Я стянул с него верхнюю часть пижамы, пожирая глазами нависающее надо мной тело. Он был массивен, но гармонично сложен и обладал ярко выраженной мужественностью и силой. Я пальцами проследил линию его мускулов.

— Тебе нравится то, что ты видишь?

— Очень, — сказал я рассеянно, покусывая нижнюю губу. Он довольно фыркнул и отстранился от меня. Мне сразу стало не хватать контакта.

— Сейчас моя очередь смотреть, — сказал он хрипло.

Когда я снова облизал губы, его глаза затуманились. Переживая, что могу ему не понравиться, я сел на кровати и начал медленно расстегивать пуговицы, глядя ему в глаза. Он смотрел странно, не упуская ни единого моего движения. Я отчаянным рывком отбросил пижамную куртку и замер, ожидая вердикта. Он безмолвствовал и не двигался, просто пристально смотрел на меня.

— Вот все, что я могу предложить. Больше ничего, — сказал я, огорченный отсутствием реакции.

Он протянул руку и коснулся моей шеи, провел по груди, очертил линию мышц.

— В тебе есть всё, о чем я мечтал, — пробормотал он, пожирая меня восхищенным взглядом. Я облегченно улыбнулся.

Он набросился на меня, сграбастал в объятья и принялся жадно и отчаянно целовать, словно хотел установить свою власть надо мной.

— У тебя такая гладкая кожа, — прошептал Конрад, скользя языком по моей шее, отчего внизу у меня сладко потяжелело. Он втянул в рот один сосок, заставив меня застонать, его язык вырисовывал круги вокруг вершины. Я гладил его по волосам, удовольствие волнами прокатывалось по всему телу.

Он сдернул с меня пижамные штаны и замер, изучая мою реакцию. Я резко втянул воздух и толкнулся бедрами навстречу. Конрад обхватил мой член у основания, задев яички и заставив меня вздрогнуть. Одним движением он насадился на него ртом и начал ритмично сосать.

Признаюсь, опыта у меня мало, но ничего, более близкого к блаженству, чем то, что происходило сейчас, я раньше не испытывал. Его губы умело двигались от основания к головке, зубы слегка задевали чувствительную кожу, и вскоре я уже сходил с ума от желания.

Он вставил в меня палец, и я дернулся от неожиданности и болезненного ощущения. Когда я попытался вывернуться, он только крепче схватил меня и стал сосать еще энергичнее. Я застонал и расслабился под его прикосновениями, а он медленно вводил и вынимал палец в такт движениям рта. Это было чудесно, я растворился в неизведанном мною раньше удовольствии. Внезапно его палец задел какое-то особое место внутри, и меня словно прошибло электрическим разрядом. Когда он ускорил ритм, мне пришлось зажать себе рот рукой, чтобы подавить крик восторга. Я не мог больше сдерживаться и излился ему в рот.

Рвано дыша, я неподвижно лежал, а он мягко целовал меня в висок. Я жадно вернул ему поцелуй, чувствуя свой вкус у него на губах. Он положил голову мне на грудь, а я обнял его, благодарный за полученное удовольствие.

— Похоже, я удовлетворил тебя, котенок, — хихикнул он, не поднимая головы.

— Это было невероятно, — выдохнул я.

— И только?

— Что ты хочешь услышать от меня, всемогущий бог секса?

— Признание моего статуса — хорошее начало, — засмеялся он, удобнее устраивая голову.

Мы лежали так некоторое время, я гладил его голову и спину, а он чуть ли не мурлыкал. И кто из нас кот после этого?..

— Конрад? — позвал я и получил в ответ неразборчивое мычанье. — Ты не кончил.

Он быстро поднял голову и вопросительно посмотрел на меня, приподняв бровь. Я с трудом сглотнул и решился:

— Возьми меня. Сейчас.

Он отлепился от меня и сел на постели.

— Ты не готов, — сухо ответил он. — Всё еще нервничаешь в моем присутствии. Ты не доверяешь мне полностью — и не надо возражать, потому что я ненавижу, когда мне лгут.

— Я знаю, чего хочу, и сейчас я хочу пойти до конца.

— Первый раз может быть болезненным, и мне совсем не нужно, чтобы ты в панике сбежал из моей постели.

— Перестань обращаться со мной, как с ребенком! Я перестал им быть в семь лет, живу самостоятельно с тех пор, как помню себя, и способен решать за себя — обо мне некому было заботиться.

Показалось мне, или он слегка вздрогнул?

— Теперь я забочусь и не хочу причинить тебе боль. Если мы начнем, обратного пути уже не будет, и мы закончим то, что начали, так или иначе, — строго сказал он.

— Я хочу тебя, — медленно проговорил я, глядя ему в глаза, в которых мелькнуло и быстро пропало сомнение. Он наклонился и завладел губами, втягивая в мучительный поцелуй.

— Я буду осторожен, насколько смогу, и очень надеюсь, что потом мне не придется жалеть, — печально сказал он.

Он пошарил в прикроватной тумбочке и достал оттуда маленький белый тюбик. Наверно, лубрикант. Я ощутил укол страха, но быстро справился с собой. Я хотел его, и мы должны были попробовать ради нас обоих. Пора заканчивать эту бесконечную игру в кошки-мышки и понять, на самом ли деле я хочу отношений с ним.

Конрад выдавил немного геля на пальцы и велел мне лечь на подушки. Я послушался, снова чувствуя себя маленьким ребенком. Развел ноги, чтобы ему было удобней. Он снял нижнее белье, и я невольно вытаращил глаза: как он собирается все это засунуть в меня? Это невозможно! Он заметил мой испуг и издал несколько успокаивающих звуков, целуя мою шею и ключицы.

— Постарайся расслабиться. Я не буду торопиться, чтобы ты успел привыкнуть. Или ты уже передумал?

— Я тебе доверяю.

— Сперва я продолжу начатое — растяну тебя.

Я вздрогнул, когда что-то холодное проникло в меня, но вскоре гель согрелся; я немного расслабился и первым потянулся за поцелуем. Мой язык поборолся за главенство, и он пустил меня в свой рот. Я потерялся в ощущениях, чувствуя его вкус и вдыхая изысканный и в то же время странно знакомый запах его одеколона.

Заметив, что я успокоился под его поцелуями, Конрад снова вставил палец внутрь. Немного неожиданно, но благодаря смазке уже не так больно, как до этого. Он принялся медленно двигать пальцем, нащупывая простату.

— Ты такой тесный, расслабься, милый, ты делаешь мне больно, — прошептал он и добавил второй палец, задев нужное место и послав волну удовольствия по всему телу.

Он нежно массировал меня некоторое время, и я забылся от невероятных ощущений, вызываемых его пальцами, которые двигались внутри, успокаивая и рассеивая сомнения. Я почувствовал себя уютно в его объятьях и еще шире развел ноги.

Он устроился у меня между ног, аккуратно положив одну из них на свое бедро. Я удивился, что такой массивный мужчина, такой сильный, более осторожен, чем любая девушка, обращаясь со мной, словно с фарфоровым. Он взял свой член в ладонь и уперся им в мой вход, но замер и посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения.

— Люблю тебя, Конрад, — просто сказал я, а он наклонился и жадно меня поцеловал.

Я совершенно не ожидал, что будет так больно, когда он вошел в меня одним движением. Я вскрикнул ему в рот, на глаза навернулись слезы. Попытался увернуться, но он удержал меня, вцепившись в бедра, пригвоздив к месту своим членом, который уже был глубоко внутри. Лишенный возможности двигаться, я чувствовал себя насекомым, пришпиленным к доске. Он замер и ждал, когда боль уменьшится.

— Скоро станет хорошо, обещаю. Потерпи еще немного. — Он ждал, пока мое дыхание не выровнялось, и снова накрыл мой рот своим, пробормотав: — Если нужно кричать, кричи в меня, милый.

Немного поколебавшись, он начал двигаться, поначалу медленно, проверяя, не стало ли мне больнее. Вскоре его член нашел заветное место, и боль начала стихать. Он сконцентрировался, намеренно медленными плавными движениями задевая нужную точку, а я постепенно расслабился.

Когда я начал стонать и метаться по кровати, он снова придержал меня за бедра и направил мои движения так, чтобы они совпадали с ритмом, который он нам задавал. Это было сводящее с ума ощущение — синхронно встречать каждый его удар, чувствуя, как он наращивает темп. Мой член, прижатый телом Конрада, уже болезненно стоял.