Впрочем, эта радостная новость достигла пару всадников уже на пути в столицу великого княжества.
====== В одном тёмном, тёмном городе... ======
В одной тёмной-тёмной стране, на одном тёмном-тёмном острове стоял тёмный-тёмный город, в этом тёмном городе было немало тёмных улиц и тёмных домов. Они были настолько тёмными, что излучали уныние и печаль даже среди белого дня, будучи обвешаны флажками и гирляндами. Флажки и гирлянды, фокусники и жонглеры, танцовщицы и заклинатели рыб, оркестры, играющие музыку для горожан, всему этому нашлось место в столице тёмного княжества. И пускай флаги были чёрными, а музыка больше походила на волчий вой, горожане давно привыкли, ведь чёрный цвет – любимый цвет их правителя. Ну а когда тот ляжет в чёрный-чёрный гроб вполне можно будет вывесить красные-красные флаги и устроить яркий фейерверк.
Милоун Вудвудс был одним из таких горожан. Любил посудачить в таверне о любимом Талдоме и родимом Алааре, а порой, набравшись смелости, даже забирался под кровать, накрывал голову подушкой и называл великого Князя «немножко некомпетентным в государственных делах» и «слегка задержавшимся у власти». Хотя три столетия это, конечно, не срок. Уж лучше так, чем постоянные несчастные случаи как в каком-нибудь Парараксе. Стабильность – залог процветания любого государства. По сравнению с южным соседом их государство весьма удобно для человеческой жизни: при свете дня никто никого почти не ест, кровь не из кого не пьёт и не забирает на опыты, а ночью никто не мешает забиться в подвал и, обвешавшись связками чеснока, ждать гостей, вооружившись копьём из швабры с привязанной к ней серебряной ложкой. Ведь так удобно точно знать, когда тебя могут убить, а когда нет. Гораздо удобнее, чем днями напролёт ждать, пока с тебя срежут кошелёк или перережут глотку. Там перед королевским дворцом пилят коров, там орки и гоблины имеют те же права, что и люди, а лич занимает место министра здравоохранения. Нет, в советниках их властелина тоже есть лич, но она по крайней мере не берёт с тебя денег за эксперименты над тобой же. Алаар действительно отличное государство. Вот и войну с Крайними Островами наконец выиграли, в честь этого события и праздник празднуется. Милоун ещё раз помахал чёрным флажком. Жаль, что он работает продавцом в лавке и не сможет в полной мере насладиться торжеством.
Спеша на свою смену мужчина завернул в одну из подворотен, намереваясь срезать путь. Крыши домов, покрытых чёрной черепицей, сошлись над головой, в нос ударил запах канализационных стоков, а писк летучих крыс сменил заунывные мелодии музыкантов. Сверху на него смотрели каменные морды гаргулий, каждая морда – точная копия лица Князя. Говорят, статуи построили две сотни лет назад, когда их Всетемнейший повелитель был куда более подвержен тщеславию. Сразу после водружения статуй был принят пропускной режим для голубей на территории столицы. Каждая птица должна была заполнять специальную форму и уплатить пошлину, а поскольку птицы интеллектом не отличались, большинство из них ждала незавидная участь в виде обязательных работ на кухнях закусочных города. Ещё несколько десятков метров вперёд по пустынной улице, и путь Вудвудсу преградил тоненький щупленький силуэт в коричневом жилете. Торговец резонно попытался обойти потенциальную опасность, но юноша с упорством зеркала повторял все его движения, пока, наконец, не встал прямо против него. Пустые голубые глаза смотрели прямо на него.
- Кровь есть? – тонким голоском пропищал незнакомец.
- Нету! – скорее по инерции ответил Милоун.
- А если найду? – вампир залился писклявым смехом, протягивая к лавочнику руки с длинными белыми пальцами.
- Но ведь сегодня праздник! – возмутился человек. – Все знают, что в праздники убийства запрещены. Все граждане княжества радуются, ягнёнок и волк на львином пиру…
- О да, сегодня праздник, – восторженно изрёк налетчик, – а ты мой праздничный пирог!
- Но у меня же есть права!
- Сегодня у тебя только одно право – право стать моим ужином.
Вампир обнажил длинные клыки, лавочник выхватил нож, готовясь вспороть себе глотку и испортить этому гадкому кровососу трапезу. Но что-то пошло не так, его взор помутнел, веки налились тяжестью, сознание начало проваливаться в транс.
Ирлаг девяносто третий коричневый радостно потирал руки. Гипноз, конечно, отнимает немало сил, но чего не сделаешь ради сытного ужина. Это вам не худосочные рабы, которых пригоняют для них в дни торжеств по одному на десятерых, а первоклассная кровь, причём в большом количестве. Присоска на языке непроизвольно сжалась, предвкушая скорый пир. Он приблизился к жертве, готовясь вонзить в шею клыки.
- Привет тебе, сударь, – донеслось из-за спины.
Ирлаг обернулся. Прямо за ним стояли двое всадников. Высокий безликий в дорожном костюме из чёрной кожи и молодая женщина, закутанная в шубу, сшитую из шкурок множества животных. Как они смогли подкрасться бесшумно, он не понимал. Либо лошади шли на цыпочках, либо какая-то магия. Куда больше смущали разноцветные плащи, из-под которых торчало оружие – шпага у безликого и перевязь с ножами у девушки. Несмотря на легенды и ореол ужаса, вампиры далеко не так сильны, как принято считать, их стезя – засады, кровавое подчинение и дурман, а в открытом бою одинокого кровососа без труда запинает даже несколько гоблинов. Именно поэтому застигнутый на месте преступления Ирлаг поспешил принять самую невинную позу и раскланяться так низко, как только позволяла булыжная мостовая.
- Приветствую вас, господари мои, – прямо-таки пряничным голосом изрёк налётчик. – Не изволите ли присоединится к трапезе? – опущенные глаза уловили перемены в лице девушки. Он не прогадал, предложение пришлось по адресу. Всадница подъехала поближе.
- Трапеза это, конечно, приятно, – с плохо скрытым отвращением произнесло существо в чёрном, – но разве сегодня не праздник? Разве мы не отмечаем великую победу нашего Всетемнейшего Князя? И разве не Его закон запрещает в дни торжеств убийства свободных граждан? – его рука легла на рукоять рапиры. Вампир побледнел, хотя в его ситуации было бы выгоднее почернеть и скрыться в ночи.
- Законы придуманы для того, чтобы держать в узде людишек, – попытался оправдаться он. – Нам же, представителям избранных рас...
Слова застряли в горле, когда рука женщины стиснула глотку вампира. Для существа, которое не дышит, жест не опасный, но очень неприятный. Ночной разбойник попытался выразить протест, но пальцы, кажется, слишком сильно сдавили трахею.
- Законы для людишек, говоришь?! – от всадницы пахнуло гневом и до девяносто третьего внезапно дошло, насколько он съедобен. – Да кто ты такой, чтобы решать, для кого написаны законы Всетемнейшего?! И как ты смеешь даже задумываться о подобном в день Его торжества?! – свободная рука выхватила один из ножей, поднося острие к груди нарушителя. – Ты – жалкий червь! Мы все черви пред ликом нашего властителя, от последнего нищего и до первого министра! И теперь какой-то новообращённый смеет попирать его волю?! Да ещё и втягивать в это других!!!
- Жози, может немного полегче? – вмешался безликий. – Он ведь и правда новообращённый. Мания величия среди их брата в порядке вещей.
Жёлтые глаза впились в трепыхающуюся в железной хватке тушку. Вампир скулил и пытался разжать державшие его пальцы. Женщина вздохнула.
- Тебя следовало бы прикончить здесь и сейчас. Но сегодня праздник. Да, да, сегодня торжество и я дарю тебе жизнь, в которой ты отказал этому человечку, – мышцы сжались, и в следующую секунду тело вампира припечатало к стене одного из домов. – Наслаждайся. Благодари мудрость законов нашего повелителя. Но запомни, если сегодня ты обидишь хотя бы одно живое существо... Слышал? Живое! Даже раба или маленького котёнка, можешь считать, что твоей «вечной» жизни пришёл конец.
Ирлаг девяносто третий коричневый утер кровь с разбитого затылка. Всадники удалялись, уводя с собой его несостоявшийся ужин. Подождав, пока они скроются за поворотом, вампир поднялся на ноги. Да, вот тебе и начало новой жизни – кафтан порван, желудки полупустые, да ещё эта сучка сорвала у него с пояса кошелёк. От досады хотелось выть, как какому-нибудь блохастому оборотню, но он выше этого. Он – вампир, благородный и ужасный.
