Тамана рассёк попытавшегося обойти его сбоку воина от плеча до ключицы, вот левый меч Дюраля вошёл в подмышечную впадину одного из гвардейцев, пронзая сердце. Вот ещё двое рядовых падают то рук эльфа и аристократа. Они сходятся, и длинный меч впервые не способен преодолеть блок, фон Пельтон бросается вперёд, гарды мечей скрещиваются, щит защищает туловище Ольхредбаха, но он же лишает его львиной доли обзора. Обходной манёвр, Джерри пытается выправить стойку, слегка приподнимая плечо и открывая бок для колющего удара, но за мгновение до последнего рука Карнажа замирает.
- Забери тебя Стикс! – эльф рванулся, но вырвавшиеся из-под пола лианы крепко держали его. – Какого чёрта?! Проклятая магия!
Услышав слово «магия» остатки воинов обоих сторон инстинктивно разбежались, каждый в свою сторону. Леди Леандра стояла у трона, пот катился по хорошенькому личику, а платье едва держало вздымающуюся грудь. Глубокий вдох, треск ткани и одна из лиан ползёт к горлу эльфа.
- Это твоих рук дело? Сука, вернее госпожа, ненавижу это слово. Эй, сисястая, к тебе обращаюсь! Давай поговорим! Эй, как там тебя. Леандра? Я отпущу вас. Обоих отпущу. Честное тёмноэльфийское! Ладно, чёрт тебя дери, просто честное слово. Почему никто не верит в тёмноэльфийскую честность?!
С каждым словом говорить становилось всё труднее. Лианы слишком сильно скрутили дроу, стилет не выдвигался, а магический щит был полностью разряжен. Неужели он умрёт вот так?
- Эй, молокосос, а ты чего молчишь? Сам ни на что не способен? Прятался за мамину юбку, а теперь переключился на жёнушку? Ну, ответь. Ты как бы граф, а слабо смахнуться один на один, без колдующих баб?
Лицо Джерри побагровело. Он ничего не имел против юбки Леандры, но упрёк касательно маминой юбки глубоко вонзился в сердце лорда. Какого беса?! Да как он смеет думать о нём вот так?! Он великий правитель Таманскаго графства, а не какой-то молокосос!!! Он покажет! Он всем покажет, на что способен настоящий аристократ!
