К тому времени, как детишкам пристегнули ремни, мы с Каролиной испытывали большое искушение сказать им, что в таком положении необходимо оставаться весь полет. Увы, мы, пара идиотов, позволили им ходить по всему самолету. Мари, стюардесса, не нашла ничего лучшего, чем дать им полный пакет масляного печенья, которое и было раскрошено по всему салону. Как хорошо, что кресла обтянуты кожей (их легче отчистить) и что их отец не видит, что они сотворили с его замечательным самолетом.

— Думаю, я пропущу мороженое и леденцы, сир, — вздохнула Мари, а я кивнул. — К счастью, у нас есть несколько часов, чтобы все убрать.

— Если герцог увидит этот кошмар, он не разрешит им подниматься на борт лет до восемнадцати. В прошлый раз, когда мы летали все вместе, таких проблем не возникало.

Наконец дети решили, что устали, и заснули. А лететь всего полтора часа! Воздушные путешествия на Зюльт и в Буэнос-Айрес занимали больше времени. Не понимаю, почему в этот раз они такие буйные…

Когда мы приземлились и пришли на частную парковку, там нас уже ждал Конрад, одетый не так строго, как обычно. Я-то думал, что ему нужно работать.

Карл и Клаус немедленно завопили, что хотят посмотреть лошадей.

— Нет, представления проходят только по утрам. Так что посмотрите на них завтра — если будете хорошо себя вести в музее, — умерил их энтузиазм Конрад. Дети приуныли. — Сейчас отправляемся в отель, затем пойдем обедать и гулять в парк рядом с музеем. Мисс Майерс, вы поедете в машине с детьми, — сказал он, меньше чем за секунду превратившись из папы в босса.

Машина с детьми и няней отъехала, а мы с Конрадом и двое телохранителей остались стоять у большого армированного мерседеса. — Поедем со мной, Гунтрам. Насладись получасом тишины, — очень мягко сказал он.

— Спасибо.

Мы в молчании выехали на шоссе.

— Я удивлен, что тебе не надо работать на этой неделе.

— У моего партнера возникли проблемы с властями, и он не смог со мной встретиться, как намечалось. Налоговую оптимизацию в четыре миллиарда долларов непросто объяснить. Я прилетел вчера из Санкт-Петербурга, — невозмутимо объяснял Конрад.

— Ты хотел сказать, четыре миллиона?

— Четыре миллиарда. Его компании решили продлить свои фискальные льготы в размере 11% на несколько лет, в то время как российские власти установили им 30%. Коррупция пропитала все российское общество, но если ты попадаешь в немилость к властям, мало не покажется. Он вывез свою семью из страны, и они сейчас в Лондоне. Им придется несколько лет держаться незаметно, прежде чем они смогут воспользоваться своими счетами в наших структурах.

— У тебя не будет проблем из-за того, что этот человек вывел из-под налогообложения такую огромную сумму?

— Нет, мы не делали ничего незаконного. Налоговая оптимизация это не преступление. Налоговое мошенничество — другое дело.

— Обычно ты не обсуждаешь со мной проблемы своих партнеров, Конрад, — ответил я, начиная нервничать. — Ты из-за этого ездил в Россию?

— Нет, встреча с «Голдман Сакс» и «Темплтон» была запланирована еще несколько недель назад. Потом отложена из-за кончины Стефании. А рассказываю я всё это потому, что Репин тебе вроде как друг. Ему грозит получить от 20 до 30 лет, — он пожал плечами, словно речь шла о чем-то незначительном. — Возможно, я сумею договориться с властями о том, чтобы выкупить твои картины обратно, конечно, если хочешь. Мне неприятно думать, что они уйдут с аукциона в оплату его долгов.

Я ошеломленно уставился на него. Константин в тюрьме? За налоговые преступления? Невозможно поверить, что он мог быть таким идиотом. У него в шкафу наверняка имеются скелеты и покрупнее, чем налоговые махинации. Хотя да, четыре миллиарда — сумма немаленькая.

— Это ты?.. — проговорил я, глядя ему в глаза.

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, но нет. Это их внутренние разборки. Смена лидера. Такое случается в монолитных структурах вроде репинской. В отличие от Ордена, там отсутствует возможность снизить внутреннюю напряженность, поэтому нижестоящим приходится устранять своего лидера, чтобы обновиться. Репин ничего не расскажет о своих делах, если хочет уберечь свою семью. У русских нет принципа Омерты, и семьи никогда не щадят.

— Не верю, что ты тут ни при чем. С каких пор бандиты сами бегают к властям? — тихо сказал я.

— Возможно, кое-кто из моих людей обратил внимание властей на некоторые правовые аспекты их деятельности, но всё остальное русские сделали сами. Я должен поблагодарить тебя за косвенное участие, милый. Ты достаточно долго отвлекал Репина — Обломову и его друзьям хватило времени спланировать заговор. Естественно, Алексей тоже внес свой вклад, побеседовав со своими старыми приятелями. Падение Репина стало венцом очищения Ордена. Могу тебе сказать, что некоторые из тех, кто был на стороне этого подонка, скоро тоже окажутся под следствием. Месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным.

— Он — полноправный член Ордена. Ты не можешь так поступать! Тебя убьют!

— Спасибо за заботу, очень трогательно, — язвительно проговорил Конрад. — Как я уже сказал, я здесь ни при чем. Они сами устранили своего босса. И это не я голосовал за принятие Репина в Орден. Он посмел угрожать Лёвенштайну, обещая рассказать тебе о моей связи с Роже. Старик голосовал за него только потому, что хотел избавить тебя от этой боли, он пошел против меня, чтобы спасти мою личную жизнь.

— Репин доверял тебе и защищал тебя передо мной!

— Ты имеешь в виду, когда вы с ним жили в Париже?

Я почувствовал, как в желудке образовалась пустота.

— Как трогательно, — хмыкнул Конрад. — Возможно, за это я помогу его детям. В любом случае, я не мог спустить ему это оскорбление, мне надоело его постоянное вмешательство в мою личную жизнь. Если он хотел разобраться со мной, ему следовало бы делать это иначе. Но он использовал тебя, чтобы поколебать мое хладнокровие. Раз так, значит, и я свободен в своих действиях, и неважно, член он Ордена или нет. На войне как на войне.

— Бедняга просто влюбился в меня, вот и всё. И гораздо раньше, чем ты появился в моей жизни! — возразил я, все больше и больше нервничая из-за того, что он может со мной сделать в качестве «наказания».

— Он никогда тебя не любил, Гунтрам. Он жаждал тебя, хотел обладать тобой, но никогда не любил. Если бы он был так влюблен, как ты считаешь, он бы поговорил с тобой еще в Буэнос-Айресе, как я это сделал в Венеции, а не расставлял бы силки. Он должен был быть с тобой искренен с самого начала, как я, а не устраивать фарс с тем аргентинским мальчишкой, наркотиками и проститутками. Ты был ему нужен только для удовлетворения похоти. Он отправил бы тебя в один из своих борделей, как только насытился. Когда Репин понял, что я люблю тебя, отношусь к тебе серьезно — как к своему консорту, он снова приударил за тобой. Он добивался, чтобы я, обезумев от ревности, наделал ошибок. Почему он так стремился попасть в Орден? Чтобы разрушить его и захватить наши ресурсы. У меня есть долг перед моими предками, я обязан защищать свой титул и все, что у меня есть. Жизнь моих детей была в опасности, пока этот подонок оставался членом Ордена. Теперь у Армина появился шанс стать следующим Грифоном.

— Кто тебя сказал, что я был у него в Париже? — прошептал я, до смерти испуганный.

— Врач, который осматривал тебя в начале июля по просьбе Обломова. Он сообщил, что ты был по-настоящему плох, когда он тебя обследовал, и поэтому я не стану тебя наказывать за то, что ты побежал к этому мерзавцу. Еще несколько дней без лекарств, и ты был бы мертв. Я до сих пор не понимаю, почему Алексей и Горан согласились играть по его правилам. Расслабься, я прощаю тебя, потому что ты в некотором роде помог покончить с угрозой моей семье. Ты десять дней полностью занимал внимание Репина, и этого времени с лихвой хватило Обломову, чтобы сыграть свою партию. По сути, он обменял информацию о твоем местонахождении на финансовые консультации. Обломов очень боялся навлечь на себя мой гнев, укрывая тебя.