Жан открыл глаза. Коснулся крошечной брошки на платье, и пещера озарилась блёклым магическим светом. Жозефина спала. Буря, видимо, давно стихла. Тишина, покой, сырость. Тело ещё плохо двигалось, однако смерть может забыть о вампире пурпурного клана. Он восстановится. Просто нужно время, и время будет. Много времени вдали от Алаара и Параракса. Они могут грызться друг с другом сколько пожелают.

Рука извлекла из ножен кинжал. Посеребрённое лезвие было заточено до остроты бритвы. Эх, Жози, напрасно прогуливала ты лекции мессира Энтона, могла бы узнать много интересных вещей. Например, что удовлетворённая страсть куда меньше отягощает совесть. Пустые глаза скользнули по обнажённому телу напарницы.

- Больше ты не будешь таскать меня на себе, – одними губами проговорил он, – а я не буду вытаскивать тебя из неприятностей...

Она была права. Яма была была могилой. К несчастью, неожиданности не всегда бывают плохими. Порой они бывают просто фатальными.

====== Гнев монарший ======

Любовь – странная штука. Некоторые считают, что любовь это вздохи под луной, некоторые – танцы и веселье, кто-то ассоциирует любовь с шёлковыми простынями, кто-то с кожаной плетью. Иные вообще считают, что любовь умерла.

Так кто же из них прав?

Вообще-то правы все.

Сопоставляя мифы разных народов, мне удалось выявить несколько занятных закономерностей. Понятие любви разнится не только в зависимости от расы, направленности, возраста и пола, но даже от конкретного человека. Почему? Ответ я нашла, изучая фрески в храмах различных богов любви. Как и упомянутое чувство, изображения бога в храмах, принадлежащим разным эпохам, отличались. Причём отличались кардинально. Например, в недавно отстроенной части Астралора поклоняются богу Маришу, изображаемому в виде юноши с венком из полевых цветов на голове, сжимающему в руках ветку сирени. В Тор-Гиш-Горе – древней разрушенной столице орочьей империи, которая находится под Астралором – бог любви изображён в виде крупного орка с дубиной, занесённой над головами воинов. У гномов же в виде белого голубя, гадящего на производственный план. Наконец, в таком религиозном центре как Таман существует сразу несколько разных храмов, самый популярный из которых посвящён любви в образе Нейрин – эльфийки в кожаном корсете и с предметом, который ни одна приличная эльфийка в руки не взяла бы никогда. Священные тексты и указы разнятся так же, как и образы.

Разгадка нашла меня во время пребывания в подземных городах тёмных эльфов. Как известно, данный народ не испытывает исследуемого мною чувства, но, несмотря на это, статуя Нейрин у них имелась, правда в ужасно опошленном облике. Как объяснил мне проводник, это вовсе не Нейрин, а Хиларет. В этот самый момент на меня снизошло озарение – различие статуй и подходов к данному чувству объясняется предельно просто: функции бога любви выполняли все двенадцать богов в порядке очереди. Правда до сих пор не ясно, делали они это по необходимости или забавы ради. Судя по недовольству на лицах некоторых статуй – необходимости. Столь сильное чувство попросту не может оставаться без присмотра. На основании данной теории предположу, что истинный бог любви некогда всё же существовал. Вероятнее всего он и был тем четырнадцатым небожителем, уничтоженным во время первой битвы богов. Так что по существу истинная любовь действительно давным-давно мертва.

Гидрогериамитантониэль. Хроники изменчивых богов.

«Мастер Энтон, вы лопух,» – таковыми могли бы стать слова Жана пятьдесят восьмого пурпурного, обращённые учителю, если бы ему внезапно окончательно опротивела жизнь. Какой идиот придумал ту глупость про «удовлетворённую страсть»? Во-первых, её не так-то просто удовлетворить! Хотя он пытался раз восемь. Видимо убить не только любимую женщину, но и напарника, несчётное количество раз спасавшего твою жизнь, очень даже не просто.

Совесть. Честь. Азарт. Если он и спасётся, то только с Жозефиной, слишком долго он её добивался, чтобы вот так запросто убить, слишком много связано с Алааром, чтобы всё вот так запросто бросить. Мастеру Энотону определённо стоило предупредить, что влюблённость притупляет инстинкт самосохранения. Договорится с Князем? А отчего нет?! Князь, конечно, не пресветлая Люмина, но мозг у него работает. Алаарский правитель не раз показывал, что собственные интересы для него куда важнее сиюминутного гнева. Жан – существо полезное, да и герцогиня это не только ценный мех, но и двадцать-тридцать центнеров покорного боевого мяса. Главное тихо проникнуть в город, предстать перед повелителем самостоятельно и всё ему объяснить…

Тронный зал. Два тела падают на чёрный мрамор, мужчина и женщина.

- Доставлены, мой господин, – Сэр Пьюзо, капитан гвардии, опустился на колено. – Выловили сегодня ночью, пытались сделать подкоп под стеной.

- О, очаровательно, – обсуждавшая что-то с Алаарским правителем женщина в чёрной робе отвлеклась. – Вы их уже пытали?

- Нет, миледи, – капитан потупился. – Приказа не было. Да и как их пытать? Этой вот, всё что мулмаку дротик, а второго пальцем ткнёшь – дух испустит.

- А голодом морили? Использовали препараты? Воздействовали на души? И глаза! Можно выклевать им глаза! – крупная костяная птица чинно вышла из-за спины своей госпожи, прошествовав к всё ещё коленопреклоненному Пьюзо. Аристократ поморщился, эту тварь он терпеть не мог. Давно свернул бы ей шею, если бы это хоть что-то дало кроме гнева Адэт, которая в своём фамильяре души не чаяла. К счастью, ворона здесь ненавидел не только он.

- Мидели, не могли вы бы избавить нас от этого создания? – поинтересовался властелин. Женщина демонстративно прикоснулась к кольцу на пальце, создавая в руке плотную чёрную сферу, и столь же демонстративно направила руку на Пьюзо.

- Я имел в виду твоего фамильяра, – надавил Князь. – Нам не нужны лишние уши. Попроси его отсюда.

- Как пожелаешь. Аркаринарт, милый, мамочка скоро придёт в лабораторию, подготовь всё для эксперимента. Капитан, вы также можете идти.

Успевший вспотеть рыцарь поспешно покинул помещение, вслед за ним, паря на призрачных крыльях, последовал костяной ворон. Троица вновь осталась наедине со своими проблемами. Сейчас эти самые проблемы валялись на полу, ожидая своей участи.

- Неожиданно, – наконец соизволил заговорить с агентами Князь. – Я думал, вы давно мертвы. То есть ты мертва, – он кивнул в сторону Жозефины. – Но ты жива, и Торвальд жива. Как-то слишком много живых получается, не находишь? А насчёт тебя… – жёлтые глаза смерили вампира. – Пока только отдан приказ о назначение награды за голову. Честно говоря, это первый случай, чтобы голова лично являлась за наградой.

- О Всетемнейший, позволишь ли ты мне говорить? – Жан на мгновение оторвал взгляд от пола, пытаясь уловить на лице Князя признаки заинтересованности.

- Последнее слово? Хорошая традиция, – мужчина хмыкнул, обнажив ряд белоснежных кинжаловидных зубов. – Ты придумал себе эпитафию? Или, может быть, желаешь немного поунижаться?

- Поунижаться, если позволите, – вампир подполз поближе, время от времени целуя ковёр. – Меня тут одна подруга просили передать, что в сторону Ларгоса движутся три дополнительных роты наших Параракских соседей. Вот теперь, наверное, можете нас казнить. Хотя позвольте ещё добавить, что жизни столь жалких существ как мы ничего не стоит. А раз они ничего не стоят, то почему бы нам их не оставить?

- Уж не думаешь ли ты, червь, что в нашем княжестве так мало вампиров и Древних, что я не смогу вас заменить? – повелитель Алаара нахмурил брови.

- Нет, вовсе нет, Повелитель. Этого добра у нас выше крыши, поэтому казнь двоих из них действительно ничего не решит. Ваш неоспоримый авторитет, ваша власть и ореол ужаса не изменятся от того, что вы убьёте ещё несколько ничтожеств. Но если вы наградите пару нерадивых Золотых Капюшонов, сумевших сбежать из вражеской столицы, принеся ценные сведения, то ваша бесконечная милость вдохновит на подвиги многих и многих.