- Да,- подтвердил советник. - Он эмигрировал из Нигерии ещё до начала войны. В поисках работы объехал несколько стран Центральной Африки. По приглашению Кимбы обосновался вместе с семьёй Кларенсе. Был одним из немногих технических специалистов, оставшихся в стране.
- А какова его политическая ориентация? - спросил Синк. - Он социалист?
- Ни в коей мере, - поддержал разговор Хорос. - Скорее, аполитичный конформист...
- Да, но как он оказался в Кларенсе? - задал вопрос доктор Окойе.
- Сначала ему обещали золотые горы, а потом... Потом он уже не смог уехать. Семья, знаете ли...
- Понятно. Продолжайте, господин полковник!
- По моим расчётам в старших классах трёх средних школ Кларенса насчитывается порядка ста учеников. Я предлагаю прикомандировать к каждой из них инструктора по военной подготовке.
- А если школьники не захотят? Мы же не можем готовить их насильно!
Шеннон развёл руками:
- Вам нужны квалифицированные и преданные солдаты!
- Позвольте мне, коллеги! - вступил в дискуссию молчавший до этого Лоримар. - Мы можем принять закон об обязательной государственной службе, в котором определим не только её срок - скажем четыре года, но и плату за освобождение от неё...
- Весьма логичное предложение, - поддержал советника доктор Окойе. - Гражданская служба для бакайя всегда была более престижна, чем военная. Не имея военной подготовки, выпускник будет вынужден либо идти мыть полы или убирать мусор, либо платить штраф. Думаю, что пятнадцать тысяч франков в год с человека будет более чем достаточно. Есть возражения? Вопросы?
- А сколько будет обходится содержание одного инструктора? - спросил Дусон.
- По предварительным расчётам это составит семьдесят пять тысяч франков в год на каждые сто человек.
- Что же, это совсем недорого! Ещё вопросы? Принято единогласно. А теперь мсье Дусон изложит свою экономическую программу.
- Коллеги! Я не хочу предлагать ничего абсолютно нового. Исторически сложилось так, что Зангаро производит на экспорт какао-бобы. Изменить мы этого не можем и не будем. Мсье Фодр провёл обследование района плантаций. Десять лет назад там работало несколько тысяч человек, которые собирали от двадцати до тридцати тысяч тонн бобов в год. Перед войной для вывоза урожая была построена узкоколейка длиной в пятьдесят километров. Естественно, сейчас всё пришло в упадок: дома, мы обнаружили два паровозика и буксы большого количества вагонов. Не знаю, удастся ли это восстановить, - Дусон смотрел своими печальными глазами на окружающих. - Но есть и кое-что обнадёживающее. Сорок два хозяйства ещё худо-бедно дают продукцию.
- А что это составляет в денежном исчислении?
- Примерно четыреста миллионов франков. Из них в казну попадёт примерно десятая часть. Опубликованный на прошлой неделе декрет о реституции даёт надежду, что мы убедим прежних владельцев вернуться...
- Сколько, по Вашему мнению, захотят вернуться, чтобы получить свою собственность?
- Я полагаю, что количество заявок превысит две сотни. Естественно, мы рассмотрим только те, которые будут экономически выгодны.
- Сколько нужно будет вложить, чтобы восстановить хозяйств?
- Я тут прикинул, - Дусон достал лист, исчёрканный цифрами. - Для восстановления полутора тысяч гектаров плантаций нужно инвестировать примерно миллион долларов в течение пяти лет. Напомню, что на первый урожай можно будет рассчитывать только через два года...
- Отдалённая перспектива!
- Теперь о промышленности. Я предлагаю ввести ценз для предприятий. В настоящее время под него подпадают только шесть: хлопчатобумажная фабрика, бетонный завод, электростанция и три мельницы. Я надеюсь, что в скором времени их число увеличится.
- Поясните?
- Во-первых, за счёт ремонтных мастерских порта и Борлика, во-вторых, восстановление экспорта леса приведёт к возобновлению работы заброшенных лесопилок, а в-третьих, я рассчитываю на удачный эксперимент с производством нашего чери, - заулыбался Дусон. - Итого добавиться шесть предприятий, а это неплохой результат для первого месяца работы нашего правительства. Не правда, ли?
- А каковы критерии цензового предприятия? - поинтересовался Лоримар.
- Те же, что и были в колониальные времена: пять тысяч долларов собственного капитала и двадцать работников. Считаю, что этого более чем достаточно на текущий момент!
Доримар согласно кивнул. Дусон продолжил:
Третьей частью нашего экономического законодательства является введение налога с оборота для торговых фирм. Ставка небольшая - всего один процент, но есть существенная особенность. Данный налог берётся только с компаний, оборот которых превышает сто миллионов. Все, у кого оборот будет меньше десяти миллионов будут платить по полумиллиона, а свыше - не миллион и выше. Естественно, что мы будем давать налоговые льготы крупным торговцам, установив максимальную ставку в три миллиона для цензовых предприятий.
- А разве у нас есть торговцы с такими большими оборотами?
- Представьте себе есть! - подал свой голос комиссар полиции Хорос. - Например, мсье Борлик складировал в порту боле ста двадцати тонн какао. Опять же, "Тоскана" увезла тысячу тонн какао на сумму свыше триста шестьдесят миллионов. Естественно, что компания "Спинетти Маритима", которой принадлежит судно уплатила в казну три миллиона.
- Вот как? Откуда взялись эти деньги? - спросил Лоримар.
- Это часть того, что вы остались должны советникам, - зло кинул Шеннон. Он хотел что-то добавить, но Дусон прервал его:
- Я попытаюсь объяснить, какие цели преследует наша политика в области торговли. Сейчас начался сбор урожая, а, следовательно, "торговый сезон". Скупщики, как стая саранчи, разлетаются по сельским рынкам. У нас в Зангаро до сих пор действует одно странное, совершенно нелепое предписание колониальной администрации - запрет на торговлю какао-бобы до восьми утра. Крестьяне, живущие в отдаленных местах или желающие вернуться в свои деревни утром, чтобы не шагать под полуденным солнцем, прибывают очень рано и иногда должны были ждать долгие часы в очереди к мелким скупщикам. Они этим пользуются и создают ажиотаж при купле-продаже...
- Господа, предлагаю объявить перерыв в заседании Госсовета. Мне надо отлучиться на некоторое время, - громко произнёс Окойе и встал. - Дело не терпит отлагательств. Морисон, прошу следовать за мной.
Дверь за ушедшими закрылась, и Кати Брегма предложила всем советникам кофе и различные напитки. Шеннон воспользовался паузой, чтобы выпить таблетку Мильтадеса. Запив её водой, он прислонился к стене и прикрыл глаза. В ожидании председателя советники скучали, сначала они перешёптывались, а потом стали разговаривать вполголоса. Спустя некоторое время все темы обсуждения были исчерпаны и на какой-то миг в зале установилась абсолютная тишина. Тут их вниманием завладел Дусон:
- В воскресенье я и наш коллега Лоримар специально посетили рынок. У него лучше подвешен язык, он расскажет...
Бывший адвокат продолжил рассказ своего коллеги:
- Мы с Дусоном пришли специально к началу торгов и познакомились с одним из скупщиков. Это был улыбающийся лимонного цвета человечек с беспокойным взглядом по имени Неарх. Он стоял рядом со своим безменом на цементном полу, у которого стоял похожий на быка здоровенный бакайя по имени Боб с группой грузчиков...
Дусон перебил Лоримара:
- Как только их обозначил звук колокола, вокруг хозяев безменов начали скапливаться толпы продавцов. Мужчины, несущие на плечах мешки, женщины, согнувшиеся от тяжелых корзин на голове, толкались и даже дрались, чтобы пробиться поближе к скупщикам. Каждая новая группа прибывающих вызывала в толпе колебания. Это надо было видеть!
Лоримар продолжил:
- Боб орал: "Успокойтесь же, мои братья, успокойтесь! Придет очередь каждого"! Он размахивал толстой пачкой денег. "Посмотрите! Все получат свою долю. Сам Бог вознаграждает вас таким образом. Эй, ты, там! Да-да, ты, добрый человек, подойди сюда, к нам. Дайте ему пройти! Иди ближе, почтенный!" Я посмотрел и увидел: седой патриарх растолкал плотную толпу руками и локтями, словно юноша. Гордый оказанным ему вниманием, он поднялся на цыпочках, выпячивая грудь под драповым пиджаком красного цвета с погонами. Его петли были обшиты позументом, а полы низко спускались на брюки, казавшиеся ужасающе узкими по сравнению с сильно выпяченным животом. Перекрывая гам толпы, Боб спросил: "Почтенный человек, мой хозяин спрашивает, сколько какао ты принес?
