В декабре 2015 года Linux Foundation в сотрудничестве с многочисленной группой еще более авторитетных корпоративных партнеров запустила еще одну блокчейновую инициативу – Hyperledger Project. Это не конкурент R3; более того, R3 входит в число основателей и участников Hyperledger Project наряду с Accenture, Cisco, CLS, Deutsche Börse, Digital Asset Holdings, DTCC, Fujitsu Limited, IC3, IBM, Intel, JPMorgan, London Stock Exchange Group, Mitsubishi UFJ Financial Group (MUFG), State Street, SWIFT, Vmware и Wells Fargo [126]. Однако это свидетельствует не только о том, как серьезно отрасль восприняла новую технологию, но одновременно и о том, как трудно ей принять полностью открытые и децентрализованные блокчейны, подобные биткойновому. В отличие от R3, Hyperledger Project – проект с открытым исходным кодом, который поручил сообществу разработать «блокчейн для бизнеса». Это похвальная инициатива, которая вполне может сработать. Но не следует заблуждаться: это проект с открытым исходным кодом, нацеленный на создание селективных технологий, например, посредством ограничения количества узлов в сети или обеспечения необходимости допуска. Как и в случае с R3, один из приоритетов Hyperledger – стандартизация. Дэвид Трит из Accenture, одной из организаций— основателей группы, говорит: «На этом пути ключевое значение имеют стандарты и общие платформы, которыми будут пользоваться все участники отрасли».

Блокчейн также оживил дискуссию о роли государства в контроле за индустрией финансовых услуг. Если воспринимать их как коммунальные услуги в широком смысле слова, напрашивается аналогия с сырьевыми монополиями, обычно сильно регулируемыми государством. Однако, поскольку технология блокчейна обещает снизить риски и повысить прозрачность и оперативность, некоторые специалисты считают, что технология сама по себе выполняет функции регулирования [127]. Но если регулирующие органы получают доступ к внутренним процессам в банках и на рынках, тогда наверняка некоторые законы можно упростить, а другие и вовсе отменить? Это трудный вопрос. С одной стороны, регулирующим органам придется пересмотреть свою контрольную функцию с учетом огромной скорости инновации. С другой стороны, банки не раз забывали о честности, оказываясь вне государственного надзора.

Одержат ли верх крупные банки, взяв на вооружение технологию блокчейна, но без биткойна, выбирая лишь отдельные элементы технологии распределенного регистра и присоединяя их к существующим бизнес-моделям? R3 – лишь одно из свидетельств того, что банки движутся именно в этом направлении. 19 ноября 2015 года Goldman Sachs подал заявку на патент «методов урегулирования операций с ценными бумагами на финансовых рынках с использованием распределенных, пиринговых и криптографических техник» на основе собственной криптовалюты под названием SETLcoin [128]. От нас не укрылся парадокс того, что банк патентует технологию, которая изначально задумана как продукт с открытым исходным кодом, доступный всему миру; обратите на него внимание и вы. Может быть, именно этого опасался Андреас Антонопулос, когда предупреждал публику, что банки превратят биткойн «из панк-рока в фоновый джаз»[129]? Или же банкам придется конкурировать, повышая качество продуктов и услуг, с радикально другими типами организаций, руководители которых выступают против всего, что олицетворяют эти компании.

«Коммунальные финансы» будущего могут быть ухоженным садиком за высокой стеной, урожай с которого будет собирать группка значимых заинтересованных лиц, или же органичной просторной экосистемой, где экономическое благосостояние множества людей будет расти везде, куда падает свет. Споры продолжаются, но если опыт первого поколения Интернета чему-то нас научил, так это тому, что открытые системы проще расширять и развивать, чем закрытые.

Джереми Аллер создает «Google капитал» – «потребительскую финансовую компанию, которая будет предоставлять продукты для хранения денег, их пересылки, отправки и получения платежей; фундаментальные удобства, которых люди ожидают от банка при обслуживании физлиц»[130]. Он представляет ее как мощное, моментальное и бесплатное средство, доступное любому с доступом в Интернет. Его компания Circle Internet Financial – одна из крупнейших и лучше всего финансируемых в отрасли.

Circle можно называть как угодно, только не биткойновой компанией. «Amazon же не называют HTTP-компанией, а Google – SMTP-компанией, – говорит Аллер. – Мы воспринимаем биткойн как новое поколение фундаментальных интернет-протоколов, которые используются в обществе и экономике»[131].

Аллер видит в финансовых услугах последний оплот и, возможно, главный приз, которому предстоит фундаментально измениться через технологию. «Посмотрите на банковское обслуживание физических лиц. Банки здесь выполняют всего три-четыре функции. Во-первых, предоставляют место для хранения ценности. Во-вторых, какие-то услуги по проведению платежей. Кроме этого, они выдают кредиты и позволяют хранить ценность так, чтобы генерировать потенциальный доход»[132]. Как он видит будущее: «Через три-пять лет любой сможет загрузить приложение, хранить ценности в цифровом виде в любой валюте по своему выбору – в долларах, евро, йенах, юанях, а также в криптовалюте – и осуществлять моментальные или почти моментальные платежи, глобально совместимые с высоким уровнем безопасности и без утечки личных данных. А главное, это будет бесплатно»[133]. Подобно тому как Интернет изменил информационные услуги, блокчейн изменит финансовые услуги, открывая невообразимые, принципиально новые возможности.

По словам Аллера, преимущества технологии блокчейна – мгновенное урегулирование, глобальная совместимость, высокий уровень безопасности, практически бесплатные транзакции – будут полезны всем, и частным лицам, и организациям. Но как же его планы сделать такое приложение бесплатным? «Ересь!» – говорят мировые банки. Конечно, Goldman Sachs и китайская венчурная фирма IDG вкладывают 50 миллионов долларов не в то, чтобы создать некоммерческую или благотворительную организацию![134] «Если нам удастся построить мировую франшизу с десятками миллионов пользователей, а мы окажемся в центре транзакционного поведения пользователей, это даст нам внушительные новые активы». Аллер предполагает, что Circle будет обладать «встроенными возможностями для реализации других финансовых продуктов». Хотя напрямую он об этом не говорит, но финансовая информация миллионов потребителей может стать более ценной для компании, нежели их финансовые активы. «Мы хотим дать потребителям качественно новый опыт, трансформировать их отношение к деньгам и позволить им решать самим, как будут использоваться их средства, куда вкладываться и как они смогут заставить свои сбережения приносить им деньги»[135]. Поборникам старой парадигмы стоит прислушаться.

Такие компании, как Circle, не обременены сложившимися практиками и корпоративной культурой. Их свежий подход может стать огромным преимуществом. Многие великие новаторы прошлого были consummate outsiders. Это не Blockbuster изобрел Netflix. Не Tower Records положила начало iTunes. И не Barnes&Noble изобрели Amazon.