- Почему они делают это?

- Законы Гвиании запрещают продажу спиртного в сельской местности к югу от Бамуанги, - пояснил Эверар. - Зато запретить торговлю сахаром нельзя.

- А причём здесь сахар?

- Из него, проросших кокосовых орехов и цветочного сока пальм получается отличный самогон.

- Почему же Вы не вмешаетесь? Например, введёте пошлины на сахар. Ведь его в Гвиании не производят не так ли?

- Так. Только его возят контрабандой из соседней Боганы. Там совсем низкие цены...

- Ну так ловите контрабандистов!

- А как? - ответил констебль. - Нас здесь всего семь человек на всю округу, а бакайя - десять тысяч! У нас - только семь револьверов, а у бакайя - десять винтовок, не считая нескольких дюжин дробовиков и сотни-другой охотничьих ружей! Форон Дого, пользуется этим и собирает арак у своих соплеменников и возит в Уарри или продаёт мистеру Амбопо. Они - друзья.

- А что окружной комиссар говорит об этом?

- А ничего. Он считает, что Вантаха - гиблое место. Я с ним полностью согласен. Заметили, здесь почти нет свиней и кур. Знаете почему?

- Нет.

- Никто не хочет разводить - всё равно украдут. Так же и с огородами и плантациями: ими никто не занимается, слишком хлопотно. Спаситель призывал возлюбить ближнего, а тут все относятся друг к другу с недоверием.

- А отец Альбер? Разве он Вам не помощник?

- У него другая миссия. Он вообще ни во что тут не вмешивается...

- Эверар, а куда смотрит Ваше правительство? Почему бы просто не отменить этот закон?

- Мистер Харрис, этот вопрос вне моей компетенции...

Первые пять миль ехали молча. Каждый был занят своими мыслями, каждый боялся высказать эмоции от посещения Вантахи. Горло Эндина горело, оно было сухим, как окружающий воздух. Эврар достал из-под своего сиденья рядом с шофером две банки с пивом, ловко пробил их ножом и протянул одну спутнику:

- Мистер, Харрис!

Саймон припал к отверстию в банке. Пиво было горькое, теплое, противное, оно впитывалось в нёбо. Горло горело по-прежнему. Эврар отпил половину банки и протянул ее констеблю. Тот молча взял ее и выпил одним глотком. Затем, швырнул банку на дорогу. Быстро темнело. Сначала в мареве растворились контуры дальних деревьев, а затем расплылись кусты. Темнота стремительно надвигалась, заставив шофера включить фары. И сейчас же в их свете мелькнули два больших шара глаз какого-то животного, мелькнули и погасли. За поворотом открылся вид на сверкающий электрическими огнями дом мистера Чонга.

- Слава Богу! - подумал Эндин. - Ванная! Нормальный туалет! Цивилизация!

Джип подкатил к крыльцу, на котором стоял хозяин дома в окружении слуг.

- А мы уже вас заждались, - заулыбался он. - Мистер Роджерс вас ждёт на веранде.

- Ну как съездили, - задал вопрос хмурый полковник. - Он был адресован скорее Эверару, чем Эндину.

- Удачно! Хорошо! Обо всём договорились! Всё сделали! - ответили они разом и рассмеялись. Роджерс хлопнул в ладоши и встал, а Амбопо состроил недовольную гримасу.

- Мистер Амбопо, я хотел бы оплатить Ваши издержки, - обратился к хозяину Саймон. - Назовите, пожалуйста, сумму.

Глаза чёрного Наполеона забегали. Он переводил взгляд с Эндина на Роджерса, затем на Эверара, а потом вдруг сказал:

- Что Вы, что Вы, мистер Харрис - это просто дружеская услуга. Я всегда поддерживаю наше правительство.

- Я пойду укладывать вещи, - произнёс Роджерс. - На пароход мы опоздали, но можем попробовать его догнать на катере.

- Я бы посоветовал Вам завтра утром ехать в Уарри. До него всего каких-то шестьдесят миль. Оттуда вы сможете вылететь самолётом, - предложил Амбопо.

- Что же, это вариант, - произнёс Роджерс и, взяв Эверара под локоть повёл в сад. - Я могу Вас попросить сделать следующее...

Воспользовавшись моментом Эндин решил поговорить с ним начистоту. Почему бы нет? Он не глуп, это ясно. Он поймет!

- Мистер Амбопо, я иностранец, чужой человек в Африке. Турист. Все ваши дела меня не касаются. Но я очень интересуюсь людьми.

- А мне хотелось бы познакомиться с вами как с человеком: я кое-что знаю и вижу, что ваша деятельность делает Вас человеком в общественном смысле.

- И будет мощно толкать меня далеко вперед и еще гораздо дальше - меня прекрасно знают в Уарри, мистер Харрис!

- Я это слышал. И хочу задать несколько вопросов.

- Я слуга Вашего внимания?

- Вы знаете, как доставляются брёвна из концессии в порт?

- О, да. Я отвечаю за это: я связан контрактом.

- И вы видели своими глазами условия труда на просеке?

- Да. Но я не понимаю, не понимаю, что вы хотите от меня.

- Я скажу яснее: как вы, негр, можете допустить такое обращение со своими соплеменниками?

Мсье Амбопо качнулся назад, одно мгновение изумленно смотрел на Эндина, потом вдруг сообразил что-то и захохотал.

- Вы плохо осведомлены: мои родичи не работают на просеке! Я не допустил бы этого! Кто-то оклеветал меня, поверьте! Это винду и фанги - язычники, бродяги и бездельники. Они больше ничего не умеют! Мои же люди живут в Бвераме. Их больше трёх сотен! И каждый имеет свой дом! А ещё я дал каждому по участку земли под огород! Они не голодают и живут лучше тем раньше. Кто хочет, может даже завести плантацию и выращивать агаву, продавая её на фабрику!

- Нет, вы не поняли, мистер Амбопо: я хотел сказать, что негры - люди вашей расы! Вам известны условия их работы! Я говорю о культуре, понимаете, о культуре, которая всегда и обязательно связана с гуманностью!

Чернокожий Наполеон откинулся назад и уставился на собеседника в крайнем удивлении. Он ответил не сразу.

- Но ведь любой белый человек культурнее меня и всегда мне скажет это прямо в лицо. Я не знаю, что такое гуманность, извините, но до прихода в Гвианию европейцев здесь не было таких способов работы. Это ваша культура и ваша гуманность и я тут не причем!

Эндин едва сдержался от резких слов.

- Вы все-таки не понимаете меня, мистер Амбопо.

- Извините.

- Вдумайтесь в мои слова: Вы сидите в чистеньком костюме и пьете виски, а они катают лес по шоссе. Ну, что же здесь непонятного?

- Это я все хорошо понял, мсье.

- И это вас не возмущает?

Амбопо выпучил глаза и долго молчал, рассматривая собеседника.

- Вы, наверное, очень образованный человек, мистер Эндин, - медленно начал он, - и я вас очень уважаю. Особенно потому, что Вас слушает полковник Роджерс. Я окончил только колледж в Луисе. Простите меня, многое до меня просто не доходит. Например, почему вас не возмущает, что вы сидите здесь в чистом белом костюме, а люди даже на вашем благословенном острове сейчас надрываются на тяжелом и вредном труде?

- Где?

- На шахтах, мистер. На химических заводах...

- Где это? Что вы выдумываете?

- В Ньюкасле, например.

Эндин выпучил глаза, точь-в-точь как мсье Амбопо.

- Вы бывали в Англии?!

- Дважды. Ещё три раза в континентальной Европе. Ездил по делам отца.

Саймон удивленно смотрел на собеседника. Милые картины далекой родины поплыли перед его глазами.

- Разрешите предложить Вам сигару, мастер Амбопо! - Эндин протянул ему пачку.

- Где вы их покупали? Здесь? В моем магазине?

- К сожалению, мои намокли во время дождя, пришлось приобрести в Луисе по два шиллинга за штуку.

- Тогда понятно. Я держу эту дрянь только для местных. Они не могут себе позволить покупать дорогие сигары. Представьте у начальника провинции оклад всего две тысячи фунтов в год! Разве он может тратить свой заработок на настоящую "гавану"!

- Но у него же могут быть подработки!

- Могут! Но тогда им заинтересуется госконтроль. Поэтому он покупает дешевые сигары с крутой наклейкой. Все довольны и он, и я. Эту дрянь я покупаю где-нибудь в Парагвае по дюжине за крону, а прибыль имею двести процентов!

Кряхтя, мистер Амбопо поднялся и принес несколько коробок.

- Пожалуйста, мсье Харрис, они только что из Санто-Доминго. Не могу курить других сигар кроме гаванских: "Панч", "Коронас", "Партагас" - вот мои марки!