Через пять километров заболоченная низина перешла в открытую воду; спутники вышли к реке. Однако переправиться на другой берег оказалось задачей не простой. Единственное подручное средство - деревья, застрявшие в прибрежных зарослях. Но их древесина пропиталась водой и потеряла грузоподъемность, а торчащие ветви сильно затрудняли работу. Особенно тяжело оказалось высвободить деревья из ила и вывести их на глубину. На пять минут работы приходилось десять минут шума, криков и битья палкой по воде: они не хотели оставить свои ноги во рту крокодилов. После переправы через Бамуангу запасы продовольствия закончились. С этого момента порядок движения совсем нарушился: в густом лесу люди сбивались плотной кучей, а на полянах разбегались в стороны в поисках съедобных плодов, листьев и корней. Тут-то и выяснилось, что солдаты, набранные в Кларенсе, оторваны от природы. Их родители перебрались поближе к цивилизации и позабыли лес, а их дети уже не умели отличить полезное от вредного: рвали и жевали все подряд. Последствия сказались через день: диарея и отравления. Заболевшие плелись день до привала, ночью стонали и вертелись на ложе из листьев, а к утру делались тихими и вялыми. Акимцев различал в зеленом сумраке видел осунувшиеся лица своих солдат. Их приплюснутые, широкие носы вытянулись, сразу сделав их лица непохожими, чужими. В конце концов заболел и Рамон. На третье утро голодные люди поднимались и ковыляли вперед со злобным и бессильным ворчанием. Исключение составлял Ламбо, который за эти дни даже не похудел. Это было удивительно, но у Евгения не было сил удивляться и желания думать об этом. Капрал шёл легко и свободно, время от времени протягивая руку и обрывая на ходу листья. Он ел как все, но живот у него не был вздут, и он ни на что не жаловался. Каждый день он совал командиру пучки съедобных листьев и два-три плода. Евгений рискнул съесть, и ничего не случилось. К полуденному дождю его отряд вышел на лесную дорогу. Оставался последний отрезок пути...
Наступил момент, когда Земмлеру осточертело пребывание на вилле Аграта. Сначала всё было здорово: Ницца, пляж, приличная выпивка и не менее роскошные бабы... Но три дня спустя немец стал задавать себе вопрос: "А что я, вообще, здесь делаю?". Тем более, что за эти дни он прошёлся по адресам, оставленным Лангаротти и повторил его заказ. Три "зодиака", моторы к ним и сотня комплектов униформы были заказаны и упакованы в контейнеры. Оставалось только погрузить их на борт судна, идущего в тот район западноафриканского побережья. Подходящий трамп скоро нашёлся. Он выходил из Марселя восьмого августа и после посещения нескольких западноафриканских портов должен был идти в Кейптаун. Кларенс, как раз, находился на его маршруте. Согласно последним указаниям Кота, отправителем груза была указана компания "Спинетти Маритима", а получателем - правительство Зангаро.
- Кначаду сентября Ваш груз будет доставлен в Кларенсе, - заверил Земмлера агент, боявшийся потерять столь выгодный фрахт. - Вот Вам страховой полис на Ваш груз, включая вновь прибывшие приборы. Получателем страховки указана компания "Спинетти Маритима"
- Отлично, - сказал немец и хлопнул кго по плечу. Он положил полис в конверт и аккуратно его заклеил.
Основным мотивом покинуть Аграта для Курта стали скука и содержание его кошелька. Рассчитываясь с очередной подружкой, что заплатил ей за ночь столько, сколько зарабатывал за неделю, бегая по джунглям с автоматом. Хорош ещё, что выпивка у Аграта была на халяву. Один раз он заказал её в ресторане и чуть не подавился ею, когда увидел сколько стоит бутылка. Два часа работы его подружки!
- Чёрт, чёрт, чёрт! - произнёс он и решил, что пора сматываться. Как-то раз рано утром, он прихватил свои вещички и прямиком направился в аэропорт. На подоконнике свой комнаты он оставил записку, в которой благодарил хозяина за гостеприимство и сообщал что срочно должен выехать по срочным и весьма неотложным делам, предлагая выслать ответ на адрес "Тайроун Холдингс" в Люксембурге. Затем, подумав, он на отдельном листке написал свой почтовый адрес в Мюнхене. Не успел самолёт Земмлера вылететь, как человеку по имени Арам доложили об отъезде гостя.
- Вот и отлично, - произнёс он и, обратившись к Габриэлю, сказал: - Можешь возвращаться на виллу, только что сообщили, что твой немецкий друг уехал.
- Слава богу, - выдохнул Габриэль, - а то я совсем измаялся...
Арам с усмешкой поглядел на главу рода Агратов и стал энергично крутить диск телефонного аппарата. Услышав в трубке знакомое "Алло!", он произнёс
- Тимон, можешь вылетать. Действуй как договорились!
Между тем Курт довольный, что сбежал из приторно-сладкого дома Аграта, приземлился в Мюнхене. Он решил оставаться в нём до тех, пор пока "Ланге и Штайн" не известят его о приходе документов "Спинетти Маритима", а Вальденберг не войдёт в Ла-Манш. Затем, согласно распоряжению шефа, он перевёл Анне по почте пять тысяч фунтов. Ровно такую же сумму он послал в Паарль на имя старого Дюпре. Затем он надписал конверт со страховым полисом на груз и отправил его авиапочтой по адресу: Зангаро, Кларенс, Президентский Дворец, доктору Вайанту Окойе. Теперь у него появилось дней десять, чтобы пошататься по кабакам и навестить старых приятелей, о чём он сообщил в Кларенс.
Среди почтовых отправлений, прибывших регулярной авиапочтой в Кларенс, было несколько адресованных Шеннону. Их авторами были Жан-Батист Лангаротти, Курт Земмлер, Сьюэлл Данбридж и Джулия Мэнсон. Её письмо всколыхнуло в нм прежнюю симпатию к этой девушке. Решив не обесценивать его беглым просмотром, он спрятал его в нагрудный карман: "Вернусь в отель и ночью буду перечитывать, пока пусть полежит у моего сердца", - подумал он и криво улыбнулся, уличив себя в сентиментальности. Зная примерное содержание писем своих товарищей, полковник решил начать с посылки Мэда Сью. Её содержимое заставило его занервничать. Он приказал срочно найти Хороса и пригласить его в комендатуру. Ознакомившись с писаниной Сью и приложенной к ней справкой Арвидсона, он констатировал:
- Похоже китайцы нас провели...
- И это всё? - настойчиво спросил Шеннон.
- Нет. Где-то в Кларенсе завелась крыса!
- Вот и найди её, а я попробую вызволить Бенъарда из рук нигерийской разведки!
Синк, к которому он обратился за советом, только развёл руками:
- Генри сильно влип! Мы, конечно, сможем его вытащить, если найдётся страна или какая-нибудь ОЧЕНЬ ВЛИЯТЕЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ, которая вступится за него. А пока рекомендую найти ему хорошего адвоката в Лагосе. Думаю, генерал Оджукву Вам поможет: несмотря на войну, у него остались там связи.... И пусть попросит об этом Окойе, - добавил он.
- Хорошо, так и сделаю!
На следующий день была запланирована вылазка за Виндубрюке: надо было подготовить людей и снаряжение, а также поговорить с новым доктором. Комендант разместил его в одном из каменном домике, расположенном почти у самого моря. Его сопровождал Бевэ.
- Вот с этой стороны, - рассказывал комендант,- я планирую пристроить навес, такой же как в комендатуре, только попрочнее. Под ним мы установим топчаны, а вот там - подвесим гамаки для пациентов. При первой возможности я начну строить один барак для персонала, а второй - для пациентов.
- Где возьмёте людей для осуществления проектов?
- Из аэропорта. Мокскон обещал их отдать мне через две недели. Так что обойдусь собственными силами...
Полковник вошёл в здание медпункта и огляделся. Внутри строения был устроен операционная и приёмный покой. В кладовке хранился нехитрый запас медикаментов, а в чуланчике - незамысловатые вещи доктора. Их хозяин сидел на табурете за грубым, сбитым из плохо обструганных досок столом и что-то писал.
- Доктор, - начал он, - я завтра заберу из лагеря двадцать три солдата для военной операции к востоку от реки Зангаро.
- Привет, полковник! Я чувствую, что мы будем приятелями, я это вижу!
