— Да, я переведу права, как только мы избавимся от него.

— Ясно.

У этого мальчика ничего нет: ни денег, ни друзей, ни врагов, за исключением тех, которых он приобрел по милости Конрада. Возможно, Мончениго все еще зол и жаждет крови из-за того, что не получил Конрада, но с другой стороны, ему отдали руководство миланским офисом. Мальчик никогда не вмешивался в дела Ордена и всегда был нам предан. Вопрос состоит в том, кто получит выгоду, если от Гунтрама избавятся. Альберт? Стефания? Гертруда? Георг? Я не знаю.

Мы приехали в замок, там никого не оказалось. Дети, разумеется, были в школе. Конрад поймал няню, Лизетту, и приказал ей идти в библиотеку. Он захватил из комнаты Гунтрама ноутбук и пошел за ней. Бедная девушка дрожала от страха. Оно и понятно — Конрад был на грани бешенства.

Пароля на компьютере не было. Странно. Мы с Конрадом стали просматривать содержимое, в основном там были университетские задания, текст диплома, письма от его школьных друзей, главным образом касающиеся работы, несколько фотографий детей в саду, сделанных камерой на мобильном телефоне, все они были отосланы Конраду почтой. Множество фотографий рисунков Гунтрама, разные их фрагменты, заготовки для книги, но ничего больше. Его дневник. Его интернет история за десять дней, но и там ничего подозрительного не обнаружилось.

— Этого не может быть, — изумлено сказал Конрад.

— Мы не смотрели в папке «Мои изображения», — сказал я, чувствуя безмерное облегчение.

— Он не такой идиот. Подождем Швельма.

— Ну да.

Я заглянул туда и обнаружил внутри другую папку под названием «любовь». Я открыл ее, ожидая увидеть старые снимки с Конрадом, но обнаружил там сотни тех самых фотографий. Меня снова затошнило. Конрад вскочил и загнал в угол позеленевшую Лизетту.

— Как вы могли?! Вам полагается заботиться о детях, и вы позволили сделать с ними такое! — орал он, тесня ее к стене. Мне пришлось вцепиться в него, пока он ее не прибил. Она, рыдая, что-то проговорила по-французски.

— Я не знаю, сир. Я тут не при чем!

— Де Лиль. Он прикасался к моим детям?

— Я не знаю. Он всегда хотел мыть и одевать малышей сам! Обычно мужчины этим не занимаются! — она истерически закричала, еще раз взглянув на экран.

У меня кровь закипела от ярости. Я сдеру с мелкого ублюдка кожу живьем! Медленно.

Эта тупая корова сбежала, когда пришел Горан со Швельмом и Фридрихом.

— Конрад, можешь мне объяснить, зачем ты третируешь персонал? — спросил Фридрих.

— Гунтрам надругался над моими детьми! Посмотри на экран. Он извращенец худшего сорта!

— Не желаю смотреть на эту мерзость. Я очень хорошо знаю Гунтрама, и он никогда ничего такого не сделал бы. Мне стыдно за тебя, что ты мог подумать на него. Думай головой, прежде чем кричать, как женщина! Я тебя не этому учил. Фердинанд, ты тоже поверил в эти инсинуации? — обругал нас старик.

— Уходи отсюда, Фридрих! — заорал Конрад, и Фридрих ушел, такой злой, каким я его еще никогда не видел.

— Мой герцог, Швельм здесь, он может проверить ноутбук. Он принес старые копии с компьютера Гунтрама, — сказал Горан.

— Тут нечего проверять. Все абсолютно ясно.

— Прошу вас, сир, мы должны это сделать.

— Делай, что хочешь, Павичевич. Гляди, что за чудовище твой любимчик!

— Если это правда, я накажу его собственноручно, сир. Швельм, приступайте.

Мужчина начал просматривать компьютер Гунтрама одновременно со своим ноутбуком. Он полностью погрузился в свое дело.

Гунтраму не посчастливилось прийти в библиотеку в ту минуту, когда Конрад еще буйствовал и жаждал крови. Он сильно ударил мальчика и пообещал, что будет убивать его медленно и мучительно. Хайндрик чуть не сломал Гунтраму руку, когда уводил его. Я испугался, что швед что-нибудь с ним сделает.

Я думал о том, что Гунтрам — добрый человек, иногда на грани идиотизма — надавив на жалость, ему можно впарить, что угодно. Посмотрите, как он верил во всю ложь Конрада, которой тот кормил Гунтрама целых четыре года! Мы знаем настоящих педофилов, и ты немедленно понимаешь, что с ними что-то неладно. Раскрыть их — лишь дело времени. Гунтрам не похож на человека такого типа.

Конрад продолжал орать, что это — месть. Горан молчал, Швельм ничего не замечал, кроме своей работы, а я думал, кто мог это сделать и каким образом. Гунтрам, если он в этом замешан, не такой дурак, чтобы хранить исходники на своем ноутбуке. Ему известно, что содержимое его компьютера мониторят. Его почту проверяют каждый день, и он не выходит из дома без Милана или Ратко.

— Всё ясно, сир, — объявил нам Швельм.

— Объясните, — ледяным тоном приказал Конрад.

— Эти изображения созданы не здесь. У него даже нет необходимого софта для этого. Мне нужно больше времени, чтобы определить IP устройства, на котором они были сделаны, но, думаю, это возможно. Здесь работал не профессионал. У меня есть копия компьютера де Лиля четырехдневной давности. Там этих файлов нет. Я предположил, что он мог сделать изображения на прошлой неделе, но ничего нет. С позволения Вашей Светлости я хотел бы проверить фотографии, что вы мне дали вначале. Думаю, что они тоже сфальсифицированы. Это займет некоторое время.

— Делайте.

Швельму потребовалось больше трех часов, чтобы все проверить. Мне пришлось выйти, чтобы сделать несколько звонков, чтобы извиниться за отсутствие Конрада на встречах и проверить, как идут дела. Горан тоже исчез вместе с Ратко и Миланом, видимо, чтобы проверить, что делал мальчик и с кем виделся. Я знаю, что эти двое обо всем отчитываются Горану. Конрад лишь позвонил Элизабетте, чтобы попросить ее приютить детей на ночь, и велел Фридриху подготовить сумку с их одеждой. В остальное время он молча сидел у окна.

Я очень волновался за него. Обнаружить, что человек, которого ты любишь, из мести надругался над твоими детьми, ужасно. Как те отцы, которые убивают своих сыновей, чтобы помучить жену. Это разъедает тебе душу.

Не хотел бы я быть на месте Конрада, если все, в чем он обвинил Гунтрама, было ложью. Тогда парень имеет полное право медленно его убить. Гунтрам многое сносил от тебя, Конрад, только ради детей, и сейчас ты обвинил его в преступлении, даже не дав возможности защищаться. Единственный, кто был справедлив к мальчику, это Горан. Он рискнул головой ради него. Даже я, кто клялся защищать его, этого не сделал.

Я такой же подлец, как и Конрад.

Нет, Фридрих тоже был на стороне Гунтрама. Он-то думает, прежде чем открывать рот. Господи! Я — второй в команде, а веду себя, как женщина! Это неприемлемо!

Когда мы стали такими легковерными?

— Это фотошоп. Те, с Ли Харви Освальдом,**** сделаны лучше, чем эти.

— Вы уверены? — спросил Конрад со своего места.

— На сто процентов, сир. Все фотографии — фальшивки, кроме исходников, но де Лиль их не делал, всё было ему подброшено. Я совершенно уверен, что лазейку создали путем заражения его компьютера вручную. С вашего разрешения я могу попытаться отследить отправителя письма, полученного герцогиней, но это займет некоторое время, и мне, возможно, потребуется взять ее ноутбук и сделать несколько изменений в сервер ее веб-страницы.

— Начните работать в офисе. Завтра утром у вас будет ее компьютер. Спасибо за работу. Я этого не забуду, Швельм.

— Швельм, все должно остаться в этой комнате. Я не хочу, чтобы слухи испортили репутацию де Лилю, — сказал Горан.

— Разумеется, мистер Павичевич. Я буду молчать. Де Лиль — хороший человек. Я знаю его по банку.

Техник собрал свои вещи, а ноутбук Гунтрама оставил на столе, с оскорбительными фотографиями на экране. Я попрошу его завтра очистить жесткий диск. Нет, лучше его вообще заменить.

— Нам нужно извиниться перед Dachs, — с облегчением сказал я. Если б он оказался виноват, я бы засомневался в своем представлении о жизни.

— Я хочу удостовериться, что он не имеет к этому отношения.

— Ты же слышал, что сказал специалист! Думаешь, Швельм нам лгал? Тебе прекрасно известно, что он работал в «Vice» до того, как перешел к нам. Он надзирает за всеми нашими людьми! — я отчаялся его убеждать. Почему Конрад такой упрямый баран?! Обалдеть, он все испортил и до сих пор не признает этого! Ему следовало бы бежать к Гунтраму и броситься на колени, вымаливая прощение.