Мой сегодняшний утренний кофе был великолепен. Секрет вкуса заключался не только в правильно обжаренных зернах отборной колумбийской арабики, но и в качестве используемой воды. Готовила я свой эксклюзивный напиток только на родниковой. Той самой, наичистейшей водице, которую нам поставляли из одного соседнего измерения, еще не затронутого промышленными загрязнениями индустриальной эпохи.

Я вдохнула божественный аромат и с удовольствием попробовала первый глоточек на вкус. В этот момент дверь кабинета приоткрылась, и оттуда выглянуло мрачное козлиное лицо моего начальника:

– Василиса, заскочи ко мне. У меня к тебе серьезный разговор.

– Гермесыч, может прям тут все скажешь? Ну или по телефону потрещим? Видишь же, я кофе только-только заварила, – возмутилась я и скосила глаза на часы.

Эх. Время уже было вполне рабочее.

– Нет уж, давай заходи! – настоял сатир, распахнул дверь и ждал меня.

Я сокрушенно вздохнула и спрыгнула на пол. Тяжела я стала на подъем, ох тяжела.

– Нравится тебе меня гонять туда-сюда, – недовольно заметила я, проползая мимо директора в его кабинет. – Посмотрела бы я на тебя, когда тебе перевалит за семьдесят. Семьдесят миллионов лет, знаешь ли, не шутка.

– О чем ты? Спорим, тебе и семи тысяч лет нет! – возразил Панкратий.

– Хочешь поспорить, давай. Можешь и проиграть.

– Василиса, я знаю тебя с самого момента твоего трудоустройства, так что не надо мне сказки рассказывать.

– Хорошо. Завтра принесу тебе журнал с одной статейкой по палеонтологии, – обиделась я. – Никакого уважения к древним созданиям, особенно если нет пруфов, да? Значит завтра будут! Может тогда поймешь, что не стоит гонять реликтовое существо по любому пустяку.

– Так, не ной, я тоже далеко не молод. Кстати, поэтому и стараюсь двигаться как можно больше, – парировал сатир, закрывая за мной дверь. – Давай-ка, выкладывай, что за фокусы ты тут устраиваешь в мое отсутствие.

Я запрыгнула в одно из кресел для посетителей и, сделав максимально удивленную физиономию, спросила:

– О чем ты, Панкратий? Какие фокусы?

Сатир уселся на свое место, взял со стола несколько листков и потряс ими в воздухе.

– Вот два рапорта, один от нашего айтишника, а второй от старшего хранителя порталов. Я могу тебе их зачитать, но думаю, ты и так прекрасно знаешь, о чем идет речь!

Он уставился на меня тяжелым сверлящим взглядом.

– Вообще не имею никакого понятия, – я продолжала гнуть свою линию. – Ну и что там случилось опять? Наверное, жалуются на меня?

– Нет. Как ни странно, но жалоб тут нет.

– Ой не надо! Там точно кляузы. Мол, проворонила Василиса Ивановна очередное прошение на отгул или больничный листок? Уж лучше бы я эти бумажки, которыми ты трясешь, потеряла! Тоже мне жалобщики нашлись!

– Уж лучше бы потеряла, да, – согласился начальник. – Только вот я эти рапорты приказал лично мне в руки отдать.

– Спрашивается тогда, зачем я в приемной целый день сижу, если ты сам можешь управиться?

– А я специально в этот раз обошелся без тебя в роли посредника. Как пятой точкой чувствовал, что ты замешана во вчерашнем инциденте.

Сатир положил документы на стол и подвинул их ко мне, но я даже пальцем не пошевелила, чтобы взять их и начать читать.

Он пододвинул бумаги еще ближе.

– Не буду я с этой писаниной разбираться, Гермесыч. Ты давай к делу уже. Если виновата в чем, то говори, в чем именно! – я прекрасно поняла, что мне не отвертеться, оставалось только выяснить, что накопал из этих бумажек шеф, и что конкретно вменяет в мою вину.

– То есть ознакомиться с документами ты не хочешь? Ну, хорошо. Тогда вопрос первый. К тебе вчера наш системный администратор приходил?

Я сделала вид, что задумалась, в то время как мой шеф нетерпеливо барабанил пальцами по столу.

– Да. Вроде бы забегал, – наконец ответила я.

– Так вроде или забегал? – спросил сатир.

– Ладно-ладно. Был он тут.

– Когда? Сколько раз? Зачем приходил?

– Это уже второй, третий и четвертый вопросы? – невинно поинтересовалась я. – Их, вообще, сколько всего будет?

– Василиса!

– Вчера, он тут был. Не меньше одного раза. По делу приходил. К чему тебе такие подробности?

– Так! – нахмурился Панкратий. – Что за мода у вас с Агасфером пошла отвечать вопросом на вопрос? Или ты тоже родилась где-то на берегах древнего Иордана?

– Я могу навести справки, в том журнальчике вроде что-то было про ареал обитания моего вида. Только вот зачем эта информация тебе нужна?

– Хватит, не уводи тему в сторону!

– Так ты же сам про мою родину спросил!

– Василиса Ивановна, не беси меня! Отвечай нормально про вчерашние визиты сисадмина!

Я горестно закатила глаза и сказала:

– Два раза тут компьютерщик был. С утра прибегал, интересовался, когда ты будешь, ну и второй раз, после обеда забегал. Письмо какое-то важное таскал с собой, но я так думаю, это он предлог искал, чтобы с тобой напрямую связаться и отгул в пятницу выпросить. Он же у нас вечно перерабатывает, только в том месяце три отгула брал в счет ранее отработанного времени! Вообще, что это за такая невероятная занятость у него? Не успевает в течении рабочего дня все сделать – значит ленится, фигней всякой занимается на своем служебном месте, а потом, видите ли, остается по вечерам доделывать то, что должен был сделать вовремя…

– Стоп! Ты мне зубы-то снова не заговаривай, – прервал шеф поток моей речи. – Вопрос следующий: ты письмо это читала?

Я прикрыла глаза. Вот ведь сообразительный старый козел, подловил меня и зашел с козырей. И зачем я ему про письмо ляпнула?

– Ну как сказать. Допустим, показывал он мне его, но я так, лишь мельком глянула.

– Так ты просто видела, что у него было с собой это письмо или все-таки его прочитала? – загонял меня в угол сатир.

Вот и что я должна была придумать в ответ?

– Да прочитала, прочитала я его. Причем еще в первый раз, когда он утром прибегал, – созналась я.

– Вот! Наконец-то! – хлопнул босс ладонью по столу. – То есть ты знала, что измерение закрывается. Правильно?

– Ну, знала.

– При этом ты была в курсе, что в том мире находились я и Агасфер. Ведь я тебе все объяснил перед уходом, оставил наши координаты! Так ведь?

– Ну, так.

– А сисадмину ты сказала, что не знаешь, где я. Именно это он и написал в своем рапорте. Или он что-то другое имеет ввиду?

– Да, я сказала ему, что не знаю! – подтвердила я.

– Но почему, зачем соврала?

– Просто не хотела его пугать тем фактом, что ты вот-вот погибнешь. Эти ботаники такие нежные и тонкие натуры. Они очень часто впадают в необъяснимую эмоциональную привязанность к начальству. Глядишь, грохнулся бы от такой новости в обморок, головкой бы стукнулся. Пожалела я его душевное и физическое здоровье.

– Позаботилась, значит, о коллеге? Как-то не похоже на тебя, – недобро оскалился шеф.

– Да это имидж у меня такой сложился, – развела я лапами. – Вообще, внутри я добрая и хорошая. То, что остальные коллеги меня недолюбливают – так это они просто проецируют на меня свои фобии «синдрома вахтера». А я, как и все мы, на медкомиссию хожу. Даже справка от психиатра есть, что все со мной в порядке. Ну конечно, в силу неких усредненных оценок. Я ж все-таки доисторическая жаба.

– Справка говоришь, хм… У тебя точно с Агасфером общих родственников не имеется? Или это у нас врачи в последнее время так плохо работают, очевидных отклонений в психике не замечают у некоторых сотрудников. Странно как-то, что грозный секретарь неожиданно окружила заботой своего коллегу. Первый случай за последние семь тысяч лет. Как же так, а?

– Повторяю – я просто выполняю свои обязанности секретарские. Как умею! На самом деле я никому и никогда зла не желала, а вот строгой частенько была, да, не отрицаю. Что не мешает мне иногда давить… Тьфу. Жалеть коллег. Просто не обо всех таких случаях ты в курсе.

– Тогда объясни мне, «добрая и хорошая», зачем ты айтишника загипнотизировала и отправила нас спасать? Он же не оперативник! Ты бы еще нашу уборщицу, бабу Дашу, закинула в то измерение! Кстати, у меня сразу вопрос: а почему не ее? Она же результат военных экспериментов над приматами, вполне себе боевая и достаточно разумная горилла! Вручила бы ей в одну руку гипноиндуктор, а в другую автоматическую винтовку, дала установку найти нас и вперед! В атаку!