- В Винебет, это - вот здесь, - Волков ткнул пальцем в карту.

В небольшом зале пели и танцевали. Сидевшие на скамьях вдоль чисто выбеленных стен музыканты исполняли на тамбуринах ритмичную мелодию, которой вторили, встряхивая металлическими тарелками с приделанными по краям кольцами, пляшущие женщины. В центре зала стоял одетый в белое мужчина. В одной руке у него был молитвенник, другая была протянута к голове ребенка, которого прижимала к груди мать.

- Что он делает? - спросил Сергей Алека.

- Изгоняет беса из тела больного мальчика!

- Как Вы это терпите? Это же вульгарное шарлатанство!

- Сергей, тут Вы не правы. - сказал Волков. - Человек в белом, совершавший обряд исцеления, так же верит в силу, которой он якобы был наделен, как и окружающие его люди! Сейчас они закончат, и мы приступим к набору добровольцев. Уже все они собрались на улице, даже столик выставили. Сейчас Лумлай начнёт запись...

- Кто?

- Лумлай - штабной писарь из местных.

- А...

Однако, ни пламенная речь Дерека, ни щедрые посулы полковника Буассы, ни цветистые ткани и деньги, разложенные перед ними - ничто не помогло. Негры Винебета стояли чёрной стеной и молчали, опустив головы и глядя в землю.

- Это вам урок, камарады, - произнёс Алек. - Этакие скоты. Революция, свобода, прогресс для них пустые звуки. Заметили, когда Дерек сказал, что сам Бог желает успеха, то ни одно животное не подняло головы. Гнать силой нельзя - разбегутся и попрячутся. В условиях джунглей сила будет на их стороне, нужна сознательность, знаете ли...

- Что же Вы будете делать? - проводник посмотрел куда-то вбок.

- Вот доморощенные революционеры болтают, что колониальные власти и колонисты спаивали туземцев. Даже термин придумали: "активная алкоголизация". Эх, слышите, камарады, прежние хозяева проводили якобы "активную алкоголизацию", а ведь эти тунеядцы сами нас заставляют прибегать к алкоголю, покупать их услуги, - он достал из "козла" бидон спирта.

- Алугу! Смотрите - алугу! Кто желает записаться в солдаты? - чуть погромче выдавил из себя Алек на языке винду.

И все присутствующие подбежали с криком "муа алугу" к столику, где проходила запись. Группа взрослых мужчин, наиболее полезных, по мнению Босса, и молодые юноши, сидевшие поодаль, и случайные жители деревни - все бросились к заветной кружке. Проковылял даже какой-то две хромой старец; он еще издалека заорал: "Муа!" Добровольцы галдели и напирали со всех сторон на стол, за которым сидел Лумлай. Это был суровый служака с лычками сержанта, носивший какую-то медаль на груди. Он поправил на голову кепи и стал с важным видом что-то заносить в тетрадь. Серегей заглянул через плечо и увидел какие-то каракули.

- Что он пишет?

- Делает вид, что записывает, - ухмыльнулся Алек. - На самом деле в нашем в отчёте на базу будет стоять только одно слово и одна цифра: Винебет - 23.

Через пять минут на площади выстроились отобранные рекруты - самые молодые и хорошо сложенные парни. Остальные "добровольцы" сгрудились поодаль, наблюдая за раздачей спирта. Фельдшер осмотрел кожные покровы новых солдат революции, слегка покрутил им руки и ноги и долго и внимательно выслушивал сердца через замусоленную трубку. Двух или трёх он вытолкал из строя, быстро найдя им замену, а потом бодро сказал:

- Поздравляю, товарищи! Солдаты высшего качества! Такие молодцы не подведут! - после чего поставил свою закорючку на листе, составленном Лумлаем.

- Ну, кажется, все. Могут выступать! - Сержант построил новобранцев в коолонну по трое и повёл в сторону лагеря.

- По машинам, - раздалась команда капитан Босса, взревели моторы, и колонна двинулась в лагерь. Голон оказался в машине вместе с Волковым и Алеком.

- Алек, вы говории, что силой набирать этих людей нельзя, потому что в лесу они разбегутся. А какое значение имеет кружка спирта?

- Символическое. Негры любят выпить, но не в этом дело. Спирт заставил их дать добровольное согласие, а от слова своего они никогда не отступят...

- В Стране Винду доля национального валового продукта на душу населения составляет 50-60 долларов, - произнёс Волков. - Может быть, подобные подсчеты важны для статистических сопоставлений, но они отнюдь не передают подлинной бедности туземцев. Их нищету не выразить в долларах. В мире африканской деревни, лишенном, на европейский взгляд, самых необходимых орудий труда и предметов быта, были распространены совершенно своеобразные представления о бедности и богатстве. Сами эти понятия, в их европейском смысле, вряд ли когда-либо существовали среди винду; они смешиваются с представлениями об удачливости и невезении, о процветании и упадке. Да и место в племенной иерархии значит в общественном мнении намного больше, чем накопление каких-либо материальных ценностей. Это и понятно. У местных плодовых растений есть еще то преимущество, что они почти не нуждаются в уходе, а бананы, таро, ямс и бататы можно запасти сразу на неделю. Молодежь скучает. Развлечений нет, собираться негде, время убивают в кафе или возле лавки. Чтобы отличиться перед другими, выпивают, меряются силой, ходят на руках...

- Вы заметили?- перебил Волкова Алек.

- Что?

- Свиней в сензале почти нет. Знаете почему?

- ну?

- Никто не хочет их откармливать, - все равно солдаты заберут. Так же и с плантациями. Какой смысл сажать, выращивать что-то, если урожай тебе не достанется. Все сейчас едят консервы и белый хлеб, в лавке покупают. Большинство даже охотой и рыболовством не занимается, слишком хлопотно.

- Всё это, конечно, любопытно, но какое это имеет отношение к рекрутам.

- Самое прямое! Наши рекруты - бездельники. Вы обратили внимание, что сегодня на площади практически не было женщин!

- Да. Мне это показалось немного странным...

- Это сейчас повсеместное явление среди винду. Женщины сейчас зарабатывают больше, чем их мужья! Когда, здесь, в Стране Винду, гористой, удаленной от крупных экономических центров области, появились посадки кофейного куста, то женщины увидели в этой культуре средство обеспечить себе некоторую экономическую независимость. Кофейный куст оказался "не охвачен" древней классификацией сельскохозяйственных растений, и потому с ним не было связано каких-либо запретов. Женщины начали возделывать кофейные плантации без опасения репрессий со стороны племенной общины. Они могли оставлять себе и доход, полученный от продажи сбора кофейных зерен, и получили определённую независимость. Теперь они сами содержат свои семьи, пока их мужики танцуют под звуки тамбуринов...

Колонна новобранцев прибыла в лагерь около четырёх часов дня, где её сразу распределили между бойцами из группы Акимцева. По распоряжению Буассы им назначили особо сытное питание. Перед едой каждый из них стал получать порцию витаминов и горсть яично-молочного порошка. Все были вымыты и одеты в новую одежду - куртки и бриджи защитного цвета. Сергей наблюдал, как разбившись на группки в четыре-пять человек, новобранцы внимательно слушают, что им толкуют ветераны. В разговорах часто слышались три французских слова - муа, туа и люи, местное слово "бвана", что означало господин, его аналог для лагеря - "камарад", а также франко-негритянское выражение и-я-бон (хорошо).

- Это немного, - произнёс Алек, неслышно подошедший к Голону сзади, - но на первых порах такого запаса более чем достаточно. Дело быстро идёт на лад: когда они освоят условных движения и гримасы...

Сергей кивнул головой и решил расспросить проводника об обряде, виденном в Винебете.

- Эээ... спросите лучше у нашего врача. Он лучше разбирается в этом, - посоветовал Алек. - Он завтра полетит с Вами в Гинкалу за медикаментами, времени у Вас поговорить будет более чем достаточно. Идёмте лучше ужинать...

- Что-то у меня нет аппетита, - пробурчал Голон и направился к палатке фельдшера. Стойкое отвращение к еде возникло у советника после того, как он заглянул от нечего делать в пекарню. Грязный, почти обнаженный человек месил тесто сомнительного цвета. Подле него стоял мешок с мукой, в которой копошились черви.