Котик вкусно зевнул и крепко, сладко потянулся – могучая кровать, способная вместить двух таких, как он, даже не скрипнула.

В этот раз он не выбирался из горы вонючих объедков слабым человеком на задворках Москвы, а отменно отдохнул на тонком полотне в шикарной постели. В этот раз у орка не было боли, наготы и ужаса; и забытый старый мир словно пробуждался внутри его, с каждым вздохом становясь понятнее.

В этот раз…

– Тай? – мягко спросил орк, оглядываясь по сторонам.

– Не усекай, – донеслось из соседней комнаты, – имени эльфа никогда.

Спальня хозяина дома – с резным дубовым стеллажом, с массивным столом, картой на стене, таким же сундуком и такими же рогами – не очень отличалась от гостевой.

– Тайтингиль…

Эльф лежал в постели, укрытый поперек бедер простыней, и хмурил лоб в раздумье, заложив за голову длинные жилистые руки. Скрутка волос прихотливо вилась по подушке.

– Доброе утро, – улыбнулся Азар. – Ты говорил о кр-рови вчера. О драконьей. А зачем – кровь?

– Я до сих пор чувствую, что силы не вернулись. После перехода между мирами… после смерти девушки. Я выпил бы драконьей крови, совсем чуть-чуть, и был бы исцелен.

– Я тебя сейчас сам исцелю, – пообещал орк, которого беседы о подобных угрожающих материях совсем не радовали. – Кашу у тебя есть из чего свар-рить? Или яишенку! С колбасой, н-ну или с мясом, с мяу-сом, а?

– Я приготовлю, – прозвенел чистейший девичий голос. – Ты будешь мясо, светлейший? Орку – тоже?

Хлопнула входная дверь, и в той части, где накануне Котик ознакомился с дровяной печью, раздались бодрые звуки хозяйственной деятельности.

– Он оруженосец, Ринрин, – ничуть не удивляясь, сказал Тайтингиль. – Да, буду.

Он не торопился выскакивать из постели и одеваться – так и лежал недвижно, подняв твердый подбородок.

Котик, услышавший приятное, влекомый смутными побуждениями, сунулся на кухню.

И замер.

Эльфийка, долговязая и узкая, с птичьим хищно-горбоносым профилем, разбирала огромную корзину с припасами. В кожаной куртке, набитой клепками, она выглядела совсем не домохозяйкой. Искоса глянув на Азара, фыркнула, повернувшись к комнате Тайтингиля:

– Ты снова переполошил муравейник, светлейший. Двор Виленора, все дозоры и стража обсуждают тебя… и твоего слугу.

– Оруженосца.

– Он из скальных орков? – Дева бросила оковалок мяса на доску, обтерла руки полотенцем и подошла к Котику, улыбаясь как ни в чем не бывало. – Привет. Разговариваешь? Морда симметричная, глаза одинаковые, плечи одинаковые, руки одинаковые…

Эльфийка запросто трогала указанные части Котика – и в этом не было ни унции кокетства, а только практическое, почти техническое любопытство – будто она изучала стать коня или прочность брони.

– Да, скальный, мало их осталось, славные воины. Не очень умны, конечно…

Котик сначала привычно заулыбался, глядя в серые, как два гранитных камушка, глаза; но, услышав последнюю фразу, насупился и забубнил что-то про вакуумное оборудование, термические печи и инновационные технологии, которые ему приходилось рекламировать во время московского бытия.

Гостья искристо усмехнулась, оглядывая его.

– …но доблестны, отважны и крепки статью, – закончила она на позитивной ноте. – Я Ринрин, орк. Тайтингиль, я принесла меч Арвиля. Ты велел. Лантир не осмелился возражать. Ты пойдешь в Пущу, Тайтингиль?

– Сперва к людям и двергам, справить орку одежду и доспехи, – отозвался Тайтингиль, – потом да, к Оллантайру. Надо выслеживать напасть.

– Отлично, давно там не бывала. – Эльфийка вернулась к готовке.

Котик не мог отвести взора – ее волосы были заплетены, наверное, в сто штук тонких косиц, плотных и ровных, ничуть не разлохмаченных. У корней почти черные, к кончикам они становились белыми, пройдя массу синих и лавандовых оттенков. Надо лбом косички сплетались высоко и плотно и спускались по спине пониже лопаток.

– Прическа отпад! – выговорил наконец Котик. – Полное ощущение, что я в Милане… и я Дима… то есть Азар.

Он потянулся – то ли целовать, то ли воздать дань эмансипации и жать уверенную жилистую ладонь, но сам же себя и осёк, памятуя неудачу в коммуникации при дворе Виленора.

Эльфийка глянула с недоумением.

– Потрошитель Азар? Тот самый?

– Да уж, – выговорил он; опять стало неловко. – Автограф хотите?

Она не хотела.

– Тайтингиль! Сам Потрошитель Азар, погибший лет сто пятьдесят назад, с тобой! Каких еще небывалых вещей ждать?

– Сами вы… вещи… – закряхтел орк и под легкий смешок Ринрин прыснул на задний двор.

Умываться пришлось у колодца, вода была прозрачной и студеной, и теплолюбивый Котяра отвел на гигиенические процедуры ровно пять минут. Пара мальчишек торчала на заборе и вполголоса комментировала происходящее. Орк подумал и показал им язык. Пацанов сдуло.

В доме уже вкусно пахло. Тайтингиль был одет в свежую шитую шелком сорочку, простые штаны. Он бросил короткий взгляд на орка и с досадой отправил в большой плетеный короб окровавленное полотнище – видно, витязю снова нездоровилось. Азар хмуро покачал головой.

Тайтингиль меж тем сбросил с принесенного эльфийкой меча ножны… раз, два провернул в воздухе широкое лезвие. Кивнул.

Ринрин подала на стол сыр, мед, тонкие листы хлеба, фрукты, овощи, вино и аппетитные ломти мяса на большой деревянной доске.

Котик грустно сказал, глядя на мясо:

– Оно живое…

– Будем искать, – отозвался Тайтингиль. – Будем. Теперь и все дозорные Виленора станут разыскивать Мастера Войны в землях Нолдорина.

– Ага… Ринрин. – Сияющий взор Котика обратился на девушку. – Тоже до Рин сокращать нельзя?

Эльфийка в это время резала мясо и просто показала кинжальчик – небольшой, но весьма убедительный.

– У меня есть лапа от этого паука, – продолжила она начатый, видно, ранее рассказ. – Я нашла, где погиб Арвиль и была ранена Тенарис. Лапу принесла показать тебе, светлейший витязь. Может, ты в странствиях уже видел подобное.

– Я уже видел, – коротко выговорил Тайтингиль.

– Пр-роясните, – подал голос Котик, – Тай…тингиль, девушка с нами?

– Девушка – мой давний боевой друг. В схватке с пауками, о которых вчера принес весть Лантир, погибли ее друзья, – грустно сказал Тайтингиль. – Конечно, Ринрин с нами. Вне всяких сомнений. Садись.

После завтрака Ринрин хлопотала, убиралась на кухне. Котик принес ей в подмогу два громадных ведра воды. Тем временем Тайтингиль надел вместо массивных московских доспехов кольчугу, оправил на поясе кинжал и остановился возле орка. Тот не спешил уходить, разглядывая тонкую фигурку, мелькавшую на кухне и от сапог до макушки усыпанную разномастным оружием. Глазищи его печально сияли.

– Что ты, оруженосец?

– Ты был таким… одиноким там… в Москве, – муркнул Азар. – Мне в голову не пр-риходило… что у тебя тут жизнь. Др-рузья… а я ведь пр-редставлял тебя – одним, единственным, взлетающим на белом коне над боем.

Тайтингиль посмотрел в глаза Азару, сжал его плечо и пошел на двор.

Ринрин подошла, стряхивая сверкающие капли с тонких пальцев.

– Ты подумай, сколько его друзей канули в Чертоги Забвения? Сколько потерь хранит каждое эльфийское сердце, орк? Тайтингиль – витязь, которому нет равных. Сколько бы тебе ни пришлось быть возле него – гордись.

– Я, – муркнул Котов, – я…

– Я еще ничего о вас двоих не знаю, – спокойно выговорила девушка, – но вижу, ты нужен ему.

То, что в его мире прозвучало бы весьма двусмысленно, здесь ударило Диму Котова прямо под сердце – почти до слез, до потери дыхания, как от ледяной осенней колодезной воды со вкусом высокого неба…

– Я скоро вернусь, Котяра, – послышалось со двора. – Жди.

Орк разворачивал холстины громадных свертков и доставал кожаные одежды, обувь. Могучая фигура почти двух с половиной метров ростом оказалась экипирована с ног до головы. Мастера дверги и люди знали толк в изготовлении снаряжения и шили на любых мимоезжих.